Эльдар Сафин - Рыжие псы войны
Он донес Арыса до шамана живым, донес уже в темноте, и пьяный шаман долго отказывался лечить парня, однако на шум подошел один из сотников и пригрозил любителю араки лютой смертью.
Арыс пережил эту ночь и наутро даже смог сам рассказать Вадыю о результатах их поездки. Темник долго смеялся, а затем сказал, что быть Абыслаю не просто тысячником, а старшим, но если в его отряде начнут резать друг друга, то быть ему мертвым тысячником.
А к вечеру этого дня Арыс умер, просто заснул — и не проснулся.
Рыжие Псы хотели убить шамана, но за него вступился Вадый.
Дайруту, который и сам в тот же день слег в горячке — то ли от царапины, то ли от переутомлении, в полубреду даже стало спокойнее от вести, что его друг Арыс умер.
Это значило, что его не надо будет убивать ему.
А когда через неделю он поправился, ему принесли шапку Арыса, подбитую рыжим мехом.
— Теперь ты — наш, один из наших братьев, — сказал Коренмай, глава Рыжих Псов. — Ловкий, хитрый и преданный. Ты не бросил друга и заслуживаешь уважения.
Кир поздравил Дайрута, но в их отношениях не было особой привязанности — каждый жил по-своему. А вот гонцы, все Рыжие Псы, в этот вечер напились, поминая Арыса и одновременно празднуя то, что Дайрут стал одним из них.
Его приняли. Он стал своим.
* * *Многие из тех, кто всю жизнь убирает навоз за лошадьми, уверены, что чем выше ты находишься, тем проще тебе живется.
Десятники и сотники, а тем более тысячники и темники все время пытаются опровергнуть эту мысль — мол, чем выше, тем сложнее. Но и они думают о том, что поднявшись на следующую ступеньку… Или вот на следующую… Или вот еще чуть-чуть…
И — сразу все станет хорошо, и можно будет решать проблемы щелчком пальцев! Но когда они достигают цели, когда находят возможность забраться повыше — то всегда обнаруживают, что там совсем не легче, просто ушло то, что раньше было сложным, но появилось новое, о чем ты и не думал.
И если прежде за малейшую провинность ты рисковал нарваться на суровый окрик или удар палкой, то здесь цена ошибки — увечье, свобода, а то и жизнь.
А уж цена ошибки хана ханов такова, что о ней страшно даже думать…
Вечерний ветер нес обрывки ветоши по центральной площади города Кажи — небольшой имперской крепости. Разужа смотрел на них и думал, что он сам, слуга могучего бога, великий завоеватель, не более чем такой же обрывок, попавший в ураган судьбы…
За спиной удивленно сопели советники.
Встряхнувшись, хан Разужа распахнул дверь в зал городской ратуши и, пройдя в его центр, решительно ступил на деревянный помост, отозвавшийся жалобными стонами.
У стены за громадным столом сидели четверо толстых стариков в дорогих одеждах, с властными лицами, но в данный момент испуганных и тихих.
— Я бы не хотел, чтобы между нами остались недомолвки, — сказал хан вкрадчиво, и его имперский язык оказался почти идеален. Затем он решительно сел прямо на помост, скрестив ноги. — Я очень хорошо к вам отношусь и считаю, что самое важное, что вы могли бы сделать для меня, — это продолжить свою работу. Это убережет меня от разочарования в вас, а вас — от смерти. Что скажете?
— Мы готовы, — нерешительно ответил один из стариков, и его голос затрепетал робким птенцом. — Что еще мы можем сделать?
— Я бы хотел, чтобы между нами не осталось недомолвок. — На этот раз в голосе Разужи появился металл. — Мои воины должны быть сытыми, а темники — голодными. Именно так, а не иначе. Если кто-то попробует выбить из вас деньги — жалуйтесь лично мне. А этим, — Разужа легонько ударил рукой по настилу, — золота сверх уговоренного не давайте.
После этих слов хан легко вскочил на ноги и вышел, не прощаясь.
Некоторое время прошло в молчании, затем помост — несколько досок, сбитых вместе — приподнялся, и из-под него вылезли четверо воинов, судя по оружию и одежде, именитых и далеко не последних людей в Орде.
— Хоть бы доспех снял, — заявил на наречии степей самый старший из них и со стоном дернул себя за левую руку, так что та громко хрустнула. — Хотя еще ничего, ведь Айрату он челюсть сломал, шаманы его неделю лечили…
Айра
Дождь лил сплошной стеной, но двое стражников, стоявших у входа в башню, избранную Айрой для переговоров, стояли под струями воды не шевелясь. Она очень хотела бы увидеть их лица, но выходить наружу не хотела, а приказать им развернуться — не могла.
Незачем творить глупости.
— Добрый день, Ваше Высочество. — В башню нырнул высокий человек, тут же откинул капюшон, показывая миру ярко-синие глаза, прямой нос и тонкие-бледные губы. — До меня дошли слухи, что во дворце творится несправедливость.
На шее у него висел массивный золотой амулет в виде раскинувшего крылья ястреба. Айра не знала этого человека, но судя по тому, что именно он откликнулся на ее приглашение, понимала, что в храме Светлого Владыки он занимает не последнее место.
— Мою сестру, Эону, собираются насильно короновать, — еле слышно произнесла Айра.
— Она — наследница и должна принять власть, — бесстрастно сообщил жрец.
«Зовут его Люций Рамен, младший отпрыск из богатого рода города Тар-Мех, — начал шептать Голос. — Властолюбив, но в меру, в отличие от своего старшего брата. Умен, настойчив. Склонить его на свою сторону будет непросто — жаль, что Кара нашла именно его, а не Дрюбуса или, скажем, Антария».
«И это все? — возмутилась Айра. — А как же слабости, страшные тайны прошлого? Любовные предпочтения?»
Принцесса за последние несколько дней привыкла, что Голос почти про любого человека знает множество тайных и позорных вещей, позволяющих легко манипулировать ими.
— Она не хочет быть королевой, — уточнила Айра.
— А вы — не можете ею быть в силу возраста, — Рамен улыбнулся.
Голос не успел вмешаться, и принцесса запальчиво ответила сама:
— Могу, при условии, что у меня будет регент!
Повисло молчание.
«Зря ты так быстро, — посетовал Голос. — Теперь он подумает, что ты — взбалмошная и недалекая девица».
«Я бы все равно это сказала».
«Но после долгого разговора, в течение которого он бы понял, что тебя можно уважать и что твое мнение — лично твое, а не вбитое кем-то, кто использует тебя, чтобы втянуть жреца в свои интриги».
Впрочем, речь не об этом, — попыталась исправиться Айра. — Я думала о том, что пожертвования и храм Светлого Владыки…
«Не угадала, — прокомментировал Голос. — Как это ни странно, он равнодушен к деньгам. Зато любит всякие занятные древности. Возможно, его заинтересует доступ к сокровищнице — там есть старинные артефакты и очень старые предметы».
