Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха
Но от меня не утаилось то, что Семён всё-таки отчего-то грустил. Я отнёс это к тому, что он, очевидно, никогда не путешествовал в чужих далёких краях, и от того скучает по родным местам.
Прутик приготовился и быстро рванул с места. Его лицо сосредоточилось, выдавая внутреннее волнение, и через несколько секунд парнишка достиг заветного места и подпрыгнул, что ест мочи.
До платка он не достал. Толпа разразилась добрым смехом и на «сцену» вышел следующий претендент.
Да, высоковато. Думаю, я и сам бы не достал. А местные парни — длинные, как жерди. Им в самый раз.
Прутик, густо краснея, постарался куда-то ретироваться. Потупив взор, он стремительно «сбежал» с места позора, так что я настиг его аж у стены Обштинськой Купы.
— Эй! Ты куда?
Прутик резко остановился.
— А я… а я… думал, что вы уже ушли… что вы в трактире…
— Как тебе тут? Нравится?
— Не плохо, — уклончиво ответил Семён.
— Ясно… Пошли, пройдёмся по рядам торговцев. Отведаем местных блюд.
И мы вернулись назад на площадь. Где-то час бродили среди празднующей толпы, пробуя на вкус всякую диковинку.
Стало ясно, что от Семёна, как от толмача, есть толк. Он довольно сносно (так мне казалось) разговаривает с местными. Парень быстро свыкся с отведённой ему ролью и, очевидно, это ему нравилось.
— Ладно, — улыбаясь, сказал я. — Пора назад, к Первосвету…
— Постойте, — одёрнул меня Семён. — Тут… тут…
Он явно напрягся, подслушивая разговор двух мужчин.
— Что случилось? — озабочено спросил я.
Говорившие заметили наше любопытство и недовольно нахмурились.
— Мы просим прощения, — залепетал Семён. — Просто… просто… просто собираемся отправиться на днях в Старую слободку, а вы, как я случайно услышал, говорите…
— А вы откуда? — густо пробасил один из потревоженных мужчин.
Это был крупный толстый человек с длинной чёрной бородкой, доходящей до пояса.
— Из столицы, — отвечал Семён.
Я не вмешивался в разговор, стоял рядом.
— А что вам нужно в Старой слободке?
— Ну…
— Нас позвали… предложили работёнку, — ответил за Прутика я, демонстративно кладя руку на эфес фальшиона.
— А-а… ясым си то… понятно…
— А вы… говорили друг с другом про каких-то разбойников на Битом тракте, верно? — спросил Семён, кидая взгляд на меня.
— Саморавно… конечно, — отвечал второй собеседник — высокий худой старик с острым длинным носом. Он говорил с характерным для местных акцентом. — В тутошних лясках… лесах и раньше водились разбойники.
— Мы с ними свыклись, — подхватил разговор толстяк. — Честно говоря, большого лиха от них не было… никогда не было. Ну, пограбят. А иной раз и мы им наваляем…
— А что сейчас случилось? — теперь уж спрашивал я.
Мужчины переглянулись, будто испрашивали друг у друга разрешения. Заговорил старик:
— Бялы Витяць.
— Чего?
— Белый Витязь… его люди шайку побили… кого-то повесили… А сейчас на дороге другие разбойники.
— Пришлые, — добавил толстяк. — Никому спуску не дают, обозы торговые грабят… На днях, — тут он перешёл на громкий шёпот, — обнаружили купцов на дереве (толстяк огляделся)… вздёрнутых… У некоторых глаза выколоты и носы отрезаны.
— В лясках знетворяне телца… трупы… изуродованные находят, — добавил старик, качая головой. — Главарь этих душегубов — некий Посвист. Лютый человек…
— И что ваши ратники? Что ваш Дюжев? — удивлённо спрашивал я.
Мужички дружно махнули рукой и заругали Дормидонта. Поминали ему какие-то старые прегрешения, и вообще отозвались весьма нелестными словами.
— В столицу не писали? — снова спросил я. — Если ваши слова — правда, то это же…
— Так, так, саморавно… писали. Много писали, — кивал головой старик.
— А что за Белый Витязь такой?
— Защитничек, — хмыкнул толстяк, тряся бородой. — Чтоб и ему пусто было!
— Вы его знаете?
— Нет, его никто не знает. В глаза не видывали, только слухи ходят. А кто он, где он — не ясно. То ведают в Старой слободке… так, так… там должны знать.
На сём наш разговор окончился. Мы с Семёном поблагодарили собеседников, и пошли прочь с площади.
— Что скажете? — тихо спросил Прутик.
— Ты о чем?
— О дороге в Старую слободку.
— Не бойся, авось что-то да выгорит.
Семён тяжело вздохнул и хмуро поплёлся сзади. А я вновь вспомнил про огневолка. Какие вести принесёт? Чего доброго «расскажет»?
Мы вышли на узкую улочку и поплелись к трактиру. На одной из развилок нам встретилась небольшая группка парней. Вороны уже несколько минут пытались мне что-то сообщить, но углублённый в свои проблемы, я их проигнорировал. И вот теперь спохватился, но, да видно поздно.
То, что это люди Дюжева, было ясно и без подсказок. Не ясны были лишь мотивы, побудившие их стать на нашем пути. Возможно, у Дормидонта, хоть и с опозданием, но не на шутку разыгралось обиженное самолюбие. Как-никак я слишком откровенно прижал ему хвост, да ещё при его служаках. И потому ему захотелось показать, кто в доме хозяин (то бишь в Погостовой Яме). Либо он преследовал иные цели, суть которых мне была пока не понятна… Особенно в свете рассказов о лихом разбойнике Посвисте и «подвигах» Белого Витязя.
Незнакомцев было четверо. Крепкие, подтянутые, нагловатые, уверенные в себе… Что ещё добавить? Вооружены мечами, ножами… Доспехов нет, хотя под верхней одеждой могла быть кольчужка. И даже, неверное, есть!
Сейчас, как полагается, поищут повод для драки. (А я уверен, что её не избежать.) Для этого сойдёт любое слово, выражение или неподобающий тон.
Настроение у меня было… на грани доброго… благостного… Потому, за мечи я хвататься не стал, руки-ноги противнику ломать не собирался. Заводиться не хотелось, а вот подразнить — это можно.
Как и ожидалось, дорогу нам резко преградили, но что удивительно: все происходило, так сказать, без какого-либо словесного сопровождения. Незнакомцы решительно ринулись в бой. Оружие они не выхватывали, а лишь пока демонстрировали его наличие. Очевидно, они сюда пришли с конкретной целью… И, надеюсь, что она заключалась лишь в том, чтобы просто намять мне бока.
Семёна лихо оттолкнули, и он кубарем полетел в кусты.
Мне стало как-то удивительно от того, что я настолько безразличен к происходящим событиям. Сердце не трепещется, как птичка в клетке. Дыхание не участилось. Такое ощущение, что ничего не происходит.
Противник действовал по старой проверенной схеме. Один из них принялся отвлекать на себя внимание. Второй стал прямо за ним, словно на подхвате. Остальные же собирались незаметно обойти с флангов.
