Токацин - Чёрная река
— Ну и дела, — вздохнул он, качая головой. — Так, говоришь, вреда от этого создания не будет? Ну и дела…
— Разве что польза, — хмыкнул Фрисс. — Ты не тревожься попусту, Айому. Есть причины посерьёзнее.
Пещера Скенесов гудела от встревоженных голосов. Там собрались все, и в очажной зале Кесса и Сима насилу нашли, где присесть. За их спинами просочилась Эмма и села у стены, подальше от взгляда Сьютара.
— Как там Ингейн? — тихо спросила у неё Кесса.
— Спит, — отозвалась Эмма, не сводя глаз с Фрисса. — Тёплый, но не горячий. Не подземная лихорадка, и хвала богам. Но зелье я для вас сготовлю…
На них зашикали. Сьютар Скенес привстал, склоняя голову перед гостем-Речником.
— Как видишь, Фриссгейн, не только в вашем мире случаются странные вещи, — сказал он размеренным голосом, скрывая волнение и испуг, но Кесса видела, как лихорадочно блестят его глаза. — Что ты расскажешь нам?
Фриссгейн со вздохом обвёл пещеру задумчивым взглядом. Кесса замерла, с нетерпением ожидая ответа.
— Новый народ пришёл на Реку, — он говорил негромко, но в мёртвой тишине слышно было каждое слово. — У них тела людей и волчьи лапы, стальные копья в руках и гниль в душах. Они более подлы и жестоки, чем куванцы. Даже на сарматов они нападают, не смущаясь ни беззащитностью путников, ни могуществом их народа. Их много, больше сотни.
Кесса тихо охнула и поднесла руку ко рту. Эмма схватила её за плечо, крепко сжала.
— Ч-что? — растерянно замигала Сима. — Новый… народ? Хуже куванцев?!
— Не уходите далеко от пещер и всегда носите оружие! — Фриссгейн, посмотрев на шепчущихся жителей, нахмурился и повернулся ко второму воину. — Речник Айому, проследишь за ними?
Снорри, не сдержавшись, громко фыркнул, старейшины закачали головами, переглядываясь, Хельг усмехнулся, но тут же охнул, получив тычок под рёбра от Авита.
— Речник Айому? — хихикнула Сима еле слышно. — Он съест всю рыбу у пришельцев, и они обидятся и уйдут?
— Тш-ш! Ты его обидишь, — прошептала Кесса и ладонью прикрыла ей рот. Она смущённо посмотрела на Речника Айому — слышал ли он? Айому хмурился и выглядел расстроенным, и Кессе стало не по себе.
— Вот так новости, Фрисс, — он вздохнул и покачал головой. — Сделаю, что в моих силах. Второй год нам нет покоя…
Он обвёл пещеру растерянным взглядом, выискивая, что могло бы его утешить, и наткнулся на блестящие кованые пластины на груди Фриссгейна.
— Да, — он мигнул, судорожно что-то вспоминая, — броня у тебя хорошая. Алдеры делали?
Кесса вздрогнула и впилась взглядом в пластины доспехов. «Река-Праматерь! У Речника Фрисса новая броня! Ух ты-ы-ы…»
Старшие переглянулись, Окк Нелфи нерешительно усмехнулся. Фрисс кивнул, и в его глазах засверкали весёлые искры. Эмма с облегчённым вздохом отпустила плечо Кессы и облокотилась на стену. Все разглядывали доспехи Речника, и кто-то из старших даже потянулся пощупать их.
— Он с кем-то сражался! — прошептала Кесса, горящими глазами глядя на металл и едва заметные царапины на красноватой коже брони. — Видишь, Сима?
— Я спрошу, — отозвалась она и встала во весь рост. — Речник Фрисс! Ты похож на героя древности! Ты ведь уже победил кого-то сегодня? С кем ты сразился?
Жители зашептались, старшие расступились, пропуская к гостю юнцов. Амора, Гевелс и Ауна, переглянувшись со Сьютаром, пошли к кладовым, те, кто сидел ближе к очагу, подбросили немного дров.
— Сразился? — Речник покосился на царапину и пожал плечами. — Да, пришлось разогнать фарков. Таких беззаконных тварей Река ещё не видела. Даже на одинокого путника они нападают толпой. А пластины ковал Звигнел — тот же мастер, что сделал мне мечи.
— А-а, чёрный Алдер? Помню его, — кивнул Айому, принюхиваясь — из кладовой запахло солёными Листовиками и прошлогодней цакунвой, смешанной с молодыми пряными травами. — Он так рано взялся за работу? Хорошо… Ну так скольких фарков тебе пришлось разгонять? Каковы они в бою?
Из зимней спальни принесли шкуру крота, постелили поверх циновок, устроив удобное место для важных гостей. В углу забулькало — Сьютар цедил из бочонка кислуху, Окк шёпотом ругал его за жадность и требовал открыть кувшин с хумикой. Над огнём пристроили глиняный чан, и Кесса поднялась, чтобы встать рядом и следить за варевом, но старшие оттеснили её и жестом велели сесть рядом с Речниками. И она сидела там, пунцовая от смущения, и ловила каждое слово — и если бы она была кошкой, все увидели бы, как её уши поднимаются торчком. Фриссгейн рассказывал о странных вещах — о чешуйчатых Алдерах, ящерах-кузнецах из подземного мира, о гигантских Крысах Моджиса, по весне собирающихся на совет, о сарматах — повелителях энергии атома, о древних, как мир, городах и башнях из стеклянистого камня…
«Вот, новая напасть на Реке! Будто мало нам Инальтеков, будто мало погибших,» — хмурила брови Кесса, глядя на огонь. «Теперь ещё и фарки… Вот была бы я Чёрной Речницей, равной Ронимире, — небось, они не ходили бы здесь, как дома…»
Глава 07. Месяц до лета
Сухие листья Стрякавы трещали под ногами, толстые колючие стебли, поваленные друг на друга ветром, сплелись над дорогой, и стоило отойти от корабля на пять шагов, как он исчез в дебрях. Мёртвый шипастый лес гудел на ветру, иссохшие стебли-деревья угрожающе потрескивали, Кесса косилась на торчащие со всех сторон колючки длиной с её ладонь и ёжилась. Тропа — скорее, просвет среди стволов — прыгала с камня на камень по склону Стрякавной Пади, где-то впереди журчала вода.
— Ай! — Хельг неосторожно махнул рукой и задел молодой лист. Иглы на нём ещё не выросли во всю длину, но яда в них уже было с избытком, и Хельг сокрушённо вздохнул, дуя на покрасневшую ладонь.
— Провались оно в Бездну! — он запоздало потянулся за рукавицами. — Ну вот, Кесса, будет вам, что положить в котёл и в яму.
— Тш-ш! — зашипела та, глядя вниз, на заросшее дно оврага. На краю пологого спуска стоял Речник Фрисс и к чему-то прислушивался. Когда Кесса и Хельг догнали его, он поднял руку, преграждая им путь.
— Здесь это было? — тихо спросил он у юнца. Хельг угрюмо кивнул, указывая на дно оврага — туда, где два невидимых притока речушки сливались воедино, а стрякавные дебри ненадолго расступались.
— Ветер нам в лицо, — сказал Речник Фрисс и принюхался. — Непохоже, чтобы рядом кто-то гнил. Вы чуете странное?
Кесса покачала головой. Хельг нахмурился.
— Тогда я особо не нюхал, — буркнул он. — А сейчас не пахнет. Может, его крысы обглодали…
Фриссгейн опустил руку и шагнул на каменную ступень — первую из ведущих на дно оврага. Он снял с пояса меч и жестом велел Кессе и Хельгу держаться за его спиной. Листья снова захрустели под ногами — Стрякава за зиму щедро усыпала ими овраг. Её стебли, полёгшие от ветра, устилали склоны, кое-где приходилось переступать их, уворачиваясь от шипов.
