Алан Фостер - До последней точки
— Кажется, вырвались. Даже не верится…
Френк засмеялся, правда, не очень естественно, и Алисия это поняла, но тем не менее улыбнулась в ответ.
— Венди, — заорал Френк. — А ну-ка, включи магнитофон, да погромче, чтобы мы все слышали.
Его дочь даже присела от удивления:
— Папочка, ты хочешь слушать музыку?
— Конечно, что-нибудь сугубо металлическое. После того, что мы пережили, эта музыка должна здорово успокоить наши нервы.
— Но, пап, ты же знаешь, я не очень люблю тяжелый
металл.
«Пап», Френк был в восторге снова услышать это слово.
— Ну хорошо, тогда поставь то, что тебе нравится.
— Идет. Ты сам попросил, потом не жалуйся. Венди сняла наушники и включила громкость на полную мощность. Их дальнейший путь продолжался в компании натужных голосов Хьюи Левиса, Бон Джови и Синди Лаупер.
— Самое смешное, — проговорила Алисия, — в том, что мы никому и никогда не сможем рассказать о том, что с нами произошло. Нам никто не поверит.
— Я и сам с трудом верю в это. — Френк повысил голос. — Эй! Стивен! Иди сюда и поболтай с нами.
— Знаешь, папа, я хочу немного побыть один, если ты не возражаешь.
— Ну, конечно, нет, сынок.
Несмотря на то, что Стивен улыбался, Френк знал, как он тяжело страдал и мучился от пережитого.
— Сынок, там мороженое в морозилке, не забудь.
— Я знаю, папа, пока не хочу. Ты не волнуйся. Маус хотела подняться:
— Попробую его успокоить.
— Не надо. — Весельчак остановил ее. — Я поговорю с парнем. Одно удовольствие побеседовать с таким достойным мальчишкой!
Индеец улыбнулся, встал и пошел к Стивену. Он сел на пол подле мальчика, скрестив ноги.
— Поговорим? Стивен понизил голос:
— Мне все еще страшно, мистер Весельчак.
— Можно без мистера. Никто больше не побеспокоит нас, Стивен. Пение Маус их надолго вывело из строя, а об остальном позабочусь я лично. Хочешь посмотреть мою пушку?
Мальчик резко отодвинулся:
— Я боюсь оружия.
— Но почему? Какой смысл бояться вещи, если знаешь, как нужно обращаться с ней? Ты ведь не боишься молотка, отвертки или пилы.
— Нет.
— Ну так ружье не больше, чем инструмент.
— Я раньше так не думал.
— Это потому, что ты городской житель. В городах люди привыкли палить по всякому поводу, где надо и не надо. А теперь скажи мне, чего ты еще боишься?
— Огня, Весельчак. Я очень боюсь огня. Индеец покачал головой и тихонько рассмеялся:
— Но ведь огонь — это тоже инструмент. Бог подарил огонь людям много веков назад. И если знать, как правильно им пользоваться, то огонь из врага превращается в лучшего друга человека. Какой же смысл бояться его?
Стивен помедлил.
— Мама всегда предупреждала меня быть осторожным, когда я играл со спичками или зажигал плиту.
— Осторожность… Ну, конечно, нужно быть осторожным с огнем. Только в этом случае он и приносит пользу людям. Хочешь, я покажу тебе фокус? Но только это между нами.
— Конечно, хочу.
— Хорошо. Сделай руки так.
Весельчак вытянул левую руку, показывая, как расположить большой и указательный пальцы. Стивен пытался проделать своей маленькой рукой все так, как показал индеец.
— Правильно?
— Нет, скрестить их надо немного больше. А теперь сделай вот так.
Весельчак щелкнул пальцами и между ними вспыхнуло небольшое пламя. Стивен ахнул:
— Вот это да! Как это у вас получилось?
— Немного практики и знаний, больше ничего. А ну-ка, задуй.
Стивен наклонился вперед и, недолго думая, дунул изо всех сил. Пламя исчезло. Но самое интересное было то, что на руке, где оно только что горело, не было ни покраснения, ни волдыря, ни шрама.
— Вот это фокус! Весельчак улыбнулся:
— А что я тебе говорил. Вся наша жизнь — один сплошной фокус. Физика — это фокус, химия — тоже, а математика — это фокус из фокусов. Ну, а теперь ты попробуй.
— Постараюсь, — с сомнением в голосе сказал Стивен. Он напрягся изо всех сил и щелкнул пальцами, но пламя не появилось. Стивен попробовал еще несколько раз, так что заболели пальцы, — пламени не было.
— Это потому, что ты работаешь только руками, но не головой. — Индеец наклонился и что-то шепнул мальчику на ухо.
— Теперь попробуй еще раз.
С четвертой попытки появился слабый дымок.
— Здорово! — Стивен даже засмеялся от счастья.
— Теперь понял? Любой фокус — это вопрос практики и умения сконцентрироваться, — с удовлетворением сказал Весельчак, откидываясь назад.
Мальчишка был занят добыванием огня. Ни о чем другом он уже больше не думал. Именно этого и добивался Весельчак.
ГЛАВА 8
Машина шла с легкостью. Алисия развернула кресло и разговаривала с Венди, которая стояла на коленях перед матерью.
— Он был такой красивый, мама, что я не могла отвести глаз. Но сами глаза я не видела.
Алисия гладила дочь по голове.
— Не вспоминай об этом, дорогая. Все уже позади. Маус стояла рядом.
— Знаешь, девочка, иногда бывает очень трудно отличить дьявола от мужчины. Каждый дьявол — немного мужчина, каждый мужчина — немного дьявол. Тут дело лишь в пропорции.
Алисия улыбнулась:
— Хорошая метафора.
— Да нет же. Это не метафора. Это истина.
— Вы хорошо знаете мужчин?
И тут же Алисия пожалела, что задала этот вопрос. Но она напрасно беспокоилась. Маус совсем не казалась задетой ее бестактностью.
— Действительно, я очень мало знаю мужчин. Я знала мужчин, которые были интеллигентны, красивы и, к тому же, остроумны. Знала мужчин, которые были злыми. Кроме того, я была знакома с несколькими дьяволами и готова еще раз подтвердить, что иногда разница между теми и другими очень невелика, — сказала Маус и улыбнулась Венди. — Так что не думай, что была первой женщиной, которая перепутала демона с человеком.
— Вы все умеете объяснить, — заметила Венди. Сколько вам все-таки лет?
— Четыре тысячи двести двенадцать лет. Алисия рассмеялась и тут же зажала рот руками:
— Ох, извините, я не хотела.
— Смейтесь, пожалуйста, сколько угодно. Это очень полезно, а сейчас просто необходимо.
— Вам не дашь больше трех тысяч лет. В чем секрет вашей молодости?
— Секрет в том, — отвечала Маус торжественно, — чтобы, видя, как на тебя надвигается время, уметь его обойти. Смеяться над временем очень полезно. Время очень чувствительно, но оно может победить все, кроме смеха, — и девушка взглянула на Венди своими огромными фиолетовыми глазами. — Запомни это навсегда, девочка. Как только ты заметишь, что к тебе подбирается время, смейся над ним, и оно отступит.
