Катарина Керр - Чары тьмы
Отложив меч, Невин уселся в центре круга взметнувшихся вверх языков мерцающего голубого пламени и построил перед собой ментальный образ огненной золотой шестиконечной звезды — символ центра и равновесия всех вещей и источник истинного царствования и королевского сана. Разбудив Королей Эфира, Невин уставился в шестиугольник, который сформировался в центре переплетенных треугольников. Этой фигурой он пользовался для дальновидения — подобно тому, как неумелые специалисты по двеомеру используют камень или зеркало.
Видения были туманными, едва сформировавшимися. Они то соединялись, то разрывались, как облака на сильном ветру. В конце концов они исчезли так быстро, что Невин ничего не смог из них узнать о вирде Глина. Даже во Внутренних Землях (то есть на астральной плоскости), течения были беспокойными, силы — разбалансированными, свет — затененным.
Для каждого людского королевства имеется соответствие на высшем астрале. Именно эта часть астрала и является истинным источником событий, происходящих с королевством во Внешних Землях — в физическом мире. Точно так же, как у любого человека есть тайная бессмертная душа, которая определяет то, что этот человек называет своей «волей» или «удачей». Простой народ Дэверри видел войны, которые разжигались честолюбивыми и властолюбивыми людьми; сами эти властолюбцы почитали именно себя ответственными за свои действия; однако Невин видел правду. Распри претендентов на трон представляли собою только симптомы кризиса, подобно тому, как жар — лишь симптом болезни, сама по себе неприятная вещь, но не настоящий убийца. В глубинах Внутренних Земель вышли из-под контроля темные силы Несбалансированной Смерти, погружая мир в хаос, и нашлось только несколько воинов, которые служили Свету, чтобы противопоставить себя им. Хотя Невин был только скромным слугой этих Великих, у него имелась своя задача, небольшая часть общего плана, своя война, которую он должен вести в королевстве. Ведь лихорадка в конце концов может убить больного, если не сбивать температуру и позволить болезни развиваться, как ей вздумается.
При этом не следует думать о силах Несбалансированной Смерти как о некоей «армии зла», ведомой сущностями с узнаваемой душой. Напротив, это силы, такие же естественные, как дождь. Просто в данном случае они вышли из-под контроля — подобно тому, как река во время наводнения выходит из берегов и затопляет фермы и города, сметая все у себя на пути. У каждого человека в королевстве имеется в душе доля хаоса — слабость, жадность, мелкая гордость, надменность. Этой греховной, хаотической части самого себя можно либо отказать, либо сдаться. Если питать в себе хаос, то он становится источником нечистой энергии, которая истекает к соответствующему темному месту во Внутренних Землях. Вот что происходило с Дэверри в это беспокойное время. Силы хаоса разливались, как река во время половодья.
Насколько активным может быть вмешательство Невина в события физической плоскости? Он попросту не знал этого. Работа двеомера — тонкая вещь: медленное внутреннее воздействие через образы и влияния. Невин боялся действовать, пока время не станет идеально подходящим. Неправильное действие, даже произведенное с правильной целью, приведет к еще одной победе Хаосу и Тьме. Тем не менее у него болело сердце от необходимости ждать, пассивно наблюдая за смертями, болезнями, страданиями и нищетой, которые войны распространяли по королевству. Самым худшим из всего было знать, что имеются мастера черного двеомера, которые сейчас злорадствуют, видя страдания, и поглощают силу, высвобождаемую приливом хаоса, для своих недобрых целей. Время расплаты придет, напомнил себе Невин. В конце мира их ожидает тьма, их удел — проклятие в конце времен.
Но как слуга Невин не мог послать их во тьму внешнюю до того, как настанет их время. Это было в его власти не больше, чем провидение будущего. Невину не дано узнать, станет ли Глин когда-нибудь править мирным королевством в дане Дэверри.
Со вздохом Невин прервал свои бесплодные медитации и снял звезду и круг. Затем подошел к окну и выглянул наружу. Воины спешили через двор к большому залу — настал час ужина. Увидев, как они смеются и шутят, Невин ощутил себя виноватым. Это чувство ударило его, как нож. Из-за его старой ошибки война вызрела в недрах королевства. По крайней мере, Невин так это видел.
Очень давно, когда он был в этом королевстве принцем, у него имелся выбор между женитьбой на Бранвен из клана Сокола и отказом от возлюбленной — ради того, чтобы полностью посвятить себя ремеслу. Самое ужасное заключалось в том, что женитьба вовсе не отменяла его занятий двеомером. Просто процесс шел бы медленнее — ведь ему пришлось бы уделять время жене и детям. Невин решил обмануть судьбу и предпринял неловкую, неумелую попытку взять лучшее из обоих вариантов. И это послужило причиной смерти трех человек — самой Бранвен, ее брата Герранта, который любил ее с кровосмесительной, нечестивой страстью, и лорда Блейна из клана Вепря, честного поклонника, которому не повезло столкнуться с безумием Герранта.
Если бы только он женился на Бранвен, укорял себя Невин, у них родились бы наследники! Это могло бы предотвратить гражданскую войну, поскольку в таком случае их права на трон не вызывали бы споров. Возможно. Возможно. Невин предупредил себя: ни один человек не может знать правды об этом.
С другой стороны, нынешняя проблема с Вепрями связана с его ошибкой более тесно. Получив земли Соколов в качестве возмещения за смерть Блейна, Вепри раздулись от гордости и стали очень наглыми. Именно по их настоянию гвербрет Кантрейя предъявил претензии на трон, которых у него никогда не было. Невин наблюдал за всеми этими событиями с безопасного расстояния. Двеомер оставлял его в живых, но не в награду — скорее, в наказание, пока он наконец не сможет исправить свои давние ошибки.
И теперь все действующие лица той древней трагедии собрались здесь, в Керморе. Нынешним вечером за ужином Невин обвел взглядом зал и отметил их всех — Блейн сидел вместе со всеми воинами клана Волка и именовался Рикином, их капитаном; Геррант расположился по левую руку от Глина, как его брат; на левой щеке Бранвен выделялась синяя татуировка поклявшейся Луне воительницы. Их жизни все еще переплетены в тугой узор, и судьба Гвенивер в этой жизни причиняла Невину наиболее сильную боль.
Невин сидел за обеденным столом вместе с писарем и его женой, старшим конюхом — также с супругой, двумя помощниками камерария и вдовцом, начальником склада вооружений, Исгеррином. В тот вечер Исгеррин заметил, что Невин во время трапезы наблюдает за леди Гвенивер, и упомянул о том, что недавно Даннин водил ее на склад, чтобы ей подобрали кольчугу.
