Илона Эндрюс - На страже мира (ЛП)
— Это двигатель внутреннего сгорания.
— Да, — согласилась я.
— Это преступление против природы. — Хардвир отпустил покореженный капот и тот отвалился, с грохотом приземлившись на пол. — Я не стану этого делать.
Глаза Арланда вспыхнули. Он весь собрался, внезапно став еще больше.
— Что значит, вы не станете этого делать?
— Я не буду этого делать! Я дал клятву инженера. У меня есть обязательства перед моей профессией, которые требуют, чтобы я честно практиковал свое ремесло, оберегая бесценную природу вселенной. — Хардвир ткнул своим затянутым в перчатку пальцем в сторону двигателя. — Он отравляет окружающую среду, работает на ископаемых и ужасно неэффективен. Какой идиот мог построить двигатель на невозобновляемом источнике энергии?
— Мне все равно, — прорычал Арланд. — Вы его почините.
Хардвир задрал подбородок.
— Нет, не починю. Вы просите меня починить нечто, что производит токсины и выбрасывает их в атмосферу. Будь это военный механизм, то он был бы вне закона.
— Вы лично мне поклялись в верности. Вы поклялись в верности нашему Дому.
— Я инженер. Я не предам свою честь.
Арланд в ответ произнес всего одно слово:
— Риона.
Хардвир зарычал, обнажив клыки.
Лицо Арланда осталось безразличным.
— Если мы его не починим, то нас раскроют, и мирные переговоры будут провалены. Все жертвы вашей сестры на поле боя окажутся напрасными.
Хардвир резко развернулся, глянул на открытый двигатель, и повернулся обратно.
— Нет.
Арланд коснулся своего герба.
— Одалон? Прошу прощения, что прерываю ваш дозор. Вы нам нужны. Срочно.
Из герба донеслось одно-единственное слово.
Мгновением спустя гостиница сообщила о посетителе в саду. Я открыла ворота стойла и увидела одинокого рыцаря-вампира, шагающего к нам между деревьев. У него был средний для вампира рост — чуть выше метра восьмидесяти, — и он был очень худым, почти тощим. Его кожа была самой темной в генотипе вампиров — серой с голубым оттенком, как контур пера у голубой цапли. Его волосы струились по плечам каскадом длинных, тонких косичек.
Должно быть, когда-то они были черными, но сейчас их пронизывали седые пряди. Вампиры не седели лет до семидесяти, но он и близко не походил на этот возраст. Поверх брони на нем были багряная и серебряная ризы, но в отличие от цельного облачения католического священника, его ризы были разрезаны на длинные полосы, шириной сантиметров двадцать каждая. Они колыхались при ходьбе, ниспадая с его плеч, словно неземная мантия. Наблюдать его приближение было очень необычно.
Арланд позвал своего Боевого Капеллана. Их космический корабль должен был быть на орбите. В стойла вошел капеллан. Его лицо было совершенно безмятежным, когда он спокойный взглядом окинул полицейскую машину, офицера Мараиса и наконец, нас.
Арланд подошел к нему поближе и тихо заговорил, едва ли не шепотом.
Одалон кивнул и повернулся к Хардвиру.
— Ваше отношение достойно похвалы. — Его голос был успокаивающим — такой голос заставлял расслабиться даже против воли.
— Я не стану этого делать, — повторил Хардвир.
— Идемте со мной, — сказал Одалон, приглашая.
Инженер последовал за ним в сад. Они остановились под яблоневым деревом и тихо заговорили.
Арланд вздохнул.
— Всего этого можно было избежать.
Леди Исур пожала плечами.
— Если бы не это, случилось бы что-то еще. Робарт намерен сделать эти переговоры как можно более неприятными. Вы знали, что так будет.
Хардвир и Боевой Капеллан вернулись обратно.
— Даже если я соглашусь помочь, ничего не выйдет, — сказал Хардвир. — Мне понадобится молекулярный синтезатор, чтобы починить части…
— Это стандартное оборудование на большинстве военных кораблей, — вставила леди Исур.
— Я еще не закончил, Маршал, — заметил Хардвир. — У нас есть молекулярный синтезатор на борту, но ремонт должен воссоздать износ двигателя. Для этого мне понадобится определить его возраст и степень изношенности, а значит, мне понадобится, возрастной секвенсер и специальное программное обеспечение. У нас его нет. Мы все-таки военное судно, а не исследовательский корабль археологов.
Родственница Нуан Сее прокашлялась. Мы повернулись к ней.
— У дяди Нуан Сее есть такой, — сказала она. — Он очень сложный. Очень дорогой. Абсолютно за пределами моего понимания.
Джордж улыбнулся.
— Возможно, я смогу убедить уважаемого Нуан Сее разрешить нам его использовать.
— Конечно же, он разрешит, — согласилась она. — За соответствующую цену.
— За соответствующую цену? — прорычал Арланд. — Это за легкое и половину сердца? Я уже когда-то имел с ним дело. Он выжмет последнее…
— Я позабочусь об этом, — сказала я ему.
Мы с Джорджем нашли достопочтенного Нуан Сее в его покоях, почивающего на плюшевой мебели у маленького комнатного фонтана. Джордж вкратце обрисовал ему ситуацию.
Нуан Сее подался вперед, а в его глазах вспыхнул хищный огонек.
— Возрастной секвенсер — очень хрупкий прибор. Очень дорогой. У меня есть один, ведь порой люди пытаются продать мне кое-какие вещи, а мне нужно убедиться в их подлинности. Разве можно себе представить, чтобы я продал что-то, что было бы копией? — фыркнул он.
Я так и чувствовала, что дешево мы не отделаемся.
— Мы восхищаемся вашей мудростью, — сказала я.
— И мы рассчитываем на вашу щедрость, — добавил Джордж.
— Щедрость — ужасный порок, — вздохнул Нуан Сее. — Но, конечно, даже я не без греха. — Мы были у него на крючке, и он прекрасно это понимал. Я улыбнулась.
— У вас есть личный интерес в успехе этого саммита. Если война продолжится, то рано или поздно ваш космопорт на Нексусе будет захвачен.
Нуан Сее замахал лапами.
— У нас есть Туран Адин. Даже если Святая Анократия и Сокрушительная Орда объединятся, нам нечего бояться.
Кем или чем был этот Туран Адин?
— И все же, война губительна для бизнеса. Поэтому я окажу вам эту услугу.
Я собралась с духом. Чему быть, того не миновать.
— Но я потребую услугу взамен.
— Назовите ее, — сказал Джордж.
— Не от вас. От Дины.
Естественно.
— Чем я могу помочь великому Нуан Сее?
Нуан Сее ухмыльнулся, показав мне маленькие, острые зубки.
— Я пока не знаю. Но обязательно об этом подумаю. Обычно, я прошу о трех услугах, но из уважения к вашим родителям и нашей дружбе, я решил уступить. Только не рассказывайте об этом никому. Я не хочу потерять лицо.
Неопределенная услуга для Нуан Сее — на такое согласится только чокнутый. Было невозможно предугадать, о чем он мог попросить. Но саммит должен был состояться любой ценой. Мне не оставалось ничего другого, как протянуть руку.
