Антон Кильдяшев - Дворяне и ведьмы (СИ)
- Любопытство! Жадность! Упрямство! Хи-хи-хи!
Надья схватила его за руку и попыталась вытянуть нож из груди - тщетно. Хол держал крепко.
- Так нечестно. - Сказал он. - Джинн, это нечестно.
Надья обмякла на нём, когда он вытащил нож. Дура захотела ещё раз увидеть резаки - и увидела один из них. Хол не мог отвести взгляда от ножа, блестящего кровью. Как он оказался у него в руке? Хол не знал, но подозревал, что джинн знает. А чёрт заливался смехом, смежаемым хрюканьем и возгласами о жадности и людской природе.
Надья валялась на полу, а Хол сидел на заляпанной кровью кровати и смотрел на труп. Мысли упорно не хотели течь в правильное русло.
-- Крепость Гиблолёса
Снаружи собралась толпа. Казалось бы, какое этим людям дело до того, кто будет править Гиблолёсом? Это должность чисто декоративная. Настас прекрасно помнил, как отец злился, когда более старший в роду Красич, княжащий в Чернополе, распоряжался в крепости через посыльных. У Спаса, как и у всех владельцев Гиблолёса до него не было никакой власти. Ничего они не решали, ничем по-настоящему не правили.
Не даром это самое нижнее в списке место.
- Покажите нам Спаса! - Проорал Керил снизу. Чернь вокруг подхватила крик. - Вы его убили, и потому не хотите нам его показать!
Биша в который уже раз начала в ответ говорить про болезнь, что отец не сможет подняться с постели, что всем следует угомониться и подождать - лекарства действуют, и скоро Спас окажется на ногах, но её слова только укрепляли жреца в его заблуждениях. "Какой неугомонный жрец", - про себя думал Настас. От стражников он узнал, что Мясник раздавал людям деньги, чтобы те вышли к стенам кричать вместе с ним.
Не понравилось ему, что его выгнали из крепости. Как стражники отказались его пускать внутрь, так он сразу же начал буянить. В конце концов он где-то раздобыл денег и уверенный в своей правоте собрал "сторонников". Настасу ужасно хотелось выйти наружу и надавать жрецу тумаков. И вырвать бороду. Мясник, чёрт возьми. Как он вообще стал жрецом с такими-то личными качествами? Жадный, толстый, неумелый, горделивый - ему бы идеально подошло быть каким-нибудь купцом, но никак не служителем Краса.
"И как отец только ему поверил?" Впрочем, Настас быстро нашёл ответ - обоих сослали в глушь, оба ничем не управляли и были по сути лишь тивунами. Да и характером они были похожи - что один старался всех обмануть и склонить, что другой. Правда, жрец оказался в этом смысле лучше, чем отец, и подчинил его себе.
Тихо появилась Марика. Громадный глаз, казалось, сиял в темноте зеленоватыми огоньками. Отблески гуляли по оку, словно внутри были заперты светлячки.
- Как он?
- Как я. - Поправила Настаса ведьма. - Готова, готова.
Она попыталась прильнуть к окну, но Красич её отстранил назад.
- Тебя сожгут, ведьма, если увидят. Может, Керил их и купил, но если они хотя бы почуют, что он говорит правду...
Толпа периодически требовала показать им ведьму. В такие моменты Настас прятал её где-нибудь в кладовой, чтобы никому и в голову не пришло случайно вытащить её на балкон или показать в окно. Бишу поэтому срочно пришлось занять каким-нибудь важным делом - приглядывать за отцом, например.
- Это моё условие. - Упёрлась Марика. - Я хочу их видеть.
- Зачем тебе себя им показывать? Выгляни из башни, чёрт возьми!
По лицу ведьмы пробежала волна удивления.
- И из неё их будет видно? - Спросила она выпучив глаз. - Откуда здесь взялась такая башня?
Настас помедлил с ответом.
- Ты через ворота под ней проходила, когда шла в посёлок.
Ведьма задумчиво уставилась в потолок.
- Не важно. Выгляни откуда-нибудь сверху, где тебя никто не увидит. - Настас решил сменить тему. Реакция Марики была слишком странной, чтобы обдумывать её сейчас, а не в спокойной обстановке. - Что с отцом.
- Сказала уже, что всё с ним в порядке. Сходите и сами убедитесь.
Настас не преминул возможностью проводить ведьму наверх. Приходилось следить за каждым её шагом - Марика оказалась неожиданно привередливой в своих запросах и постоянно лезла туда, где ей не следовало находиться.
Когда они шли по коридору мимо шарахнулась горничная. Сегодня Марфа-кухарка вслух боялась, как бы вместе с ведьмой крепость не пожгли разгорячённые селяне, и теперь челядь старалась не попадаться рядом с Марикой - от греха подальше. Настас подвергал сомнениям такое развитие событий - живущие в крепости люди имели родню в посёлке, и было бы странно, если из-за какой-то незнакомки стали убивать своих знакомых и близких.
Ведьма вдруг наткнулась на стену. Пошатываясь от удара головой, она быстренько, словно слепая, провела по препятствию рукой.
- Стен сколько у вас, - вздохнула она, - проходу нет!
Настас не был уверен, шутит ли она. Проход замуровали десятилетие назад. Ход когда-то вёл вниз в большую комнату.
Однако Марика шла наверх.
- Там была лестница наверх? - Осведомился Настас.
И ведьма кивнула.
- Сильно же изменилась ваша маленькая крепость, Красичи. Башня, ходы замурованные... статую внизу, надеюсь, сохранили?
- Большей частью. Рука одна отвалилась.
Ведьма засмеялась.
- Так и знала. Она не чувствует пальцев.
По спине побежали мурашки. Настас не был уверен, как на такое реагировать. С одной стороны, ведьма казалась слепой. С другой - спокойно ходила, изредка натыкаясь на новые, недавно возведённые препятствия. Такое избирательное зрение было ненормальным.
Настас проводил её наверх мимо стражников, глядящих в щели в стене на толпу, и быстро прошагал в башню. По пути наказал не сводить с ведьмы глаз - так, чтобы она этого не слышала и не видела.
"Я запер её в башне", - подумал Настас. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь сделает такое. У рыцарей много сказок - в том числе и о ведьмах, заточённых в высоких башнях, откуда они напускали мор и войну на долины.
Настас заторопился в комнату, где лежал отец. За Бишеславой тоже стоило приглядывать - порой от неё проблем было больше, чем от ведьмы, а Руслан в одиночку никогда не мог управиться с сестрицей. К счастью, сейчас всё было в порядке.
За исключением того, что происходило с отцом. Когда из человека растут голубенькие грибы, а его детям приходится срезать их ножницами, это ненормально. У кровати, на которой с открытыми глазами лежал Спас, стояло целое ведёрко шляпок и ножек. Каждый срез приходилось перевязывать - из ран хлестала кровь.
Когда же ткань снимали, на месте, где раньше рос гриб оставалось больше белое пятно. Отец, усохнув за пару недель, ещё и стал пегим. Настас боялся показывать его людям - одного взгляда на него хватило бы, чтобы понять, что слухи о ведьме (пусть и рассказанные очевидцами - стражниками и служанками) - не просто слухи.
