Игорь Вагант - Монастырь
– Тс-с. – Керадина приложила палец к губам. – Не говори так. Исбри есть везде, все они слышат, и все они разные. Злые, добрые, полезные и вредные. Но здесь, сынок – особое место. Здесь – темный лес. Слыхал о таком?
– Слыхал, но даже не думал… Матушка сказывала, что он вроде как даже ходить может, бродить с места на место.
Старуха пожала плечами.
– Наверное, может, но я такого не видела. Уж сколько лет здесь живу. А в древние времена, говорят, случалось. Но для этого что-то особенное надобно, такое, чтобы все жители лесные как одно целое поднялись. – Керадина усмехнулась. – А это ох как трудно сделать. Исбри – они как дети. Ссорятся постоянно, верещат. Но все равно лучше людей. Зависти в них нет, и тайных мыслей тоже.
– А эти крушинки – как вы о них узнали? Как их вызываете? Или здесь, в лесу, места какие особые есть?
Керадина не ответила. Она села на лавку и принялась штопать эдвинову рубаху. Длинная костяная игла летала в ее пальцах словно бабочка.
Наконец она подняла голову.
– Как вызываю – не скажу. Тебе это все равно без надобности, мужчин они слушать не будут. А узнала о них случайно. Мужа они моего от смерти спасли. – Старуха скривила рот. – Или не спасли, не знаю.
– Как так?
– Давным-давно бежали мы с ним от злых людей с самой Тэлейт. Река такая есть, далеко отсюда, знаешь? Злые люди очень сильно его ранили, и он уж одной ногой по ту сторону Глейра стоял. А крушинки сказали, что спасут, но только если я его им отдам. Я и согласилась.
– Согласились? – пораженно переспросил Эдвин.
– А как иначе? Все равно помер бы наверняка, а так бы я жизнь любимому спасла. Хоть и ненадолго – но я ж не знала тогда, что совсем ненадолго.
– И что же дальше?
– Не получилось у них. Не смогли – слишком рана серьезная да несвежая была. И тогда обратили они его в сторха.
– В кого?
– В сторха. Люди таких от деревьев не отличают. Но я его чувствую. Он иногда говорит со мной и ветви протягивает.
Эдвин покачал головой.
– Ужас, – пробормотал он, – даже и не знаю, лучше ли это, чем смерть.
– И я не знаю, – сказала Керадина. – Но у крушинок со мной уговор был, и так получилось, что свою часть они не выполнили. Теперь они вроде как мне должны.
Эдвин задумался.
– А меня… они тоже забрать хотят?
– Хотят. – Старуха усмехнулась. – Но не получат. Обойдутся. И все – хватит болтать попусту. Скажи лучше – куда собираешься направиться?
Эдвин пожал плечами. Наверное, куда-то на север.
Хижина Керадины стояла в полутора милях ниже по течению реки от того места, где Эдвин упал в воду. Сама старушка в тот момент собирала траву на окраине леса, совсем недалеко от моста, но солдат, что были в деревне, она не видела и ничего о них не знала. По ее словам, здешние жители покинули свои дома уже около месяца назад, сразу после того, как с запада донеслись известия о надвигающейся войне. Эта деревня, называвшаяся Хаврен, располагалась на самой окраине владений графа Деверо, и в случае нападения крестьянам никто бы не помог. Вот и собрались они и отправились все скопом к ближайшему замку. Солдаты, заявившиеся в Хаврен, как думала Керадина, скорее всего, не из этих мест, чужаки.
– Потому как, – размышляла она вслух, – жители давно уже ушли, и наверняка с позволения господина. Стало быть, он должен знать, что в деревне уж нет никого, и народ спасать не надо. Получается, что то были чужие разведчики, – закончила она. А может, и вовсе гладды, и в таком случае они могли увезти Гвендилену куда угодно. Если только хуже чего с твоей подружкой не случилось, читалось в глазах старухи, но вслух она этого не говорила и лишь с сочувствием поглядывала на Эдвина.
– На север, – повторил он вслух. – На юге ведь война идет, стало быть, те люди наверняка из далеких мест пришли.
– Здесь – не идет, – отрезала старуха, – здесь – Темный лес. Те, с кем люди воюют, сюда соваться не будут. Тут у них врагов нет.
– Почему? И с кем воюют? Вы знаете? А то народ такое рассказывает…
– Знаю только то, что мои друзья поведали.
Керадина помолчала немного, собирая котомку. Она положила туда несколько кусков вяленого мяса, небольшую кожаную бутыль и кремень с кресалом. Чуть поколебавшись, протянула Эдвину нож с тускло поблескивавшим лезвием почти в локоть длиной. Эдвин взвесил его на пальцах. Нож был очень хорош – наверное, лучший из тех, что имелись у старушки, и, наверное, единственный железный.
– Это дорогой подарок, – нерешительно произнес он, – я не могу…
Керадина только махнула рукой.
– Бери, пригодится.
По ее словам выходило, что вовсе не разные лесные твари повинны в этой войне, а сами люди. Давным-давно, рассказывала старуха, все эти земли были безлюдны. Безлюдны, но не безжизненны. Много разного зверья обреталось в этих местах и, кроме прочего – Дети деревьев, не животные, но и не человеки. Они жили в мире и согласии с лесом, брали только то, что нужно, а прочие их не трогали, ибо Дети выполняли великую задачу – сторожили Хронош’гарр – дверь в темный мир.
– Но вот пришли люди, – продолжала Керадина, – и Дети их впустили. А что, решили они, земля большая, пустоши и горы не заняты – пусть живут. Но король Корнваллисский отплатил им неблагодарностью: украл и открыл Хронош’гарр, чтобы победить своих врагов. И с тех пор черные силы поселились в лесах, одинаково лютые и к Детям, и к роду человеческому…
– Не понимаю, – сказал Эдвин, – отчего же тогда люди воюют с этими Детьми?
Тем временем солнце уже совершило бóльшую часть своего дневного пути. Вслед за Керадиной Эдвин вышел из хижины. Старушка сказала, что доведет его до моста; на удивление, двигалась она очень быстро, с проворством взбираясь на пригорки.
– Не могу сказать. – Она пожала плечами. – Но так думаю, что не может же король себя виновным признать. Вот и считает народ, что это Дети злобных тварей выпустили, чтобы род людской изничтожить.
– Как-то все путано…
Керадина усмехнулась.
– А как иначе? Там, где человек со своим убогим умишком появляется, рано или поздно все наперекосяк идти начинает.
– А вы сами… видели этих самых Детей?
– Ни разу. Ежели не захотят они, чтобы мы их увидели, то и не заметишь никогда. Сказывают о них разное: что огромные они и клыкастые, с кожей зеленой, но я не особо этим россказням верю. Можно подумать, много кто с ними встречался. Знаю одно: людишек теперь они не слишком жалуют. Как и те чудища, что нынче повсюду расплодились…
