Алексей Ворон - Время волков
Достаточно лишь недолгое время прожить среди людей, чтобы по внешнему виду таких странных личностей, а также по тому, с каким благоговением и страхом относятся к ним окружающие, научиться распознавать в них шаманов или жрецов.
Жрец даков, даже в человеческом обличье, был похож на волка. Длинные желтые клыки торчали из его пасти. Седые волосы свисали паклями. Маленькие, злющие глазки так и горели ненавистью. Движения жреца были не по-стариковски быстрыми. Тело, обтянутое темной сухой кожей, пружинило, как юношеское.
Жрец заговорил, его голос, словно завывание ветра в ущелье, устрашал и впечатлял. Казалось странным, что это отвратительное и щуплое тело способно издавать такие жутковатые звуки.
— Почему вы еще не убили врага? — грозно проревел жрец.
Волки виновато понурились и, как мне показалось, съежились под его зловещим взглядом. Отвечать ему явно никто не собирался. Лишь тот, кого вождь назвал Келлом, показал жрецу костяной нож, как бы демонстрируя свою готовность к убийству.
~ Сколько раз я говорил вам, что нельзя вступать ни в какие переговоры с людьми. Все они наши враги! Их всех нужно убивать, убивать! — завыл жрец, создавая сам себе эхо.
— Он — волк, такой же, как мы, — промямлил вождь дрогнувшим голосом, подняв на жреца виноватый взгляд, — мы не решились убить его, мой сын говорит, что это Залмоксис.
— Зал-мок-сис?! — заорал жрец. — Зал-мок-сис! Как смеешь ты называть именем Великого этого человеческого выкормыша? Как посмел твой щенок вернуться живым, когда я послал его к Залмоксису вестником?
— Ты просил Залмоксиса о помощи, вот Залмоксис и пришел помочь нам! — воскликнул Волчонок.
Волки дружно ахнули и с ужасом уставились на жреца, явно ожидая от него какой-то угрозы. Я восхитился своим Волчонком, похоже, он был первым, кто осмелился противоречить жрецу. Даже вождь, огромный но сравнению с этим старикашкой, дрожал от страха под его разъяренным взглядом.
— Дрянной мальчишка, — прорычал жрец и вскинул пальцы с длинными когтями, — я разберусь с тобой позже. Я покажу тебе, что означает ослушаться моей воли.
— Он обещал научить нас владению железным оружием, без него нам не победить Звероловов! — выкрикнул Волчонок срывающимся от страха голосом и отступил от жреца, словно боясь, что тот ударит его своим посохом.
Малыш прижался ко мне спиной. Я почувствовал, как вздрагивают его плечи.
— Мы — волки! — продолжал жрец. — Залмоксис завещал нам жить и сражаться, как волки. Мы не должны уподобляться людям, есть их пищу, брать в руки проклятый металл. Убейте самозванца! — Волки завыли. Глаза Келла сверкали ненавистью. Хотя я еще ни разу не назвал сам себя Залмоксисом, мне показалось, что единственный способ спастись от разъяренной толпы волков, возглавляемых кровожадным жрецом, это действительно стать самозванцем и выдать себя за их бога.
— Не слушайте этого старого идиота, — произнес я как можно спокойнее, чтобы противопоставить свой голос безумному вою жреца. — Разве не стыдно вам смотреть, как ваши дети гибнут от рук кровожадных врагов? Вы воины или тряпки? Вашими костяными ножами с людьми не справиться. Давно пора взять в руки настоящее оружие и защитить своих детей.
Я протянул вперед Меч Орну. Взгляды волков перебегали с моего Меча на жреца и обратно. Казалось, им очень хотелось овладеть недоступным оружием, но мешал суеверный ужас и страх перед жрецом.
— Волки! — воскликнул жрец. — Мы не нарушим заповедей Залмоксиса даже перед лицом смерти!
Вождь смотрел на меня прищуренными глазами, чуть насмешливо. Казалось, он спрашивал: «Ну, что ты теперь будешь делать, волчий бог?»
Я заговорил, нарочно повысив голос, чтобы перекрыть тихий вой волков:
— Конечно, вы не нарушите заповедей Залмоксиса, я сам нарушу свои заповеди! Когда я давал их вам, мир был иным, люди были не так коварны, у них не было железного оружия. Теперь все изменилось. Если вы, как прежде, будете воевать в волчьем обличье против отрядов хорошо вооруженных Звероловов, они вас просто перережут, как стадо своих овец перед большим праздником. Не для этого я учил вас и давал вам свои заповеди. Теперь, когда вы в опасности, я, Залмоксис, вернулся к вам, чтобы дать вам новые знания. — Жрец отступил на несколько шагов, вскинул руки вверх и завыл высоким и страшным голосом. Вой его становился все громче, стал оглушительным и внезапно оборвался.
— Я скажу вам, кто он! — закричал жрец, вытянув в мою сторону обе руки и потрясая посохом у меня перед носом. — Он — Враг! Он — Демон! Я скажу вам, зачем он пришел! Ему нужна власть! Власть и кровь! Кровь ваших детей и власть над вами! Убейте его! Он хочет превратить нас в своих рабов. Мы не позволим ему. Мы убьем его!
Жрец сделал шаг вперед. Стая взорвалась злобным рычанием, одни выпустили клыки, другие достали костяные ножи, все продвинулись ближе ко мне.
Я растерялся, не зная, что говорить и делать, и как себя вести с этим ополоумевшим фанатиком. Я старался прочитать по глазам волков их действительную решимость убить меня. Глаза их горели огнем суеверного ужаса и жаждой убийства. Если бы на моем месте был Бренн, он, наверное, сразу бы нашел слова убеждения, ему легко удавалось склонять на свою сторону даже безумцев. Где-то в моей душе жила часть Бренна, часть его сознания. Я воззвал к ней, призывая его на помощь и вспоминая, как стоял он посреди полыхающего пламени и смеялся над моей слабостью.
Жрец, брызгая слюной, закричал:
— Волки! Слушайте меня! Я, только я несу вам волю Залмоксиса! Залмоксис выбрал меня посредником! — С этими словами жрец швырнул в меня свой посох. Машинально я отбил его Мечом, разрубив пополам. Воля Бренна, или то, что осталось от него во мне, или моя собственная попытка мыслить, как он, помогли мне найти единственный выход из сложившейся ситуации. Перехватив Меч двумя руками, я снес голову упрямому спорщику и закричал таким же идиотским и нелепым голосом, имитируя страшное горное эхо:
— Раз уж я среди вас, то мне больше не нужен посредник! — Волки попятились назад, в ужасе переводя взгляд с меня на лежащего передо мной обезглавленного жреца.
— Я научу вас владеть людским оружием. Вы увидите, что в железе нет ничего магического, в железе нет ничего, кроме боли и крови. — Стая молчала. Я вновь растерялся. На их лицах уже не было ни ярости, ни угрозы, они, похоже, были так же растерянны, как я.
Я сжал лезвие Меча в ладони, пока не потекла кровь, показал свою порезанную руку волкам.
Вождь пнул откатившуюся к его ногам голову жреца.
— Вы увидите, как ловко он управляется с мечом, — быстро проговорил Волчонок, желая, видимо, отвлечь своих соплеменников от произошедшего убийства.