Андрей Уланов - Колдуны и капуста
— Еще один бросок, — перейдя на местный диалект полинезийского, нарочито громко сообщил Уин сгорбившемуся канаку, — и я сначала сломаю плечо тебе, а потом — тому идиоту, который возомнит себя великим крабометателем.
До сего дня у Хуру не было причин жаловаться на свое телосложение — наоборот, он считал, что боги весьма щедро обошлись с ним, даровав широкие плечи, могучие мышцы и еще много чего, приводившего в восхищение местных красоток и заезжих вербовщиков. Но, видно, боги низкорослых пришельцев были еще щедрее к своим почитателям.
— Нет! Не надо! Пожалуйста, не кидайте в него больше ничего!
— Развлекаешься? — раздался женский голос.
— Работаю, — возразил Малыш, удивленно глядя на подходящую к нему наемницу. — Зато вам, похоже, пришлись по вкусу здешние цветы.
Цветов было действительно много. Небольшой белый венок на голове... еще один, раза в два толще и в четыре длиннее — на шее... плюс цветок за левым ухом... и еще пять цветков, аккуратно вставленных в стволы «шинковалки».
— Жители этого острова — очень романтичные люди.
— Надеюсь, — озабоченно осведомился Малыш, — никого из них вы еще не убили?
— Пока — никого. А что, по-вашему, должна была?
— Нет. Именно поэтому я и спросил.
— Послушайте, Уин, — игриво-романтический настрой Роники, если он вообще был, похоже, испарился быстрее, чем капля воды на сковороде, и наемница вернулась в куда более привычное для полукровки раздражительно-стервозное состояние, — я, да будет вам в который уже раз известно, профессионал. И потому, в отличие от орды дилетантов, делаю только и исключительно то, что мне приказывает мой наниматель.
— А раненые есть?
— Если считать вывих локтевого сустава, который я после сама же и вправила, то да, есть.
— Понимаю, — кивнул Малыш. — Попросить осадившую вас толпу поклонников сгинуть прочь и не мешать вам в одиночестве наслаждаться красотами острова вы, разумеется, не смогли?
— Невероятно сложное умозаключение, — зло сказала Роника. — Особенно с учетом того, что прекрасно известно: я не владею ни одним из здешних тарабарских наречий.
— Я предлагал вам свой словарик, — напомнил Малыш. — Вы сами отказались.
— Еще бы! К вашему корявому почерку, любезнейший, нужно приставлять отдельного переводчика.
На самом деле почерк у Малыша был типично гномий — то есть, по человеческим меркам, весьма и весьма каллиграфический. Настоящая же причина отказа, как позже под большим секретом поведал Уину вексиль-шкипер, заключалась в неумении мисс Тамм читать на Старой Речи.
— По крайней мере, вы могли бы взять с собой одного из матросов.
— Неужели? Как вовремя вы мне это сообщаете!
Дальнейшую перебранку прекратил Викки, появившийся с толстенным синим фолиантом под мышкой. Звуки, которые он при этом издавал, были чем-то средним между хрипением загнанной лошади и могучим выплеском касаток.
— Вот! — торжественно провозгласил он, роняя справочник на песок перед испуганно дернувшимся Хуру. — Ищи!
— Искать? — вытаращился канак. — Кого моя искать?
— Корабль, который ты видел, дубина! — рявкнул вексиль-шкипер. — Если найдешь его в этой книге — получишь пятьдесят... нет, тридцать... пятнадцать пачек табаку. А если не найдешь...
— ...то я сломаю тебе плечо, — деловито сообщил Малыш.
— Твоя моя понимай? Хорошо понимай? Понимай-понимай-понимай, — Хуру вновь принялся подражать китайскому болванчику. — Моя не хотеть ломай плечо, моя хотеть табак. Моя смотреть сильно-сильно старательно.
— Ну и зря, — пятью минутами позже сказала Роника. — Толку-то...
— Не мешайте ему, пусть хоть картинки красивые посмотрит.
— Я и не мешаю. Просто...
— «Просто» — что?
— Просто он очень подолгу их рассматривает, — пояснил Уин.
— Можно ускорить. — Викки наклонился и, не обращая внимания на негодующий вопль, зашуршал страницами.
— Броненосцы, — задумчиво бормотал он, — явно не подходят. Большие неуклюжие калоши... назвать их стремительными у меня язык не поворачивается.
— Ну и миноноски туда же, — заявил Уин.
— Эти-то почему?
— Океан, он большой.
— 3-замечательное объяснение.
— Полагаю, — быстро сказал Викки, — Малыш просто имел в виду, что маленькие корабли не обладают достаточной для Тихого океана автономностью и мореходностью.
— Эта! — неожиданно взвизгнул Хуру, тыча пальцем в рисунок на развороте. — Корабль мертвых! Совсем такая, как я видел.
— Броненосный крейсер «Аянами» во время прохождения мерной мили, — вслух прочел Малыш надпись под рисунком. — Крейсер типа «Хайяте», построен фирмой «Армстронг-Глоин» в Эльсвике, предположительно модернизирован в Нагасаки. Полное водоизмещение — 9800 регистровых тонн. Бронирование, вооружение, ходовая установка предположительно изменены в ходе модернизации... хм логично, трубы они для чего-то срезали. Серия из четырех однотипных крейсеров: «Хайяте», «Осио», «Сагири» и «Аянами» — строилась по заказу Найтморленда.
— Ффад мзарги! — выдохнул Викки. — Вот только Ночных Эльфов нам не хватало!
— И что теперь? — с интересом глядя на враз поскучневших гномов, осведомилась Роника.
— Хороший вопрос...
— Моя нашла правильный картинка, — жалобно проныл Хуру, плечо которого все еще удерживали стальные клещи гномьих пальцев. — Ваша отпустить меня, а?
— Отпусти его, Малыш.
Освободившись от захвата, канак по-крабьи, на четвереньках отбежал на десяток ярдов и лишь там осмелился разогнуться. Возвращение к более привычному для гоминидов способу передвижения, видимо, добавило ему еще немного отваги.
— Ваша, — выкрикнул он, прячась за ствол кокоса, — обещала еще тридцать пачек табаку!
— Пристрелить его? — предложила наемница.
— Ты же профессионал, — напомнил Уин.
— Вот именно. — Лязгнул затвор. — А он — источник ценной информации.
— Большую часть этой информации он уже разболтал всем, кому только мог.
— Зато если я сейчас распилю его напополам вместе с пальмой, — возразила мисс Тамм, — он никому не сможет рассказать о нас.
— Пит?
— Отставить, — с видимой неохотой скомандовал вексиль-шкипер. — Мне, конечно, тоже хотелось бы навсегда заткнуть эту наглую болтливую пасть. Но боюсь, смерть лишь придаст его россказням дополнительный вес, а нам это вовсе ни к чему... Пятнадцать пачек! — крикнул он, обернувшись к Хуру. — Не тридцать, а пятнадцать, и ни пачкой больше!
— Моя согласна!
