Артем Каменистый - Время одиночек
Стряхивая грязь с ободранных предплечий, обернулся, довольно осклабился — одной гранаты хватило.
Туша геликоптера завалилась на бок, смяв лопасти несущего винта. От крыла с оружием и следа не осталось — на его месте в корпусе зияла рваная дыра, оттуда вырывались клубы дыма и огня. Очевидно, он не ошибся — в барабане действительно были ракеты, они-то и сдетонировали. Из разбитой кабины выбралась пылающая фигура, сделала пару неуверенных шагов, рухнула, хрипло взвыв напоследок.
Красота.
Толпы врагов прекратили перебранку, и грабежи тоже прекратили. Все как один потрясенно уставились на останки боевой машины. Похоже, им не верилось, что железный дракон погиб так бесславно, даже не в бою.
Красиво стоят — почти окружив огромный костер. Топливо горит ярко — хорошо всех освещает. А вот разглядеть что-нибудь за пределами освещенного круга теперь невозможно.
Из темноты прилетели первые стрелы. Тим их не увидел — услышал. Звук, с которым наконечник пробивает доспех и кости, завязая в плоти, очень специфичен — если раз услышал, не забудешь.
Тиму слышать его доводилось не один раз.
Какими бы сбродом не были нападающие, но полными ротозеями их не назвать — созерцание гибели дракона прекратили, бросились врассыпную. Тщетно — накхи и по бегущим не мазали. Первые же два-три залпа ополовинили толпу. Убитых было мало — большинство лучников метили по ногам, причем били срезами. Доспехов тут нет, а от такой раны если не умрешь на месте, то точно не убежишь.
Избиение младенцев. Тим презрительно сплюнул — эти уроды даже не сделали попытки объединиться, выставив стену щитов. Так и бежали поодиночке, будто шакалы недружные. Те, кто поумнее, рванули к Тиму, надеясь укрыться в развалинах крепости. Наивные — из всех проломов защелкали луки, из тьмы степной вынеслось три всадника, на мечах заиграли отблески огня.
Все — бой можно считать законченным. Прорваться к лошадям врагу точно не дадут, а накх на коне не напрягаясь зарубит десяток таких "вояк".
Э нет — еще не закончен бой. Из юрты, где крутились черные люди, выскочило сразу двое. Вскинули руки. Синхронно сверкнули вспышки, понеслись сгустки пламени. Один заряд ушел в степь, второй врезался в поясницу всадника, перечеркнув человека напополам. Коню тоже досталось — бедное животное с жалобным ржанием перекатилось через голову, сломав себе шею и придавив наездника.
Тим затруднялся сказать, каким богам обязан своему везению, так что мысленно поблагодарил всех сразу, за то, что не позволили пустить на дракона обе гранаты. Уже почти привычно изготовил цилиндр к подрыву, отпустил кнопку, послал к юрте. К тому времени по черным людям уже полетели первые стрелы, но толку мало — срезы бессильно били по их непробиваемой длиннополой одежде. В ответ летели огненные шары, судя по крикам боли и ужаса, с большим успехом.
От гранаты одежда не спасла — оба рухнули будто подкошенные. Накхи, уже ничего не опасаясь, с ревом выносились на освещенное место, началась рубка.
Тим лезть в эту свалку не стал. Доспехов у него никаких нет, а из оружия лишь нож и кистень. Кроме того лишь сейчас понял, что ранен — по спине струилась кровь. Очевидно, все же зацепило осколком.
Обойдутся и без него — на сегодня свою норму подвигов Тим выполнил. Поднявшись, он шагнул в сторону овечьего загона — там его ждал Кунар. Увы, тут же понял — на спине у него далеко не царапина. Лопатку будто вспыхнула, клинок боли пронзил позвоночник, перед глазами все поплыло, колени подогнулись.
Присев, Тим, невзирая на боль, начал стягивать безрукавку на груди. Натягиваясь, она плотно прилегала к спине, и он надеялся, что эта нехитрая мера уменьшит кровотечение. Теперь надо подождать завершения резни — без посторонней помощи рану на спине не заштопать.
* * *
— Целое стало меньше. Гораздо меньше.
— Мы ощутили потерю.
— У целого больше нет боевого вертолета.
— Целое переделает второй свой вертолет, и он станет боевым.
— Целому надо время для этого. Без боевого вертолета будет трудно наказать людей Южного материка.
— Наказание придется отложить. И мы не будем больше там рисковать частями целого. Слишком много мы там потеряли их. Мы наймем людей, и пошлем их в степь.
— Наемники нефункциональны. Они не справятся с задачей.
— Мы знаем это. Этот материал можно терять не ощущая потерю — пускай умирают, для нас это не потеря, а врагов они ослабят.
— Хорошее решение. Решение, которое сбережет части целого.
— Наказаны те, кто сделали целое меньше на севере?
— Сложно. Непонятно. Если наказаны, то не мы наказывали. И нет уверенности в наказании.
— Мы не понимаем.
— Мало знаний. Там странное. Там была магия. Но такой магии не было никогда. Человек, носитель этой странной магии, сделал целое меньше. Неумышленное деяние. Он убивал временных союзников, но часть целого их защищала, и была уничтожена.
— Странная информация. Мы считали, что наши временные союзники в этом регионе неприкосновенны.
— Носитель странной магии так не считала. И мы видим, что временные союзники про нее что-то знают. Но скрывают эту информацию. Там все странно.
— Мы поняли. Изучи это странное. Странное надо понять. Если оно опасно, то должно быть уничтожено. Если невозможно понять — тоже уничтожить. Если оно уже уничтожено, то прекратить изучение — мы не можем распылять силы. Нас мало.
Глава 7
Шагать вперед Дербитто явно не хотел, и Сеула это не удивляло. В свое время, проходя малый путь тайного посвящения, он так же с опаской относился к таким участкам. Глаза завязаны, от ушей в этом подземелье толку нет, все чувства уходят в ноги и в ладонь, которой касаешься стен. Если нога не встречает под собой опоры, это напрягает. Кто знает, что под подошвой ботинка — безобидная ямка глубиной с ладонь, или бездонный каменный колодец? В подземельях Немервата пакостей хватало.
Чуть присев на правой ноге, Дербитто носком левой нащупал ступеньку, шагнул вперед. Сеул, наблюдая за ним через одно из окошек в потолке галереи, одобрительно кивнул — служака до сих пор не унизился до "четверенек" и ни разу еще не использовал руки для опоры. А ведь большинство в конце пути шлепает на четырех. И это несмотря на то, что почти все знают — смертельных опасностей на этом пути нет.
Хотя если вспомнить, то именно на этой лестнице свернул шею купец Гинцис. Сеула тогда подняли среди ночи, потребовав обставить смерть неудачника поестественнее. Пришлось через кожаную воронку заливать трупу перегнанное вино, затем тащить его через весь город к бухте, и там бросить на берегу, прямо напротив заведения матушки Неи. Труднее всего было заставить себя наблевать с парапета — желудок был практически пуст. Поутру, уже в составе отряда следователей, Сеул осмотрел тело, и заодно по свету оглядел местность в поисках оставленных улик. Собою оставленных.
