Марек Гот - Звезда дураков
Раздался глухой удар, и вся эта масса взлетела вверх. Маленькие черви, очень маленькие, средние, большие, огромные... Куски... мне показалось, что это куски червей или просто черви, которые свернулись в клубок. Нет. Это были камни и комья того, что у нас называлось землей, а здесь было просто почвой. Один ком ударил меня в плечо и рассыпался пылью, осев на зубах. Фонарь я не выронил только потому, что от неожиданности вцепился в него намертво. И это все в тишине. Даже раздражающий шелест почти стих.
И поднялся ОН. Я просто не понял, что произошло. Я такого никогда не видел и не слышал о подобных вещах. Из колышущейся черной массы, матово поблескивающей в свете фонаря, начало расти дерево. Чтобы его обхватить потребовалось бы как минимум трое взрослых мужчин. Оно извивалось и тянулось к свету. Ко мне. И у него были руки. Не эти долбаные ворсинки, а руки! Реальные руки с пятью пальцами. Пальцы беспорядочно шевелились, а руки были огромными, хоть на этом необъятном бревне и смотрелись, как если бы человеку приделать ручонки от детской деревянной куклы. Да и на руки они походили только условно - их было две и на каждой было по пять пальцев. Вначале руки были короткие и толстые, но прямо на моих глазах стали истончаться, удлиняться и тоже тянуться ко мне. И кроме тихого шелеста ничто не нарушало тишины. Все было настолько дико и нереально, что я просто застыл, глядя, как эти жуткие щупальца приближаются к моему фонарю. И тогда тварь открыла свою пасть. Я догадался, что это пасть, потому что там были зубы. Не такие, как у волка, змеи или дракона. Это были короткие, широкие и толстые пластины, которые бесконечными рядами уходили вглубь глотки. Наверное я ожидал какого-нибудь дикого рева - даже рот приоткрыл, чтоб барабанные перепонки не лопнули.
Не прозвучало ни звука.
Но отвращение пропало, а ему на смену пришла паника. Такой беспощадной и всеохватывающей паники я не испытывал даже в Пиковых болотах. Я просто готов был сигануть через борт и бежать, куда глаза глядят. А потом пришла ярость. Неукротимая, лютая, раскаленная добела ярость. Я захлебывался жидким металлом, клокочущим в моем горле.
Но и паника никуда не делась. Дикая паника и всепоглощающая ярость. Такое вот немыслимое сочетание. Сочетание, которого просто не могло быть. Это новое и непонятное ощущение едва меня не погубило. Я просто растерялся и застыл. А черные пальцы и раскрытая пасть были уже совсем рядом.
Когда меня захлестнуло новой волной свирепой и неукротимой ярости, то я зарычал... или заорал... или завыл... не помню. Сдерживать это в себе уже не было никакой возможности. Я швырнул фонарь, который до сих пор сжимал в правой руке в раскрытую пасть этого чуда-юда. Не знаю, зачем я так сделал. Надо было что-то сделать, а реально соображать я уже просто не мог. В пасть не попал - это нечто постоянно двигалось, извивалось, а я-то даже не целился. Фонарь стукнулся о край ствола, и отлетел куда-то вбок, откуда полыхнуло пламенем. Чуть горящего масла выплеснулось и на этого короля червей. Его движения стали быстрее, а я внезапно успокоился. Исчезло все. Исчезла паника. Исчезла ярость. Остался только холодный расчет. Горящее бревно неслось в мою сторону. Если оно весит хотя бы вполовину того, сколько должно, то меня просто зашвырнет в пески и зашвырнет очень далеко. А приземлюсь я уже мертвым. Я прыгнул навстречу несущейся смерти, стараясь извернуться в воздухе и рубануть мечом эту необъятную тушу. Удалось только наполовину. То есть я проскочил между остатками палубы и надвигающейся на меня черной стеной. Но не сумел извернуться, не успел ни за что зацепиться и рухнул вниз.
Палуба закончилась.
Там было высоко. Не настолько высоко, чтобы разбиться, но достаточно высоко. Кроме того, на самом дне валялись все наши ящики, бочонки, тюка, которые за день тряски успели сбиться в большую кучу хлама. Я рухнул на эту кучу, но за секунду до того успел понять, что меня ждет, и успел хоть как-то сгруппироваться. И само главное - я успел зацепить эту тварь. Не так хорошо, как хотелось бы, но когда меч, не встретив ни малейшего сопротивления, прошел сквозь черное тело, на меня хлынул поток... крови, наверное. Сейчас я валялся в неестественной позе на груде ящиков, у меня болела каждая косточка и ...
- КАРЕЛЛА!!!
Я думал, что проору это, но получился какой-то предсмертный хрип.
Вот черт! Черт! ЧЕРТ!!! Если Виктор слетел за борт, то мне каюк, даже если я перебью всех этих тварей. Я отсюда просто не выберусь. Застонав, я сбросил свое тело с ящиков вниз и только сейчас заметил, что до сих пор сжимаю в левой руке меч. Я уже был готов сам прыгать за борт и спасать свой обратный билет, когда в отблесках далекого огня увидел силуэт, притаившийся на самом носу корабля, между двумя боковыми палубными настилами. Навес в виде куска дорогущей эльфской материи отсутствовал. Я доковылял до фигуры. Это был Карелла. Он сидел, скукожившись, сжавшись в комок и привалившись к борту. Кроме того, он зажимал уши. Я толкнул его ногой. Виктор повернул голову, опустил руки и вскочил. Первое время он только тряс головой и ошалело оглядывался, потом взгляд сфокусировался на мне и начал приобретать осмысленное выражение.
- Живы?
- Вроде. Убираемся отсюда.
- Куда?
- Да куда-нибудь, пес вас дери! Куда-нибудь подальше отсюда. И быстро! Очень быстро! Очень-очень быстро! Быстрее, чем очень-очень быстро! Чуть быстрее, чем это вообще возможно!
Мы выползли наверх, захватив еще пару фонарей. Один Виктор повесил на крюк и начал расправлять парус. Со вторым я перегнулся через борт и заглянул вниз. Они еще были там. Масло почти догорело - так, отдельные всполохи местами. А вот их главаря не было. Хорошо. Я уже начал догадываться кое о чем и вновь испытать такую панику и такую ярость мне крайне не хотелось. Если бы был день, то можно было бы посмотреть, откуда явилась эта ползучая братия, но дожидаться дня я бы не стал, даже будь у меня в распоряжении рота разведчиков. Отсюда нужно было сливаться на повышенной скорости. Я пошел вдоль борта к корме, поглядывая по сторонам. Повреждений не было никаких. А на корме я нашел Его.
Тварь издохла. У нее просто голова оторвалась. Ну, не совсем оторвалась - висела на лохмотьях чего-то, что у обычного животного могло бы считаться мышцами или мясом. Отвращения не было. Я согнулся и при помощи фонаря осмотрел края раны, стараясь не прикасаться к ней руками. Глупо. Я был весь заляпан его кровью. Скорее всего это была именно кровь - хоть и чересчур темная даже для венозной, но все же красного цвета. Она еще стекала по борту, пульсирующими толчками выплескиваясь из разодранной... шеи? Да какой там шеи! Эта тварь сама была сплошной шеей.
