Роберт Сальваторе - Попутчик
Когда мы отправились обратно на палубу, капитан уже искал Джоэн. На его лице застыла гневная гримаса, казавшаяся такой привычной для этого седого человека. Но как только он увидел меня, его выражение смягчилось.
— Джоэн, кончай свои игры, твой перерыв окончен. Залезай в гнездо, пока я не задал тебе трепку.
Джоэн потупила глаза и кивнула, двигаясь по направлению к мачте. Я пошел следом. Она закрепила буханку хлеба у себя на поясе и начала карабкаться вверх — специально для этой цели на мачте были вбиты колышки. Поднявшись на несколько ступенек, девочка остановилась.
— Ой, а хочешь ко мне в воронье гнездо? — спросила она.
Я заколебался. Ведь я был так груб к этой девочке и чуть было не попросил её убраться. Но она вела себя по иному, и даже пригласила меня присоединиться к ней. Просила, как друга? У меня никогда не было друзей — кроме Перро — и я понял, что не знаю, как общаться с ними. А может, она просто хотела сбросить на меня часть своей работы.
— Поторопись! — позвала она через плечо.
Я решил, что мне стоит выяснить её намерения.
— Не стоит ли назвать это место “гнездо чайки”? — спросил я, ставя ногу на первую ступеньку. — Эти птицы совсем не вороны!
Джоэн широко улыбнулась.
— Ладно, тогда присоединяйся ко мне в гнезде чайки!
Остаток дня мы провели среди птиц. Я никогда не поднимался так высоко. Вид вокруг был просто ослепительный.
Перегнувшись через бортик крошечного ведра, я увидел матросов, столпившихся на палубе.
— Они выглядят, как хафлинги, — засмеялся я.
Глядя вниз, на маленьких людей, снующих по большому кораблю, я представлял их мелкими грызунами, которые бегают от дыры к дыре. Матросы появлялись и исчезали среди массивных парусов, в трюмах и закоулках, которые не были видны смотрящему сверху. Я сочинил историю про крысу, которая хотела стать моряком и капитаном. И однажды, она осуществила свою мечту. Эту сказку я рассказал Джоэн, имитируя тон Перро.
Когда я закончил, девочка захлопала.
— Ты должен приходить сюда каждый день, — сказала она. — Этот корабль стал намного интереснее, когда здесь появился ты. Где ты слышал эту историю?
— Я только придумал её. Однажды, я верю… ладно… может быть я бы тоже хотел стать моряком.
— Тогда, это твой первый урок, — Джоэн схватила меня за руку и указала ей на восток. — Видишь землю?
Я покачал головой. Со всех сторон горизонт казался совершенно ровным.
— Смотри внимательнее! Если хочешь сидеть в вороньем — в смысле, в гнезде чайки, ты должен внимательно следить за всем вокруг, — Джоэн ткнула моей рукой в заметную линию. — Видишь? Цвет горизонта тут темнее.
Я прищурился, и смог разглядеть серую полосу, бегущую поверху сияющего моря.
— Я вижу!
— А там, напротив нас на западе… — она заставила меня обернуться и снова указала моей рукой в другую сторону. — Паруса! Видишь их?
Солнце было ясным, а горизонт затянут туманом, но я смог разглядеть лишь бегущее по краю моря белое пятнышко. Я кивнул.
Джоэн рассмеялась.
— Да ты прирожденный моряк! Я многому могу научить тебя! Скажи своему отцу или как ты там его называешь, что хочешь остаться тут. Может быть, капитан даст ему работу… или что-нибудь еще, а?
Я пожал плечами.
— Мы должны сойти в Лускане.
Мой живот снова заболел, и я вспомнил спор с Перро, произошедший накануне вечером.
Девочка подняла с пола вороньего гнезда буханку хлеба и оторвала кусок.
— Ну, быть может, в один прекрасный день ты сможешь вернуться.
Она протянула хлеб и, казалось, из неоткуда вылетела чайка, которая приземлилась на её руку. Птица проглотила кусок, а затем спрыгнула с руки девочки, расправляя крылья. Я проследил за полетом птицы, покуда не потерял её из виду. Каково это — быть таким же свободным?
Когда мы потратили весь хлеб, чайки некоторое время кружились вокруг нас, прежде чем улететь прочь. Они последовали за кораблем, касаясь волн. Джоэн объяснила, что ночью повар будет готовить еду, а мусор выбросит в окно. Чайки все это съедят. Аппетит птиц был бесконечен. Спустя часы, тонкие облака заклубились, озаряясь красным светом. Море приобрело тот же алый оттенок. Солнце опустилось в собственное мерцающее отражение, оранжевый свет встретился с оранжевым. Казалось, солнце не заходит, а просто проваливается само в себя.
— Погоди, пока все закончится, — улыбнулась мне Джоэн. — Ты не видел заката, покуда не наблюдал его на море.
Я всегда любил смотреть, как небо наполняется красками — оранжевыми, розовыми, красными, а иногда даже благородным фиолетовым. Но, так или иначе, сейчас все было по-другому. И не только потому что я оказался в море. Когда солнце опустилось ниже, черная тень пробежала по воде, устремляясь на восток, прямо к кораблю, словно какая-то огромная черная волна. Я наблюдал за тем, как тень, достигнув корабля, поднялась вверх по борту, потому поползла по палубе, а затем медленно стала подыматься вверх по грот-мачте. Когда тьма настигла нас в гнезде чайки, солнце уже пропало. На восточном горизонте мерцали звезды, становясь все ярче и многочисленнее.
— Я должна спуститься на камбуз и помочь коку, — Джоэн поставила ногу на верхнюю ступеньку, начиная свой спуск. — Но, возможно, я снова увижу тебя из гнезда чайки.
Я наблюдал за тем, как она спускалась вниз, а затем последовал за ней. Внизу, я бросился к восточному борту судна. Я видел восход и закат на море. А теперь я намеревался увидеть яркие огни звезд. Ночное небо всегда казалось темнее, когда вокруг было не так много источников света. Например, в открытом поле. На море же вокруг не было никакого света кроме крошечного маяка на носу судна. Замерев, я простоял так довольно долгое время, считая звезды, появлявшиеся на небе, пытаясь определить созвездия и отдельные небесные тела.
Я попытался вспомнить, что я узнал о навигации по ночному небу, чтобы понять, где мы и куда направляемся.
Через некоторое время ко мне присоединился Перро.
— Ты пропустил еду, — сказал он. — Поэтому, я принес тебе кое-что.
Он протянул мне тарелку с жестким печеньем и соленым мясом.
Я принял еду с благодарностью, но смог только погрызть её. Я глубоко погрузился в окружавший меня вид, звуки корабля и соленый запах моря.
Мгновение, Перро оставался рядом, осторожно придерживая свою левую руку и глядя на воду. Довольно быстро он ускользнул прочь, что-то бормоча себе под нос. Это могло быть:
— Не засиживайся.
Но я не мог сказать точно.
Я не знаю, сколько времени смотрел на море, в начале от восточных перил, а затем — от западных. Все мои любимые созвездия в это время года располагались либо на западе, либо на юге.
