Катя Зазовка - Нечистик
А Зазовка увидала, что я не только боле не в ее власти, так еще и ее лозу разрубил - вообще озверела. Яростно зашипела, указывая своим бабочкам на меня. Те роем набросились со всех сторон. А крылья их из металла, оттого и светятся: кожное касание, словно удар камнем, кожное скольжение, как порез ножа. Так, что эта поляна не просто дивный уголок, а грозное оружие. Пока я отбивался, да очи непослушными руками закрывал - Зазовка и похитила мой меч да вместо качелей использовать стала.
Много раз я пытался его вернуть, да только как ни старался - ничего не выходило. А как тебя в ученики взял, так план сам собой и родился. Ты не думай, я б тебя ни за что не бросил. Но на качели она садится только перед тем, как ласки новой жертве дарить. До того хоть ты весь лес вдоль и поперек облазь, а найти их не сумеешь, - ведьмак смолк.
- Учитель, а зачем ей все это нужно?
Ведьмак не спешил с ответом. Он продолжал идти, аккуратно отгибая в стороны оранжеватые в свете зари ветви.
- Да кто ж ее знает? У каждого из нас свои причины, по которым мы стали теми, кем являемся. Всего я о ней и не ведаю, но любит она каждого искренне, всем естеством. Да только люди не созданы для таких чувств - оттого не выдерживают и погибают. Вот она и обречена все время искать нового возлюбленного, без этого нет ей жизни. А тела жертв, покинутые душами, становятся благодатной почвой для ее диковинных цветов.
Вот жуть-то какая. Мимолетный образ, в котором сквозь собственное, посиневшее от смерти, тело пробиваются цветы Зазовки, поставил волосы дыбом. Ничего себе искренняя любовь!
- А она еще поет?
- Поет, - ухмыльнулся ведьмак. - Все надеется, что ты вернешься.
- А почему же над тобой боле не властен ее голос?
- Ну, есть и у меня кое-какие секреты.
Малк понял: узнать что-то поточнее ему не удастся. И задал другой вопрос:
- Учитель, а говорят, что те, кто уходят от Зазовки потом все равно к ней возвращаются сами.
- Да.
- И со мной тоже произойдет?
- Навряд ли. Ты, Малк, слишком сильно любишь свою Ладу. Такие чувства даже Зазовка сломить не способна.
Лада! Как же о ней можно было забыть? Малк глянул в небо - там не скользил силуэт пустельги. Местами затуманенная память предоставила несколько смутных образов, как Зазовка наотмашь ударила некую птицу.
- Где Лада?
Теперь юноша полностью погрузился в сладкую дурманную безмятежность. Явь смешалась со сном, желанное - с недостижимым, быль - со сказкой. Каменное тело вдруг с трудом раскрылось, как те диковинные цветы, я вечно. Богиня улыбнулась и нежно дотронулась до Малка рукой. Касание взбудоражило всю суть. Оно оказалось еще прекраснее, чем чарующий голос и звон колокольчиков. Единственное прикосновение вызвало настоящую лавину трепета. Она росла и вскоре подчинила себе всю сущность.
p; Ведьмак вздохнул, но с его уст не сорвалось ни слова.
- Где Лада? - повторил Малк более настойчиво.
- Она...
- Что с ней, отвечай же! - потребовал юноша.
Остановившись, ведьмак, аккуратно раскрыл мешок и, старательно отводя нефритовые глаза, дозволил Малку заглянуть внутрь. Колдовская лоза, еще совсем недавно стягивавшая тело парня, теперь саваном окутала неподвижную птицу. Пустельга не подавала признаков жизни.
- Что это с ней? Зачем ты обмотал ее этими мерзкими растениями?
- Она на грани между жизнью и смертью. Лада не вовремя вмешалась, хотела тебя защитить. Лоза закрепляет ее тело и не дает нанести новых увечий, - били мозг страшные слова.
- А ежели Зазовка украдет ее душу?
- Этого не случится. Теперь лоза подчиняется мне.
- Это я виноват, что поддался лесной деве, - горько заявил Малк, - но и ты не меньше моего.
Ведьмак не спорил.
- Как ей помочь? - с надеждой спросил юноша.
- Есть одно средство, - наставник аккуратно закрыл сумку, пропустив мимо протестующие жесты ученика, и двинулся дальше. Юноша же словно прилип к земле. Сердце съежилось и отяжелело. Ему больше не хотелось продолжать путь. Что же они натворили? Ладушка! Уж кто-кто, а его не по годам смышленая любая наверняка сразу догадалась, кем на самом деле была лесная дева. Эх, делать нечего, придется и дальше на поводу у ведьмака волочиться. Боле мысль о том, что Малк у него в учениках ходит, не казалась приятной. Юноша поплелся следом.
Еще пару верст миновались в полнейшей тишине. Сын мельника в очередной раз глянул на небо, оно уже полностью скинуло ночной балдахин и оголилось до розово-золотой рубахи. Вот только пустовало - Лада боле не касалась его крыльями. Малку было тяжело видеть любую в образе птицы. Но не видеть ее совсем и знать, что она лежит в мешке ведьмака укутанная лозой Зазовки - оказалось еще горше. Руку плотно обтягивала кожаная перчатка, которая теперь потребуется нескоро.
- Куда мы сейчас? - спросил Малк, поравнявшись с ведьмаком.
Учитель не успел ответить. Что-то черное вылетело из леса и уселось на плечо ведьмака.
- Каруша, - обрадовался ведьмак. Дальше Малк ничего не смог понять - слух все еще не вернулся. А читать по губам не получалась. Да к тому же выражение хозяина черной хижины нисколько не менялось. Юноша почувствовал себя полностью раздавленным. Сейчас кинь его ведьмак - и он пропадет. Нет, раскисать нельзя. Малк никогда не дозволял себе этого. Просто слишком много навалилось, да все какое-то нелюдское. Тут любой бы почувствовал себя истомленным.
- Пошли, надо спешить, упырь на ваших мужиков в лесу напал. Гурку всего выпил - помер он.
- А что с отцом? - липкое дурное предчувствие стало медленно съезжать по хребту.
- Остальные живы - только спят. Прытче! Еще неведомо, что эта ночь в деревню принесла. А нам воды достать надобно.
- Какой воды?
- Скоро узнаешь, - озабоченный ведьмак шел быстро, почти бежал. Издали доносилось пение птиц. Малк слышал! Он слышал даже, как шумит трава, как где-то рядом сопит барсук. Как же хорошо! Ведьмак бежал все быстрее, юноша не отставал. Через несколько саженей их бег превратился в настоящую гонку. Шаг становился все шире и шире. На мгновение почудилось что-то странное и смутно знакомое. Деревья слепились в сплошную стену. Все виделось как-то по-иному. Малк чувствовал землю не только ногами, но и руками? Глянув вниз, он обнаружил, что его конечности обернулись огромными мохнатыми лапами. Вот откуда эти знакомые ощущения. Как в недавнем сне. Потрясающе! Вот бы эта возможность превращаться в волка была дарована ему навсегда. Теперь было понятно, почему ведьмаки да волколаки с радостью отказывались от человеческого облика.
Огромный угольный волк с грацией кошки пересек большую часть топи и теперь переминался на маленьком безопасном островке, ожидая спутника. Еще более мощный волк бурого цвета нерешительно метался у самого края трясины. Острый нюх била болотная вонь, а мышцы отказывались совершать такой прыжок. Несмотря на свои новые возможности, Малк отчетливо осознавал, что перелететь топь в десять верст даже будучи волколаком ему вряд ли удастся. Привычные прежние взбалмошность и горячность куда-то делись, уступив место нехарактерной рассудительности.
