Морин Липински - На краю тени
— С чего ты взяла?
— С чего, с чего. Оглянись вокруг! — недовольно сказала сестра.
Я повертела головой по сторонам и обнаружила, что мы сидим среди младшеклассников, очкариков, цветных студентов и каких-то фриков. Выше я заметила Мальчика в Отвратительной Толстовке.
— Наплевать. Помолчи, а, — сказала я и ущипнула сестрицу.
Несколько минут я смотрела на чирлидерш, не решаясь заговорить. Но потом все-таки повернулась к Бену:
— Я слышала, ты раньше играл в футбол, да? — Мой голос прокатился по трибунам, словно передо мной стоял микрофон. Все мои попытки говорить уверенно из-за волнения обращались в крик.
Бен засмеялся, и волосы упали ему на лицо.
— Ты что, глухая? — Увидев, что мое лицо пошло пятнами, он сказал: — Я шучу, Спенсер. Расслабься. — Он перевел взгляд на футбольное поле.
Я вздохнула и притворилась, будто изучаю свои кутикулы.
— Но все-таки… играл или нет?
Брук и Кэролайн на поле подняли над головами какую-то девушку.
— Да, было дело. — Голос Бена прозвучал спокойно, но это была ловушка, которую я не смогла распознать.
Он завладел моим взглядом. Мы находились так близко друг к другу, что я могла видеть свое отражение в его ярких глазах.
— Что, интересуешься мной? — прошептал он.
Мое лицо моментально вспыхнуло.
— Нет… я… эм… — сбивчиво пролепетала я.
Бен наклонился ко мне и, прогнав с лица улыбку, шепнул:
— У каждого из нас есть секреты.
Его теплое дыхание скользнуло по моему лицу. Сердце забилось как сумасшедшее, а он отклонился назад и рассмеялся, обнажая неровные резцы.
Секреты?
— Я шучу, Спенсер. Ты выглядишь такой испуганной! — Бен покрутил серебряное кольцо с черной гравировкой на правой руке. — Я ушел из команды, так как устроился на работу, чтобы помогать родителям, у которых не очень много денег. — Он пожал плечами. — Можешь считать меня фриком, который, в отличие от других, не поклоняется футболу.
Я улыбнулась:
— Думаю, в этом городе, где все помешаны на футболе, твое непоклонение футболу и сделало тебя фриком.
Мне хотелось расспросить его о девушке, о том, кто она, но на поле выбежала команда, и мы все встали, чтобы подбодрить ее. Несмотря на то что мы сидели в секции «ботаников», как выразилась моя сестрица, все вокруг хлопали и оглушительно свистели, особенно когда на поле появился четвертый номер.
Когда первый тайм закончился, Бен повернулся к Моргане и спросил, указывая на бирюзовый браслет на ее левой руке:
— Этот браслет от сглаза?
Она кивнула и улыбнулась.
— Крутяк! У моей мамы такой же. Она купила его в Хорватии. Мама говорит, что он отпугивает злых духов, верно?
Моргана снова кивнула. Я притворилась, будто снова изучаю кутикулы, чувствуя ее обжигающий взгляд.
— Знаешь, Бен, — сказала Моргана. — Лея готовит что-то вроде доклада на тему мифологии для школы. Если тебя эта тема интересует, она, возможно, просветит тебя.
Я резко развернулась к ней, мои глаза горели. Можно подумать, мне нужны лишние трудности!
— О, я и сам кое-что знаю. Моя тетка историк, и я вырос среди книг. Классная тема — мифология!
Не думаю, что ты будешь готов к такой мифологии, подумала я.
К счастью, вмешалась Джи.
— Лея, мне кажется, тебе кто-то машет, — сказала она, указывая на чирлидерш.
Брук. Она и правда размахивала руками, растопырив пальцы, словно авиадиспетчер.
— Скоро вернусь, — бросила я Бену, перешагивая через его ноги, и последовала за толпой вниз.
Брук поджидала меня на краю поля.
— Привет, — радостно поздоровалась я. — Вы тут не замерзли?
Солнце зашло, и температура упала до пятнадцати градусов.
— Да, немного, — кивнула Брук, — но выхода-то все равно нет. И вообще, нам надо поговорить… — Она повертела головой, словно опасаясь, что нас подслушивают; ее светлый конский хвост смешно подпрыгнул.
— Что случилось? — Я тоже оглянулась на сестер и Бена, они над чем-то смеялись и активно жестикулировали.
— Послушай, я знаю, ты скажешь, что я ошибаюсь, но я снова их видела. Ну, своего отчима и эту…
— Мелиссу?
— Да! И я знаю, что это точно она! — Брук округлила голубые глаза.
— Что? — прошептала я и вздрогнула.
— Клянусь тебе! Она принесла в его офис странную коробку.
— Ну, может быть… — начала было я, но замотала головой. — Ну, нет… не знаю. Выглядит как-то неправдоподобно. Ведь она даже не живет здесь.
— Звучит безумно, но послушай. Я ненавижу своего отчима, так?
— Наверное, так, — кивнула я, запустив руки в карманы.
— Он все время изменяет моей маме. Я даже сфоткала его с одной из девиц, так что теперь могу показать фотки маме, и они разведутся. Но мне бы хотелось знать побольше. Как ты думаешь, что могло лежать в коробке? В случае, если эта ненормальная и впрямь любовница моего отчима, ты сможешь разузнать об этом?
Я вздохнула и снова кивнула.
— Уф, спасибо! Ты настоящий друг! — Брук подалась вперед и порывисто обняла меня. Затем она спросила: — Почему ты сидишь там, с этими типами?
— Нигде больше не было мест, — пожала я плечами.
— Ладно, мне пора идти, — сказала Брук и послала мне свою фирменную улыбку капитана чирлидерш.
Садясь рядом с Беном, я снова почувствовала себя виноватой. Алекс хотел обеспечить мне комфорт, договорился со своими друзьями, а я повела себя так, словно мне наплевать. Но главное не это. Я чувствовала себя виноватой потому, что я никак не могла перестать пялиться на пальцы Бена, переплетенные на коленях, и представлять, как они коснутся моего запястья.
И наконец, самая большая моя вина состояла в том, что я сидела на футбольном матче, вместо того чтобы думать о Фионе.
— Бен, у тебя есть девушка? — все-таки спросила я.
— Нет. Мы расстались на прошлой неделе, — спокойно ответил он.
— Ох… Сочувствую…
Три пары глаз моих сестер пытались просверлить дырку в моем черепе. Я ответила им взглядом из разряда: вот-как-возьму-и-призову-Темных-парней-и-попрошу-их-убить-вас-прямо-сейчас. Попытки выбросить из головы запретные мысли о Бене так не увенчались успехом. Не хватало еще, чтобы мои сестрицы усугубили ситуацию.
Второй тайм протекал довольно скучно. Мы выигрывали со счетом 45:10, так что, когда в конце четвертой четверти прозвучал свисток, особого напряжения не было. Но я все равно вскочила и стала подпрыгивать, когда игроки повернулись к болельщикам и сняли шлемы. Казалось, подпрыгивали все, кроме Бена, который смотрел на меня странно: будто и с грустью, но и одновременно с насмешкой.
