Кривицкий Михайлович - Алый - цвет жизни
Кай уселся рядом с Лиррин, снял с шеи бусы и досадливо поморщился, проведя пальцем по трем оранжевым граненым бусинам.
- Огневиц мало, придется в ближайшие дни спускаться к подножию гор. - Эльф вопросительно посмотрел на мальчика, - Деревьев в горах мало, дров вечно не хватает, а запах горящих конских яблок мало кому нравится, да и вид этого "горючего" посреди шатра тоже радости никому не доставляет.
Эйленталь покосился в очаг, где уже довольно давно горит одна единственная небольшая ветка и судя по виду не прогоревшая и на четверть.
- А эта ветка, сколько гореть будет?
- Пять дней еще гореть должна, потом дух уйдет, а дрова без него слишком быстро прогорают и мало тепла дают. - Кай снова провел пальцем по оранжевым бусинам. - У меня только три штуки осталось. Хорошо хоть клан к деду по этому вопросу обращается, у него их много.
- Попросил бы у него.
Кай помотал головой и пояснил:
- Дух подчиняется только подчинившему его, и никому другому служить не будет.
Лиррин тем временем отошла к стене шатра и, покопавшись в мешке, извлекла из него три глиняных кружки, после чего наполнила их молоком. Кайтар схватил ближайшую и одним махом выпил половину. Эйленталь, стоически боровшийся с собой, старался не смотреть на еду, лишь сглатывал тягучую слюну время от времени. Последовав примеру хозяина шатра, дивный медленно поднес свою кружку к губам и сделал небольшой глоток. В следующий миг эльф выпучил глаза - молоко оказалось очень холодным, только что льдинки в нем не плавали, аж зубы заломило, и переносица заболела. Когда боль отпустила, Эйленталь встретился с карими глазами орчанки в которых прыгали смешинки, девушка откровенно забавлялась ситуацией. Улыбнувшись, Лиррин поставила кружку на теплые камни очага, Эйленталь улыбнулся в ответ.
- Шутку оценил. - эльф последовал ее примеру, покосившись на шамана, но свое недоумение решил оставить при себе, рассудив, что Кайтар знает что для него лучше.
В трех горшочках оказалась какая-то каша, судя по виду, сваренная из каких-то местных растений, только предварительно обработанных особым образом. На широкой миске оказался салат, эльф узнал только заболонь - молодую, прилегающую к стволу кору, остальные растения были ему неизвестны.
В конце обеда, когда все было сметено со "стола", Кай спохватился и кинулся к уже знакомой котомке, в которой хранил лечебные снадобья. Достав очередной мешочек, маленький шаман отобрал остатки молока у эльфа и щедро сыпанул в него зеленоватого порошка, после чего протянул кружку обратно:
- Чуть не забыл, пей. - Эйленталь вопросительно изогнул бровь. - Ты давно не ел нормально, травка поможет.
Припомнив что, голодавших нельзя сразу обильно кормить, эльф выпил снадобье без возражений. Питье оказалось очень горьким и вяжущим, но неприятные ощущения во рту быстро прошли. Лиррин быстро собрала опустевшую посуду.
Эйленталь осторожно улегся на шкуры, прислушиваясь к ощущениям организма, тепло от странного очага и сытый, не взбунтовавшийся желудок, убаюкивали. Кайтар что-то сказал Лиррин по-орочьи, девушка кивнула в ответ. Охотница отвернулась от взгляда эльфа, встав на колени, сняла безрукавку, затем расстегнула ворот и стянула через голову рубашку. Эйленталь тактично отвернулся, но глаза против воли съехали на соблазнительное зрелище. Дыхание сперло - всю спину Лиррин покрывал один большой шрам от ожога, стягивая кожу в безобразные рубцы. Дивный поразился выдержке Лиррин, было видно, что осторожные прикосновения маленького шамана причиняют ей боль, но она только мелко вздрагивала, стараясь не показать этого. Закончив осмотр, Кайтар подтащил мешок со снадобьями, из которого осторожно достал небольшой глиняный горшок с деревянной плотно притертой крышкой, на горлышке болталась грубая нить с несколькими замысловато переплетенными узелками на коротком хвостике.
Кайтар снова что-то сказал девушке, Лиррин коротко ответила, а Эйленталь остро ощутил потребность в изучении орочьего языка, пока есть такая возможность. Шаман отложил горшок в сторону и снова зарылся в свой мешок. Оттуда он извлек замшевый мешочек и высыпав из него на ладошку желтого порошка, обошел Лиррин, став к ней лицом, сказал:
- Эйленталь, задержи дыхание.
Кайтар сдул порошок орчанке в лицо и убедившись, что она вдохнула его достаточно, взмахнул рукой. Резкий порыв ветра быстро выдул витавшую в шатре неизвестную пыль в дымоход, оставив после себя легкую прохладу и чистый воздух. Лиррин пошатнулась, руки, прикрывавшие грудь безжизненно повисли вдоль тела, и ничком завалилась на поймавшего ее мальчика. Осторожно уложив девушку на специально постеленные шкуры, Кайтар деловито завязал тесемки на мешочке с сонным порошком, отложил его в сторону и быстрыми прикосновениями к шее и затылку, нажал на несколько точек. Кайтар приложил ухо к спине Лиррин, послушав с минуту, заключил:
- Три часа у меня есть.
Шаман пристально взглянул эльфу в глаза и серьезно сказал:
- Я ее просто немножко подлечил, помазал мазями, поводил руками и все. Ты меня понял?
Эйленталь заподозрил неладное, но согласно кивнул, так как больше ничего ему не оставалось. На смуглом лице расцвела заговорщицкая мальчишеская улыбка.
- Хорошо, а то Лиррин слишком гордая, но очень заботливая, а лечить ожоги долго и больно. Я ей сказал, что шрамы рассосутся после лечения.
- А что, это не так? - рискнул задать вопрос Эйленталь.
- Говорю же, что это больно и очень долго! - мальчик возмущенно топнул ногой, негодуя на непонятливость эльфа, - Мне не нравится, что Лиррин постоянно испытывает боль и мне не хочется терять время на всякую дребедень. Мне проще вырастить новую кожу. Я уже давно ее уговариваю заняться лечением, только после твоего появления Лиррин согласилась. - Кайтар хитро улыбнулся. - Она тебе не доверяет, и временно переселилась ко мне, чтобы присматривать за тобой, а чтобы это не выглядело неучтиво по отношению ко мне, переселилась под видом лечения. - Кай сочувственно покачал головой: - Слишком она гордая и храбрая, но деда моего побаивается. Он у меня немного резковат.
Оценив фронт работ, Кайтар скомандовал:
- Сиди тихо и не лезь мне под руку.
Шаман разложил несколько мешочков рядом с собой, открыл все до единого, повесил себе на шею бусы из белых и синих костяшек, после чего сунул ладошки в огонь. Пламя как-то ласково слизнуло с них грязь. Подчиняясь взмахам рук, граненые бусины начали исчезать одна за другой, а загадочное содержимое мешочков взлетать и равномерно осыпаться в те места, на которые смотрел или указывал Кайтар. Шаман снова позволил пламени слизнуть с ладоней возможную грязь, затем из последнего неиспользованного мешочка взлетела белая пыль, щедро опадая на спину Лиррин и руки мальчика. Пальцем очертив дорожку вокруг уродливого шрама, Кайтар еще раз обсыпал ожог содержимым нескольких мешочков. На четках исчезла синяя бусина, вода, как и в случае с ним, скакнула из котелка на кожу Лиррин, равномерно распределившись по всему шраму, но вместо того, чтобы засветиться она вспузырилась. Поводив ладошками над раной, Кайтар взмахнул рукой, заставляя подняться в воздух тонкую пленку склизкой грязно-бурой субстанции. Эльфа замутило от вида открытой сочащейся сукровицей раны с проглядывающими волокнами мышц и тонкой жировой прослойки в некоторых местах. Кайтар невозмутимо отправил разъеденную кожу в очаг, пламя взметнулось, проглатывая угощение. Эйленталь про себя поблагодарил маленького шамана за предусмотрительность, так как все запахи моментально вынесло в дымоход. Кай продолжил врачевание: обсыпал рану смесью порошков, затем щедро нанес на нее какую-то пахучую мазь и в завершение накрыл тонкой водяной пленкой, на этот раз она мерцала голубым цветом. Но на этом лечение не остановилось, Кайтар еще два часа водил руками над спиной Лиррин, голубая пленка следовала за его движениями то уплотняясь, то истончаясь пока полностью не растворилась в теле девушки. Кайтар смахнул испарину и облегченно вздохнул.
