Маркус Хайц - Война племен. Проклятые земли
Поднявшись по очередной лестнице, они вышли в ту часть замка, где так давно оставили Боендала, раненого альвийскими стрелами. Он лежал все в той же комнате на каменной кровати, укутанный в несколько одеял.
Боиндил бросился к брату, заключил его в объятия, прижал ухо к его груди, прислушиваясь к биению сердца.
— Он холодный как рыба, — прошептал гном. — И если бы я не знал, что он… — Боиндил прислушался, и на его встревоженном лице промелькнула улыбка. — Вот! Вот хороший, сильный удар сердца… — Улыбка тут же исчезла. — Всего лишь один…
— Я же вам говорил, — шепнул им проводник. — Кажется, будто его кровь застыла и сердцу приходится гонять по его венам лед.
В комнату вошла целительница с подносом в руках, на котором дымился в чашке какой-то отвар.
— Вашему другу повезло, в отличие от большинства тех, кого мы вытащили из-под снега.
— Повезло? — Тунгдил покачал головой. — Если его состояние не изменится, это сложно назвать везением.
— Мы нашли тела, которые были настолько изуродованы, словно попали под удар гигантского молота. Большинство просто задохнулось под снегом. А он выжил. Если посмотреть на происшедшее с этой стороны, то… ему помогли боги…
Гномка подошла к кровати, наполнила кожаный бурдюк горячим напитком и уже хотела сунуть узкий край Боендалу в рот, когда Бешеный схватил ее за руку.
— Что ты делаешь?
— Я вливаю ему в рот отвар трав, от которого он должен согреться, — ответила она, пытаясь продолжить начатое.
Но Боиндил не отпускал.
— Отвар? Дай ему лучше горячего пива, оно поможет ему прийти в себя.
— Нет, — покачала головой целительница. — Это травы, которые действуют только в горячей воде.
— Может быть, стоило бы положить его в горячую ванну? — вмешался Тунгдил, вспомнив, что читал в библиотеке своего приемного отца Лот-Ионана книги, в которых советовали именно так поступать с людьми, пострадавшими от обморожения. Скорее всего, это сработало бы и с гномами.
— Хорошее предложение, и мы уже пробовали так делать. Не помогает. — Целительница наконец вырвала из рук Боиндила бурдюк. — Позволь мне заниматься своим делом, воин. Я хорошо знаю свое ремесло и никогда не стала бы советовать тебе, как следует орудовать топором.
Бешеный пропустил ее к брату, но остался рядом.
— Все, что я нашла в записях нашего народа, — это настойка из трав. Ее следует использовать… если все остальное не помогает.
Тунгдилу показалось, что она собиралась сказать что-то еще, но передумала.
— А что еще ты нашла? — переспросил он. — Он спас мне жизнь, и я готов пойти на все ради него. Прошу тебя, скажи.
Гномка отвела глаза.
— Есть одна легенда.
— Говори! — рявкнул Боиндил, словно сейчас допрашивал вражеского шпиона. — Говори немедленно! Во имя Враккаса, да я все сделаю, лишь бы мой брат выздоровел и вновь стал таким же, как прежде. — В его карих глазах горела решимость выяснить все до конца, чего бы это ему ни стоило.
— На древних скрижалях, выбитых нашими предками тысячи солнечных циклов назад, написано, что обмороженного, в котором еще горит искра жизни, можно оживить искрой, горящей еще ярче.
— Что же имеется в виду? — удивилась Балиндис. — Как настоящий огонь может разжечь горн жизни? — Она посмотрела на Тунгдила. — Это ведь не означает, что мы должны вскрыть ему грудь и насыпать на сердце угольки, так?
— Этим мы убили бы его. — Златорукий задумался. Ему казалось, что где-то в глубине души уже начала зреть какая-то мысль, но он не мог ее ухватить.
— Что это еще за народная мудрость? — возмутился Боиндил. — Может, это какой-то кузнец решил поумничать и дал такой совет? Мой брат что, должен жрать огонь или вливать лаву в горло?
— Эту каменную скрижаль принесли нам из королевства Пятых, — рассерженно покосилась на него целительница. — И я не знаю, что это означает. Там так написано, и все тут. Я же тебе говорила, это всего лишь легенда.
Но Балиндис не спешила сдаваться.
— В легендах нашего народа сокрыто зерно правды, — возразила она. — Ты пыталась отогреть его в ванне, вливаешь в него горячий травяной чай, а что еще ты можешь сделать?
— Я? — Гномка опустила глаза. — Разве что молиться Враккасу, вот и все.
— Вот и все? — Боиндил уже готов был впасть в безумие, настолько он испугался за жизнь брата. — Неужели во всех этих пещерах нет какой-нибудь чудодейственной травы, чтобы…
— «Драконье Дыхание»… — Наконец-то Тунгдил понял связь между яркой искрой и королевством Пятых. — Ну конечно же! В легенде говорится о самом горячем горне в Потаенной Стране! — Он обвел взглядом озадаченные лица друзей. — Возможно, что этот горн обладает особой силой. Понимаете? В этом горне горит огонь из пасти великого дракона Бранбаузила.
Тунгдил и Балиндис прекрасно помнили невероятный жар этого горна, никто из них прежде не испытывал подобного, хотя они и провели большую часть жизни за наковальней. В белом пламени плавилось все: от черного тиония, созданного богом Тионом, до чистого белого паландия — металла богини Паландиэль — или враккасия, сотворенного богом гномов. Этому пламени не мог противиться ни один металл.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, но что нам с этим делать? — Целительница опустила бурдюк и осторожно потрогала холодный лоб гнома. — Если в легенде и скрыты указания насчет того, как лечить больного, то я их не понимаю.
— Эта каменная скрижаль — из королевства Пятых, туда же мы направим свои стопы. — Златорукий взглянул на Боендала, казавшегося мертвым. — Мы возьмем его с собой. Только там мы сможем изменить его состояние, здесь для него уже сделали все возможное, — решил он. Подойдя к Боиндилу, гном опустил руку ему на плечо. — Отринь печаль. Враккас не позволил ему пасть от альвийских стрел и Белой Смерти, и мы не позволим ему лежать без сознания до самой смерти. Я буду обыскивать Серые горы до тех пор, пока не найду указаний, как при помощи «Драконьего Дыхания» вновь превратить его в того Боендала, которого мы любим.
Схватив друга за руку, Боиндил растроганно сжал его ладонь.
— Хорошо, что я могу положиться на столь образованного гнома, как ты. — Он с нежностью провел кончиками пальцев по щеке брата и, придвинув к кровати табурет, уселся и замер.
— Тебе нужно отдохнуть, — посоветовал ему Тунгдил, направляясь к выходу.
— Да и тебе тоже, — кивнула Златорукому Балиндис. — Пойдем, поедим — и спать.
Она попросила целительницу принести Боиндилу что-нибудь поесть и организовать ему ночлег.
— Но королева… — попытался возразить Тунгдил.