Елена Медникова - Два крыла. Русская фэнтези 2007
Он прижал к груди сына, потом отстранился и с удовольствием оглядел опередившего его на целую голову Илью:
— И впрямь богатырь. Что ж ты не навещал-то нас?
— Да не до того было, батя. Я там как белка скакал — то одно, то другое. Никак не могли мы начатое бросить.
— А Вежда-то время находил, — покачал головой Чебот.
— Как находил? — удивился Илья.
— Да так, — удивился и Чебот тоже. — Пользовал тут болезных-то.
— Да когда?! Он со мной безвылазно там сидел! Чего ты говоришь-то?
— Что знаю, то и говорю, — досадливо пожал плечами Чебот. — Вон Береста подтвердит.
— Верно. Недавно совсем бабу Акулину от какого-то лиха спас, — подал голос от коня здоровяк Береста, уже третье лето работавший у Чеботов, а сам Чебот добавил:
— Он когда с тобой-то уходил, сказывал нам: занедужит кто или еще какая напасть, вы, мол, повяжите тесьму в своей кумирне на какого хошь идола. Я, говорит, и приду к вам.
— Ну?.. Дальше-то!.. — вытаращив глаза, сказал Илья.
— Ну и приходил! — опять пожал плечами Чебот. — Как обещал…
— Когда же он успевал-то?.. — задал вопрос самому себе Илья, морща лоб, а Чебот восхищенно развел руками:
— Вот ведь святой старик! Всюду поспел… Не зря я за него Перуну свинью принес на самый солнцеворот. И еще принесу — им нам послан твой Вежда.
Чебот повернулся к солнцу и низко, да самой земли, поклонился, шепча молитву.
Отложив думы до вечера, Илья остался с отцом и Берестой, помогая корчевать пни.
Вечером в избе за столом, обильно уставленном снедью радостной Славой, сидели все Чеботы с Веждой и двумя работниками. Улучив момент, Илья спросил Вежду:
— Как же ты в село-то успевал наведываться?
Вежда равнодушно пожал плечами:
— Успевал, да и весь сказ.
И как ни пытался разговорить его Илья, старик отмахивался от него как от осенней мухи, переводя разговор в другую сторону.
Уже когда собирались укладываться спать, Илья снова пристал к Вежде, ехидно вопрошая:
— Может, у тебя брат-близнец есть, а?
— Слушай, ученик, — повернул к нему суровое лицо Вежда, — у меня, может, и не один брат-близнец есть, только ты брось выведывать то, что разуметь пока не в силах. Понял ли?
— Понял, — сконфуженно кивнул головой Илья.
— Вот и славно. А пока слушай и запоминай то, что тебе надлежит сделать. Завтра же пойдешь в Муром.
— Один, что ли? А ты?! — заволновался Илья. — И ты же еще говорил, что родителям помогать станем!..
Вежда поднял руку, прерывая его расспросы:
— Я передумал. Родителям я помогать буду. А ты пойдешь. И посему — запоминай хорошенько. Не доходя до Мурома, есть село Карачарово. Спросишь там кузнеца по имени Белота.
— Что же там, кузнецов много, что ли? — проворчал недовольный Илья.
— Двое их там. Но оружейных дел мастер, который тебе нужен, — Белота.
— Ты его знаешь?
— Знаю, — отрезал Вежда. — Вот с этим кузнецом и будешь дело иметь. Скажешь, что тебе нужен меч. И не какой-нибудь там купеческий для лесной дороги, а самый настоящий боевой. Скажешь, что в дружину к князю собираешься. Впрочем, говори что хочешь, главное — меч добудь. Да, и вот еще что: мены с собой не возьмешь никакой…
— Так чем же я за работу расплачиваться стану? — удивился Илья.
— Не знаю, — отмахнулся Вежда. — Не моя это забота. Чем согласится взять Белота, тем и заплатишь.
— Да как же!.. — взмолился Илья, но старик непреклонно продолжал:
— Коня брать запрещаю. Пешком пойдешь. — Илья хмуро слушал, уже не пытаясь протестовать. — Если кто окажется в попутчиках — езжай на чем хочешь: хоть в возке княжеском. Встанешь завтра до света; если родители успеют подняться так же рано, попрощаешься, а нет — отправишься как есть. Вот тебе весь мой сказ. Без меча можешь не возвращаться. А теперь — спать.
— Учитель, — еле слышно сказал Илья. — Ты-то хоть меня завтра проводишь?
Вежда сурово взглянул на Илью и неожиданно по-доброму улыбнулся:
— В этом не сомневайся, ученик.
И сразу отлегло от сердца у Ильи. Нет, наставник вовсе не досадует на него, и раз сказал, стало быть, так и нужно сделать. И предстоящая назавтра дорога уже не казалась ему такой нестерпимо нежеланной, и дело, которое ждало его в неведомом селе Карачарове, не казалось таким суровым испытанием. Поэтому заснул Илья с легкой душой и быстро, без ненужных думок.
Проводить Илью успели и мать, и отец.
— Куда же ты его, Вежда? — собирая котомку, приговаривала Слава. — Не по-людски как-то… Дома-то не побыл совсем.
Однако перечить старику не решалась. Чебот вообще помалкивал, сидя на скамье и просто глядя, как уминает завтрак сын. Ему хоть и жаль было так скоро расставаться с ним, но в глубине души он поддерживал Вежду, поскольку видел в нем наставника не только для Ильи, но и для себя с женой. Да и верно это было: коли решил сын воинскому делу обучиться, то и жить ему теперь полагалось как-то иначе, и уж небось не за мамкин подол держаться. Слава все тихонько причитала, и Илья пробасил из-за стола:
— Ладно тебе, ма. Не маленький уж я, поди.
— Не маленький… — передразнила Слава, затягивая постромки мешка. — Недавно только ходить заново научился, а уже — «ладно».
Вежда молчал, стоя у двери и сложив руки крестом на груди.
Попрощались у ворот — Илья велел до околицы за ним не ходить. Слава не удержалась, заплакала. Чебот обнял сына, сказал:
— Ну-ко, не посрами Чеботов там, у муромчан этих. Не лыком мы шиты.
Слава поцеловала Илью в лоб мокрыми дрожащими губами, прошептала:
— Оберег не снимай, сынок. Озоруют в лесах-то, поди…
И уже отпустив, добавила:
— Белбог тебе в помощь.
Илья закинул котомку за спину и повернулся к Вежде. Тот стоял, прислонившись к столбу и невозмутимо поглядывая на небо. Все ждали, что скажет он. Старик отстранился от столба и подошел поближе к Илье:
— Ежедневно находи время для упражнений с внутренней силой.
— А какие повторять?
— Какие захочешь. И непременно выполняй «Движения Пяти Зверей».
Чебот со Славой с интересом и робостью прислушивались. Напоследок Вежда оглядел Илью, будто впервые его увидел, и кивнул головой:
— Доброго пути. Да гляди не задерживайся. На девок муромских не заглядывайся. — И лукаво улыбнулся. Илья тоже улыбнулся в ответ, постоял, думая, что учитель обнимет его на дорожку, но Вежда всем своим видом говорил: «Иди». Тогда он, решительно повернувшись, шагнул за ворота и двинулся к околице.
Когда Илья скрылся из виду, Вежда повернулся к родителям. Те стояли враз осиротевшие, сгорбившиеся. Слава снова плакала. Вежда покачал головой:
