Елизавета Дворецкая - Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых
Слегка постукивая в кудес, Лютава обошла поляну знакомым путем противосолонь,[6] настраиваясь на путешествие в Навный мир и прислушиваясь, нет ли каких перемен. Ничего особенного не замечалось – хотя во всем, в деревьях, травах и воде, ощущалось легкое беспокойство. Присутствие брата ей не мешало, но он и сам не хотел слишком навязчиво лезть на глаза чужим духам, пусть и дружественным.
Глядя, как его сестра медленно кружит по поляне, и настороженно прислушиваясь, чтобы не пропустить появление тех, кого она звала, Лютомер невольно вспоминал, как однажды, чуть больше двух лет назад, уже присутствовал при этом. Купальской ночью, когда над Угрой горели костры, воздух оглашался песнями и криками, воплями, смехом, плеском воды, когда носилась по широкой поляне ошалелая молодежь в мокрых рубахах и с растрепанными венками на головах, он – такой же ошалелый, такой же взмокший, тяжело дышащий – лежал на траве и смотрел, как Лютава покачивается, постукивая в кудес. Белая рубаха с широкими длинными рукавами, такая же промокшая, липла к телу, отчего все его очертания особенно бросались в глаза, растрепавшиеся волосы занавесили ей лицо не хуже личины, которую волхвы используют, чтобы отгородиться от Явного мира во время разговора с Навным… Особых ухищрений детям Семилады тогда не требовалось – в Купальскую ночь грань между Явным миром и Навным становится такой тонкой, что ее может преодолеть почти любой. И особенно – они двое, ибо вся их сила стремилась к наиболее полному слиянию с божествами. В человеческом мире на этом лежал запрет, но их боги слышали их и шли им навстречу. Лютомер и Лютава оба находились там и здесь одновременно, причем не теряя связи друг с другом.
Сила Ярилы кипела в нем и почти разрывала жилы, этим силам было тесно в его человеческом теле, они искали выхода, дух жаждал вырваться, и Лютомер с горячим мучительным нетерпением ждал появления ее духа-покровителя, варги Радома, чтобы предложить ему на эту ночь свое тело… Потому что этой весной они поняли, что это сильнее их… Если дух согласится, то они наконец смогут уступить своему влечению, не опасаясь гнева духа-покровителя. Если же нет, то Лютомер почти с той же страстью жаждал драки, схватки с соперником в борьбе за обладание Лютавой, борьбе, которая даст выход его силам. И, вполне возможно, принесет победу. В эту ночь за ним стояли такие силы, которые позволяли не бояться даже самых могучих духов Навного мира.
И даже сам варга Радом это понял. На призыв Лютавы он откликнулся немедленно. Видно, кружил поблизости, опасаясь, как бы не ускользнула добыча, которую он дожидался уже четыре года. Он не согласился на то, что они ему предлагали, но ответил на их вопросы. Все оказалось не так, как они предполагали. И если поначалу они были его ответами разочарованы, то вскоре поняли, что ограничения не так строги, как им казалось раньше.
Сам Лютомер считал, что эту схватку выиграл. Ему пришлось кое-что пообещать варге Радому, а в обмен тот согласился несколько смягчить свой запрет. Дух-покровитель знал, что Лютомер не больше его самого хочет увидеть Лютаву в объятиях кого-либо из чужих мужчин и никого к ней не подпустит. Что, в конце концов, идет на пользу и варге Радому тоже.
С тех пор между двумя оборотнями, ныне живущим и когда-то жившим, соединенными таким странным соперничеством за любовь женщины, с которой один из них состоял в ближайшем родстве, а другой умер за три века до ее рождения, установилось что-то вроде молчаливых союзнических отношений. В глубине души Лютомер даже находил это забавным и сейчас не опасался новой встречи.
Но зато если на зов Лютавы или без зова явится кто-то не дружественный, то он всегда сумеет прийти на помощь. С тех пор как вокруг них заварилась эта мутная каша, Лютомер был особенно насторожен. Как знать – а вдруг таинственный покровитель Галицы тоже наблюдает за развитием событий и захочет вмешаться? Мощь этого покровителя Лютомер теперь представлял себе, а тот ведь тоже понимает, что они опасны для него.
Уже совсем стемнело, только луна бросала молочно-желтоватые блики на медленно текущую воду. Там жила Угрянка, и Лютава хотела ее увидеть. Постукивая в кудес, она стала притоптывать на месте и слегка покачиваться в такт, полуприкрыв глаза, чтобы не отвлекаться на блеск лунного света.
Из-за леса, леса темного,
Из-за полюшка широкого,
Летит лебедь, лебедь белая… —
негромко запела Лютава. Явный мир подрагивал, мягко расходился, как вода, раздвигаемая руками, и сквозь его прозрачные слои проступал иной мир, Навный, – проступал и снова скрывался, проглядывал и прятался вновь, потом опять показывался, уже яснее и ближе. Голова слегка кружилась, но это было приятно – возникало ощущение, что она плывет, как лебедь по воде, по токам бытия. Лютава ощущала эту дорогу как глубокую заводь с прозрачной, чуть желтоватой теплой водой, с травами на дне и ивами на берегу, заводь, через которую она плыла и не ощущала недостатка воздуха. Чувство счастья пронизывало все тело, растворялось в крови, наполняло до кончиков пальцев и срывалось с них теплыми искристыми каплями…
– Здравствуй, сестра! – сказал рядом с ней знакомый голос, нежный и певучий, как теплая вода. – Ты звала меня, вот я здесь.
– Здравствуй, сестра! – повторил другой голос, глубокий и низкий.
Лютава продолжала видеть полуприкрытыми глазами поляну, реку, старые ивы, свесившие ветви в воду, точно волосы, но сквозь него видела духов – двоих помощников и еще других, много мелких духов реки и леса. Все они находились в подчинении у Угрянки, часто приходили вместе с ней и вреда причинить не могли. Саму Угрянку Лютава видела как пятнышко света, жаркую белую искру, горящую, как капля росы под солнцем. Ее можно было уловить боковым зрением, но нельзя увидеть прямо перед собой – только в русалий месяц берегиням позволено принимать человеческий облик.
Чуть далее темной глыбой шевелился второй ее покровитель. В этой глыбе Лютава уже почти ясно видела черного волка с горящими желтыми глазами – навный облик варги Радома.
– Приветствую тебя, варга Радомер! – внутренним слухом уловила она знакомый голос и одновременно ощутила рядом присутствие брата.
Почувствовав появление духа, Лютомер мигом сам перешел на Ту Сторону – все выглядело так, будто он лишь задремал, сидя на земле и опираясь спиной о березу. А Лютава отчетливо увидела рядом с собой белого волка – навный облик Лютомера, в котором он мог выходить и в Явный мир.
– Здравствуй и ты, Ярилин волк! – низко прорычал, почти пророкотал дух. – Что, опять пришел говорить?
