Маргит Сандему - Ужасный день
Натаниель не мог понять своей физической реакции, обусловленной близостью этой девушки. И чем больше он задумывался над этим, тем больше был испуган и удивлен.
Он вожделел к ней! Явственно и примитивно. Неужели его так легко было увлечь? Он, считавший Эллен почти святой, хотя временами и страстно тосковавший по ней, теперь был готов утащить эту Бьёрг за груду камней, чтобы там целовать, ласкать и любить ее, ни в чем себя не сдерживая.
Это совсем не было похоже на рассудительного Натаниеля. Абсолютно не похоже! Ему было ужасно стыдно и вместе с тем он был весь преисполнен радостного ожидания.
Может быть, это все-таки была Эллен? Может быть, она вернулась обратно?
Нет, об этом он мог только мечтать.
Он давно уже заметил, что Ян интересуется этой девушкой. Это ужасно раздражало его. Ян не имел права уязвлять этим Туву, не имел права бросать такие враждебные взгляды на Натаниеля. Проклятие!
— Натаниель, — задумчиво произнесла Бьёрг. — Я не могу понять…
— Что же?
— До того, как вы пришли… я была некоторое время без сознания из-за сильной боли. И я увидела такой удивительный… могу ли я назвать это сном?
— Да, и что же тебе приснилось?
— Мне приснилось, что ко мне подошла какая-то молодая женщина. Она была очень похожа на меня, только волосы у нее были темнее и вились. Она была немного старше меня. Но вид у нее был такой печальный. И она заговорила со мной. Видишь ли, когда ты сказал мне, что тебя зовут Натаниель, я кое-что вспомнила…
— Да, мне тоже так показалось.
— Да, потому что та дама была такой грустной, хотя она и улыбалась мне. И она сказала: «Будь ласковой с Натаниелем! Я умерла для него навсегда. Займи мое место! Люби его так, как я любила его и только его! Будь моей заместительницей, дай мне возможность любить его через тебя!»
Натаниель остановился. Ему показалось, что он задыхается.
Значит, это все-таки была Эллен! Она послала эту девушку ему в утешение.
«О, Господи! О, Господи, что мне делать? Это означает, что Эллен мертва. Совершенно определенно».
Нет, из Великой Пасти никто не мог вернуться обратно, об этом он слышал много раз. Но его не покидала надежда. О, как он надеялся! Надежда была для него щитом против скорби и бессилия. Против уверенности в полной безнадежности.
Но теперь к нему вернулась уверенность. Теперь он знает, что никогда больше не увидит Эллен.
В горле у него стоял комок рыданий, ему пришлось несколько раз глотнуть слюну, чтобы хоть как-то успокоиться.
Его Эллен, его единственная любовь! Любить которую он так и не получил права. Один лишь раз он держал ее в своих объятиях и целовал. Это определило ее дальнейшую судьбу, как он и предсказывал еще при первой их встрече.
Нет, ему нельзя думать о ней, иначе он не сможет осуществить свою задачу. Его жажда мести Тенгелю Злому была сильнее, чем когда-либо, но даже это не могло заставить его идти дальше. У него не было сил думать о своем предназначении, его влекла к себе только скорбь.
Он невольно остановился. Закрыв лицо ладонями, он пытался дышать нормально, но скорбь душила его.
— Поплачь, — мягко и наивно произнесла девушка. — Поплачь, это помогает.
Но слезы не желали литься, разочарование и растерянность были слишком велики. В голове у него шумело, в ушах звенело, и он опустился на колени, по-прежнему закрывая ладонями лицо.
Бьёрг тоже опустилась на колени рядом с ним.
Он убрал с лица ладони. Все остальные уже ушли вперед, скрывшись за грядой камней. И у Натаниеля не было сил догонять их.
Девушка пыталась утешить его, как могла. Сначала она смущенно погладила его по голове, потом осторожно прижала к себе, погладила его по плечам и по спине, сочувственно и понимающе.
Оба они молчали. Вскоре Натаниель почувствовал, что прикосновение ее хрупких, теплых рук облегчает его скорбь. И он позволил ей продолжать, ему это так нравилось!
Он даже не заметил, что настроение его стало иным. Но постепенно до него дошло, что ласки ее были не только утешающими. Да, они по-прежнему были столь же сдержанными и деликатными — но дыхание ее теперь стало более учащенным и неровным. А у него самого? Внезапно он обнаружил, что совершенно поглощен ее присутствием. Это казалось ему диким, но мысли об Эллен, скорбь о ней — все это ушло, и вместо этого он обнаружил, что желает Бьёрг. Хочет ее как женщину.
Натаниелю это совершенно не нравилось, но оба они были словно пленники в одной камере. Глаза его застилал туман, он забыл о своих друзьях, забыл обо всем, и все из-за того, что эта маленькая женщина так тесно прижалась к нему. Ее руки проникли к нему под рубашку: он не препятствовал этому, и сам он проник под ее одежду, совершенно не контролируя свои поступки.
Он очнулся только после того, как она случайно задела спрятанную у него бутылку с водой Ширы. Он издал крик ужаса, захваченный устрашающим чувством вины перед Эллен, перед этой девушкой, перед своими товарищами и всеми Людьми Льда. Что он за человек такой, поддающийся подобным соблазнам? Нет, его вовсе не оправдывает то, что у него уже несколько лет не было женщин, он не должен был проявлять такую слабость.
Натаниель встал, Бьёрг сделала то же самое.
— Извини, — прошептала она со слезами на глазах. — Я не знаю, что на меня нашло.
— Это я должен просить извинения, — сказал он, по-прежнему ощущая лихорадочный жар в теле. Руки у него так дрожали, что он едва мог поддерживать ее. — Ты можешь забыть обо всем? Мы оба были не в себе.
— Да, конечно, — всхлипывая, ответила она. — Я очень сожалею.
— Я тоже. Не понимаю, как это могло произойти. Не будем больше говорить об этом.
Но Натаниель знал, что он этого не сможет забыть. Как не сможет он забыть Эллен.
Как может человек быть таким двуличным? Чего он, собственно, хочет?
— Время покажет… — произнес он, следуя ходу своих мыслей. Что должно было им показать время? Как забыть о случившемся? Или время поможет ему забыть скорбь, чтобы снова встретиться с ней?
Никогда бы он не поверил, что его чистая любовь к Эллен может быть так запятнана!
Он чувствовал себя оскверненным. И в то же время понимал, что это была чисто физическая реакция, над которой они оба не властны.
Но это не меняло дела. Он осквернил память об Эллен.
Остальные остановились и ждали их.
Суль снова была с ними.
«Почему она здесь?» — раздраженно подумал он. Ему не нравилось, что ее дразнящий взгляд с таким презрением обращен к нему. Ему вообще не нравилось ее появление.
— Ее вызвали Тува и Халькатла, — пояснил Руне. — Им показалось, что мы не должны брать с собой постороннего человека.
Волна протеста поднялась в Натаниеле. Он не мог просто так отпустить Бьёрг, не мог этого сделать сейчас, не узнав еще ее адреса, ведь когда-нибудь в будущем, когда все плохое будет позади, он смог бы навестить ее…
