Анна Бахтиярова - Секрет Зимы (СИ)
Мари едва удержалась, чтобы не прыснуть со смеху, когда Крон вторично подавился. Несмотря на презрение к Рофусу, она была готова зааплодировать за изысканную месть хозяину замка. Горшуа тоже оценил выпад, но скрыл смешок за салфеткой, аккуратно вытерев ею губы.
Гость городовика не имел права требовать у Рофуса отчета. Объединенная канцелярия не вмешивалась в дела Дворцов, пока там не случалось что-то из ряда вон. Или, если преступление совершалось против жителей соседних Замков. Зато дети Времен Года нанимали сыщиков в качестве независимых экспертов. К слову, поступив на службу, они навсегда утрачивали принадлежность. Становились особыми стихийниками, к которым обращались «абу». Поэтому Горшуа и назвал Инэя в разговоре с Рофусом твоим Королем.
- Что ж ты опростоволосился, Луд? – поинтересовался у городовика сыщик, решив подыграть гостю из Зимнего Дворца. – Вижу, вам двоим будет, о чем поговорить после ужина, - он подлил себе еще вина и повернулся к Мари. – Зу Ситэрра, я собираюсь на праздник. Не согласитесь ли составить компанию?
Мари не успела открыть рот. Крон, уставший от нападок гостей, взорвался.
- Нашел с кем любезничать! – он бросил на стол смятую салфетку. - Ее мать была бродяжкой. Безродной шу! Слепой на один глаз! Как её звали? – городовик принялся щелкать пальцами, пытаясь извлечь из памяти забытое имя гадалки.
- Вирту, - подсказала Мари, откладывая столовые приборы.
Щёки запылали от гнева. Да, она никто по сравнению с правителем целого города, однако пусть не думает, что вправе наносить оскорбление. И поливать грязью мать.
Рядом раздался звон. Рофус уронил на пол вилку. Побледнел и, хлопая глазами, посмотрел на Мари.
- В чем дело? – с наигранной вежливостью поинтересовался Горшуа. – Ты хорошо себя чувствуешь?
- Здесь душно, вам не кажется? - попытался Рофус загладить неловкость. Взял у слуги новые приборы и с удвоенным рвением принялся копошиться в тарелке. – Ты высказал отличную идею, Лукас, - проговорил он, отчаянно изображая беспечность. – Ситэрра составит тебе компанию на празднике.
- Симпатичная получится пара: бравый сыщик и бродяжка, - провозгласил, поднимая бокал, Крон. Он снова решил пройтись по происхождению юной стихийницы, вдруг последуют еще какая-нибудь реакция.
Она последовала. Но не от Рофуса. Рассвирепевшая Мари сплела под столом сложный узор, чтобы проделать с Кроном то, что всегда мечтала испробовать на Дайре Норди в Академии. Разум застлал гнев, но плетение удалось на славу. Ухмыляющийся городовик схватился за горло и принялся отчаянно хрипеть, не в силах издавать иные звуки. Правда, стихийница не поняла, что поспособствовало успеху: собственные старания или Пояс, усиливающий способности.
- Простите, я такая неловкая, - невинно проговорила Мари.
Слуги суетились вокруг господина, не зная, что предпринять: то ли воды подать, то ли вызвать лекаря. Но Крону сейчас ничто не могло помочь. Хоть кипяток в рот заливай, магически замороженный язык не оттает. Придется ждать, пока лед сойдет на нет естественным путем.
- Ничего страшного, - улыбнулся Горшуа, пока городовик закатывал глаза и жестами приказывал слугам оказать ему помощь. – Юным стихийникам сложно держать силу под контролем. Выходят иногда казусы. Я однажды пол под ногами Королевы Северины заморозил. Пришлось в срочном порядке покидать Зимний Дворец и менять профессию.
- Серьезно?! – задохнулась развеселившаяся Мари. – Королева упала?
- Еще как, - Горшуа заговорщицки понизил голос. – Прокатилась через весь тронный зал. На глазах у толпы. Вот срам-то получился.
- Вы шутите, да? – Мари живо представила паучиху, едущую на пятой точке и кричащую дурным голосом, однако поверить в такое счастье не решалась.
- Конечно, не шучу! - изобразил обиду сыщик. – Рофус, подтверди. Приятель, ты с нами?
Мари повернулась к спутнику. Тот сидел, уставившись в одну точку, и не замечал ни изображающего предсмертные судороги городовика, ни двух сплетников.
- Значит, Вирту, - прошептал он, разрывая на мелкие кусочки ни в чем не повинную салфетку.
У Мари похолодели ноги.
Неужели?! Нет! Только не он! Великие небеса, только не Сильвана!
****
Направо, налево, после арки два раза налево. Через зеркальный зал и направо.
Мари старательно запоминала дорогу от спальни до выхода из замка, пока шла на праздник под руку с Горшуа. Коридоры во владениях Крона под стать хозяину. Такие же мрачные и холодные. От серых каменных стен веяло вековой сыростью, редкие лампы едва излучали свет. Чуть выигрывали залы. Но и их простор терялся в унынии болотных тонов. Откуда у городовика страсть к удручающей зелени? Неужели, нравится жить в трясине?
Кстати, о Луде. Гость из объединенной канцелярии все-таки оказал помощь хозяину замка и разморозил покрытый коркой льда язык. Но, как выяснилось, не из-за расположения к городовику.
- Тебе ведь не нужны проблемы? – улыбнулся он Мари. – В Академии не объясняют, какой урон способна нанести погодная магия людям. Не считают нужным. Стихийникам заморозки и молнии тоже способны доставить неприятности. А при сильном желании, даже убить. Но люди получают серьезные травмы при любом, даже слабом воздействии. Не разморозь я Крону язык, он бы месяц не смог разговаривать.
Мари вытаращила глаза от ужаса, а, придя в себя, поблагодарила Горшуа. Гнев Королевы-матери из-за травм Луда Крона – вещь однозначно лишняя.
- Перестань тревожиться, - посоветовал сыщик по дороге, заметив кислое выражение лица спутницы. – Постарайся насладиться праздником.
Они миновали застывший отряд армейцев, охраняющий парадное крыльцо, и попали в гущу гуляний. От шума и смеха Мари стало не по себе. Хорошо ещё, что послушалась сыщика и взяла предложенный слугой серый невзрачный плащ. Иначе бы белоснежное Зимнее одеяние выделялось, как свет фонаря в ночи. Теперь она выглядела обычной горожанкой, пришедшей повеселиться на главную площадь в вечер выходного дня.
- Подойдем ближе к сцене, - предложил Горшуа и, не дожидаясь согласия, потянул спутницу за собой.
Мари искала глазами старика Ёллу, придумывая способ избавиться от сыщика. Но с каждой секундой становилось понятнее, что Горшуа ни на шаг не отпустит ее от себя. Вон как крепко вцепился в руку. Скоро вопрос о побеге сам снялся с повестки дня. На пятачке, где недавно играл шарманщик в потрепанном цилиндре, стояли два парня навеселе, наперебой выкрикивая имя некой дамы.
Пробраться к сцене труда не составило. Толпа почтительно расступалась перед Горшуа, стоило показать нашивку на рукаве – знак сыскной канцелярии (совмещенные снежинку, цветок, клубнику и желтый лист). Мари не смотрела вверх - туда, где разворачивалось театрализованное действо. Все мысли занимали Ёллу и Рофус. Разум терзали вопросы: где искать первого, и как доказать, что второй не имеет отношения к ее появлению на свет.
