Татьяна Леванова - Сквозняки. Ледяной рыцарь
кую четырехугольную оашню, вздымающуюся к небесам, венчающую аккуратщ
33 ное приземистое строение с четырьмя окошками в разные стороны света, но в S то же время что то древнее и странное чувствовалось в часовне Звезд, таким не? могло быть деревянное здание, может, только каменные развалины давно ушедших цивилизаций.
Глубоко вздохнув, девочка послушалась синего луча и подошла к деревянной башне, поднялась на три ступеньки простого крыльца без перил, постучала в дверь костяшками пальцев (варежек на Машины руки в сундуке не оказалось).
— Что за дурень барабанит в часовню Звезд, — послышался недовольный голос дядьки Сухостоя. Маша открыла дверь, за ней, видимо, для тепла и от ветра висел толстый ковер, точь-в-точь как в замке Громовая груда. Откинув его, девочка оказалась в не слишком просторной восьмигранной комнате с несколькими дверями. Она была тесно заставлена столами и лавками, железная печь посередине казалась лишней в этой обстановке. Множество самой разнообразной посуды, глиняных горшков, мисок стояло на столах и полках над и под четырьмя окнами, а также у дверей. Воздух казался таким же тесным, захламленным из-за самых различных запахов. На стене напротив двери, над окном, висела огромная картина, изображающая стоящего на задних лапках ежа с большими, забавно торчащими ушами. В передних лапах он держал какой-то листочек.
Дядька Сухостой стоял у печки, держа в руках тарелку с испорченной едой: крупно порезанный картофель и куски рыбы украшала серо-зеленая плесень,
— А, ученица, — обрадовался он ей, — заходи, заходи, присаживайся. Вон, смотри, что я раздобыл.
— Вы так оголодали, — отозвалась девочка, при виде содержимого тарелки ее замутило.
— Что? — отозвался лекарь. — Метнет, я не собираюсь сам это есть. Вот скоро сюда приведут одного мальчишку —
дети часто болеют зимой — и ты покажешь методы твоего папы на практике. а — Вы что? — опешила Маша» — Про 0 плесень я же пошутила. А — Не хочешь делиться? прищурился Сухостой. — Ну так я сам поэкспериментирую.
— Не вздумайте! — угрожающе на-Ж двинулась на него Маша, — Что у вас в § Опушкине сделают с лекарем, если я
S расскажу, что вы отравили больного? рЗ
— Ах вот ты как! — рассердился Сухостой. — Назвалась дочкой лекаря, рецептами делиться не хочешь, еще и в ученицы набиваешься?
— Я в самом деле дочь лекаря, и если найду в окрестностях деревни ингредиенты, я поделюсь с вами папиными рецептами, — жалким голосом пообещала Маша. Она представила себе, как расстроится тетка Марья, если ее прогонят из учениц. И потом:, если ей предстоит в этом мире миссия Сквозняка, знания местных трав и рецептов могут оказаться весьма полезными.
— Думаешь, я тебе поверю? Так вот же, милая, не будешь ты моей ученицей. Недостойна!
Маша минуту смотрела на гордо скрестившего руки на впалой груди лекаря, потом глубоко вздохнула, чтобы не нерв ничать, и сказала:
— Недостойно такого ученого лекаря хитростью выманивать чужие рецепты. Тетка Марья уже полдеревни обежала, хвастается, что вы взяли меня в ученицы. Как вы объясните, что так быстро прогнали меня? Я и часа у вас не работала, и вообще еще ничего не сделала.
И тогда я всем расскажу, что вы сами ничего не умеете, только используете чужие знания.
Маша, конечно, блефовала — она и понятия не имела о том, позорно или, наоборот, принято делиться рецептами в этом мире. Просто предположила, что и тут может быть конкуренция. Ведь ей так обидно было отступать от уже намеченного плана — ученичество, теплая, сытная жизнь у тетки Марьи, можно затаиться на время, исследовать быт и обычаи мира, привениха тем временем про нее забудет, а по весне можно пойти пешочком по лесам, в поисках ледяного рыцаря… Маша уже привыкла звать его рыцарем, а не рысарем, потому что с последним словом у нее скорее ассоциировалась банда чистопородных детей Гри вухи, чем заколдованный незнакомец, А нуждающийся в помощи. Q Ледяной рыцарь! Его же везли в Опушкино, к лекарю! «р
— Ну* хорошо, — прервал ее мысли дядька Сухостой. — Пусть на твоем плачевном примере все убедятся, как тяже-Ж л о стать учеником лекаря Звезд. Я обе § щал тебя принять — и приму, но только если ты пройдешь три испытания»
— Экзамены??
— Первое ты получишь сегодня, мне надо хорошенько все обдумать. А пока займись уборкой! — он подтолкнул по столу к Маше тарелку с заплесневелым картофелем. Девочка почувствовала, что ее сейчас стошнит, и отвернулась,
— Тряпка, помойное ведро, веник и лопата в правом от входа углу, — распорядился дядька Сухостой, — Можешь не слишком жалеть больное плечо, я как раз работаю над твоей мазью. Насупившаяся Маша взяла в указанном углу (там оказалась уборная — деревянное сиденье с дыркой и кувшин с водой) помойное ведро, скинула в него с тарелки плесень, затем принялась разгребать посуд}' и пузырьки на столах. х Похоже, Звездный лекарь никогда не ут-'''Ж
руждал себя уборкой. Отдохнувшая за ночь Маша справилась быстро, она как раз отмывала липкие круги от бутылочек с микстурами на деревянных столах, когда в часовню заглянули первые посетители. Зябко кутающаяся в шаль, накинутую на потертую каракулевую шубу, женщина, и с ней мальчик лет семи, в тулупчике и больших, не по возрасту, валенках,
— Опять дети, — проворчал лекарь, г — rAjrr 6 — 4122Леванова?
отпирая правую дальнюю дверь, за которой обнаружилась лавка, накрытая стеганым одеялом, на котором лежала деревянная трубка, — Давай послушаем тебя, И почему этой зимой столько больных хриповиной?
— Может, потому, что зима в этом году еще холоднее, чем в прошлом, — вздохнула женщина. — Если бы не торговцы с Теплого берега, скотине нечего было бы есть, а за ней и мы бы с голоду померли…
— Да, проклятая Гора, — забывшись, вздохнул лекарь. — Мой запас трав истощается, благослови Звезды за пихты да ели, без них все мое умение было бы бессильно, В отчаянье я ищу новые рецепты,
Тут он осекся, сердито покосившись на Машу, которая поняла, что не из од-0 ной только любви к экзотике взялся Су-рАъ хостой за плесень. Если бы Маша больше знала об антибиотиках… Но не моЛ
jfj жет же она изменить климат. Или?.. сг
— Барсучий жир, что я вам дал, кон-ш
X чился, а улучшения нет, — констатировал лекарь, послушав в угловой комнате т хрипло кашляющего мальчика, — Он ест Atr4 травяные колобки??
— Они очень горькие, дядька Сухостой, — взмолилась мать. — Если бы я могла заставить его взять их в рот, он бы цшил водичкой с медом, все бы проскочило, но он так сильно сжимает зубы… Мне удалось скормить ему только один… Она достала из кармана берестяную круглую коробочку, в которой перекаты-кались пыльные зеленые шарики. При миде лекарства одевающийся мальчик лажал себе рот обеими руками и протестующе замычал.
