Оксана Панкеева - Распутья. Наследие Повелителя
— Я же вам все завалю и похерю к чертям! — едва ли не умолял он, пытаясь добиться от пьяного собеседника хоть искры понимания. — Я всю свою жизнь только и делал, что все портил, и в результате оказывался в глубокой заднице, хорошо если один. Есть такая порода людей, с которыми вечно в самый ответственный момент случается какая-то пакость. Вот я из этой самой породы. Как началось все с разбитого диска, так и закончилось тем, что я в последнюю ночь перед эвакуацией попал в плен.
Он говорил долго, перескакивая с одной своей неудачи на другую, из-за чего история его жизни вышла хронологически перекособоченной, но, как он надеялся, все же оставалась убедительной. Элмар молча слушал, не задавая лишних вопросов, хотя видно было, что многие вещи для него новы и непонятны. Его выслушали, и теперь он честно возвращал долг. Вот только понял ли он хоть что-нибудь из услышанного?..
— Ну ты хоть понимаешь, о чем я толкую? — взмолился наконец Витька, отчаявшись услышать ответ на вопрос, давно сгинувший где-то в самом начале объяснений.
— Да, — неожиданно четко, словно и не выпил почти полбочонка, отозвался Элмар. — Ты мне объяснял, что ты неудачник и поэтому тебе нельзя быть героем пророчества и вести за собой людей, ведь они могут пострадать из-за твоего невезения. Я все понял.
— Ну и что мы с этим будем делать?
Принц отвлекся от вдумчивого изучения дна кружки и поднял голову.
— Виктор, сколько тебе лет?
— Ну сорок шесть, а что? — озадаченно ответил Витька, с трудом вспомнив требуемую цифру.
Остекленевшие, как у зомби, глаза смотрели прямо сквозь него, но слова звучали твердо и убежденно:
— Неудачники столько не живут.
ГЛАВА 3
Вот ради этого стоило идти на убийство… но боже, почему же непременно у меня в кабинете!
Р. Стаут— Тебя не было две недели! — Саша произнесла это так, что Мафею немедленно захотелось провалиться сквозь пол от стыда. — Как ушел искать дядю Витю, так и пропал! Даже о том, что его нашли, мне пришлось узнавать от папы!
Мафей наконец догадался, что подружка пустила в ход свои магические умения, и сердито огрызнулся:
— Перестань меня стыдить! У нас эти две недели такое творилось, что мне некогда было передохнуть, не то что по гостям расхаживать. Я хотел тебе все рассказать, а ты сразу в драку!
— Насчет драки — это ты сильно преувеличил, хотя и следовало бы надавать тебе по ушам…
— Ничего не преувеличил. Магическое нападение — это та же драка, только другим оружием. Думала, я не пойму?
— Думала, тебе действительно станет стыдно, что ты за две недели не мог найти времени хотя бы на минутку заглянуть, хотя бы сказать, чтобы тебя не ждали! А я сидела как дура и каждый день ждала. И сегодня ждала с самого обеда, а уже вечер. У нас тут тоже кой-чего творилось, и мне тоже есть чего тебе рассказать.
Наваждение схлынуло, а остаточные явления Мафей отогнал волевым усилием.
— Кто первый будет рассказывать? — грустно усмехнулся он. — Или монетку бросим?
— Чтобы ты ее пролевитировал как тебе надо? — фыркнула вредная девчонка.
— Да мне все равно. Как надо тебе?
— Тогда я первая начну. У меня точно короче получится. Только давай не здесь. Давай к дяде Вите переберемся. Папа на эту неделю взял отпуск за свой счет, чтобы без помех дядю Витю искать, поэтому он сейчас не на работе и прийти может в любой момент.
Хотя Мафей давно подумывал о личном знакомстве с Сашиным папой, как раз сейчас он чувствовал себя уставшим и не готовым к серьезным объяснениям, поэтому без возражений переместился в знакомую квартиру.
Сейчас, когда здесь никто не жил и даже не наведывался уже несколько недель, жилище выглядело запустелым. Особо этому способствовала пыль, которую хозяин не вытирал, даже когда заходил домой, и забытая на столе тарелка с усохшими объедками и пушистыми островками плесени. Саша наморщила нос и шустро спровадила сей натюрморт в мусороприемник, а тарелку сунула в раковину.
— Чайник поставить? Правда, я не знаю, есть ли у дяди Вити чай…
— Я бы лучше кофе, — признался Мафей, посматривая на шкаф. — Если есть.
— Натурального у дяди Вити точно нет.
— Сейчас попробую свою заначку достать…
Мафей протянул руку, сосредоточился, но вместо кофе достал почему-то огромный пряник — свежий, еще теплый и отчаянно благоухающий родным домом.
— С нашей дворцовой кухни, — определил он, изучив выдавленный на прянике рисунок. — Почти не промахнулся, можно сказать.
— Знаешь, ты больше не пробуй, — хихикнула Саша, выглянув из-за дверцы шкафа. — А то еще приволочешь какого-нибудь переселенца, как дома привык. Я чай нашла. Как раз с твоей добычей и попьем.
Щелкнув кнопкой чайника, она присела напротив и, чтобы не терять времени зря, начала свой рассказ:
— Вчера прибегает ко мне Настя, как это с ней обычно бывает — вот такенные глаза, руки-ноги трясутся, слова выговорить не может, в общем, обычная картина «Настю что-то насмерть перепугало». Я давай ее успокаивать и расспрашивать, мало ли что могло случиться — с Настей никогда не поймешь, то ли в самом деле беда какая, то ли она из ерунды глобальную катастрофу соорудила, с ней и то и другое бывает примерно с одинаковой частотой.
Оказывается, к ней приходили какие-то подозрительные личности. Настя с уверенностью опознала в них страшных и опасных бандюганов, смерти ей желающих, хотя они не были лысыми и вели себя вполне пристойно. Ну там не угрожали, не хамили и характерных комбинаций из пальцев в нос не тыкали. Только один, по ее словам, «как-то странно смотрел», но это тоже дело такое, могло и показаться. Не исключено, что они и в самом деле частные детективы, как и представились.
Я ее расспрашиваю дальше — зачем пришли, чего хотели и с чего она про них так подумала? Оказывается, они Брыля искали. А все, что с ним связано, у нее по определению таит в себе опасность и пугает до посинения. Ну она им правду, как на духу, — дескать, узнала, что он со шмякунами водится, шакалит по улицам, и порвала с этим уголовником все отношения. Они так дружно на того, странного, — зырк! А он так тихонько кивает, словно у них там система условных знаков на все случаи жизни. Они опять: а где он живет, а есть ли у него кто-то еще, у кого спросить можно, и не приносил ли он к ней домой каких-нибудь странных вещей. Настя опять честно-благородно дала им его адрес, побожилась, что ничего не приносил и вообще всячески скрывал от нее свои криминальные делишки. Они опять переглянулись, покивали, и тут какой-то умник возьми и спроси: а чего она, дескать, так боится? Настя в рев, причем совершенно искренне, потому что уже вообразила себе, что Брыль им что-то должен был, или у них что-то потянул, или опять наплел, будто ей что-то оставил, в общем, на этот счет у Насти фантазия работает отменно. Ну что делать, пришлось рассказать, как он удрал и в отместку насвистел своим дружкам, будто ей что-то из общей добычи оставил, и как ей пришлось по знакомым прятаться. А тот, что странно смотрел, вдруг так быстро — раз! — и лицо ладонью прикрыл, но она успела заметить, что у него кровь из носа потекла. Просто так, ни с чего. Те хотели еще что-то спросить, но он вдруг заговорил. «П-пойдемте, — говорит. Он еще заикался немного. — Она н-не зн-нает». Детективы эти похмурились, поморщились, но ушли, не стали дальше расспрашивать. Настя теперь боится, что они опять придут, опять будут вопросы задавать, начнут искать у нее этот злосчастный камушек, который Брыль стопудово у каких-то страшно опасных людей спер…
