Надежда Мамева - Магометрия. Институт благородных чародеек
— Я не знаю, как это получилось…
— То есть ты хочешь сказать, что у тебя дикий дар?
— Да, — отчего-то столь короткое слово далось мне чрезвычайно тяжело. Может, оттого, что признавалась законнику в том, что я опять, пусть и не по своей воле, но нарушила эти их правила.
В отдалении послышались гул голосов и топот. Аарон среагировал первым:
— Стой и не шевелись. Мне мороки никогда особо не удавались, я нас сейчас спрячу.
— А почему бы их просто магией не обезвредить? — подала я, как мне казалось, здравую мысль.
— И точно, ты дикая: первого правила сосуществования с людьми не знаешь. Нам нельзя напрямую применять магию по отношению к обычным людям. Это строжайше запрещено, а тем, кто принял присягу перед верховном инквизитором, невозможно физически. Клятва крови не позволит.
Делать нечего. Я вжалась спиной в стенку, приготовившись не только не шевелиться, но и не дышать.
Аарон накрыл меня собой, придавив к заплесневелой штукатурке еще сильнее. Его подбородок упирался мне в макушку. Нас обоих на пару мгновений окутало сияние, а потом мы исчезли. Я почувствовала себя каким-то бесплотным духом, который видит все, кроме себя самого. Вот только ощущения никуда не делись. Я чувствовала лопатками холод камня, обмазанного известкой, горячее дыхание дракона над головой.
Дверь распахнулась, и в комнату ввалилась толпа. Судя по кольям, распятьям, топорам и кофейнику, из которого валил пар (не иначе подогретая святая вода? — иных объяснений этому атрибутному феномену у меня не было), эти бородатые ребята ко встрече подготовились.
— Убёгли! Как есть утекли, собаки! — разочарованно выдохнул какой-то щуплый, с оспинами, щедро расписавшими лицо, мужичонка в истрепанной кацавейке.
— И вправду — нетути. — Другой оратор почесал обухом топора затылок, а потом уже без опаски прошелся по комнате с видом покорителя Арктики. При этом он едва не задел нас: еще бы чуть-чуть, и отерся своим плечом об Аарона.
— Ас Бубновым-то чё теперь делать будем? Статских выгуливать уж больно тут не хочется… — подал голос трактирщик.
Он в истинных традициях черлидеров стоял позади основного состава. Правда, в отличие от группы поддержки, у него были не помпоны, а засаленное полотенце, перекинутое через плечо.
— Чё-чё. Вода нонеча холодная да открытая. А Бубновому ужо все равно, где хорониться — на речном ли дне али за кладбищенской оградой. Душегубов же только там и хоронють.
— И то ж верно. Нам лишние с сыскного не надобны, — поддержал трактирщик и добавил: — По чекушке тем, кто Бубнового вынесет.
Желающих набралось много. Столько, что мужицкую толпу как ветром сдуло.
Мне представилась картина: орава небритых пропойц перетягивает этого самого Козырного на манер каната. Каждый пытается в одиночку первым дотащить покойного до Фонтанки в расчете на единоличный удвоенный приз.
Захотелось даже помотать головой от сюрреалистичное™ картины.
Дверь аккуратно закрылась, и над самым ухом прозвучало:
— А вот теперь нам стоит подумать: как мы будем отсюда выбираться.
— А есть варианты? — я с надеждой уставилась на своего спасителя.
Дракон критически меня осмотрел. Под его взглядом я почувствовала себя серой вымокшей мышью, ощутила, наверное, каждую неказистую ниточку суконного институтского платья, колтун на голове. Возникло безотчетное желание хотя бы пригладить волосы и расправить юбку, хотя умом понимала — этот бесполезный, типично-женский жест выдаст меня с маковкой.
Аарон лишь хмыкнул, словно прочел мои мысли, но озвучил совершенно иное:
— Вижу, у тебя резерв почти полный. Хорошо, что ты не выгорела, совершив такой прыжок во времени, да еще и взяв меня буксиром. Это отрадно. Давай тогда я постараюсь построить матрицу переноса, а ты наполни ее своей энергией, должно сработать. Только насчет точности места — это уж извини. Я все же следопыт, а не теоретик временных потоков.
Его логичная и спокойная речь должна была, по идее, меня успокоить. Ан нет.
— Понимаешь, есть одна проблема… я не знаю, как вообще управлять своей силой. Меня скрутило в судороге боли, и все произошло само собой.
По тому, как нехорошо блеснули глаза Аарона, я поняла — зря заикнулась про судороги.
— Боли, говоришь…
— А в первый раз от испуга, — на всякий случай уточнила я. — Все же между шоком и той невыносимой агонией я выбрала бы первое.
— Так, тогда давай вкратце и по порядку. Как инициировалась.
Пришлось еще раз рассказывать про мой позорный первый недоопыт, суд и приговор.
Пока я пересказывала Аарону свою историю, он пальцем, на котором словно зажегся фитилек пламени, выжигал на полу пентаграмму. Она получалась на удивление корявой и больше всего похожей на рисунок детсадовца. Но я крепилась, про себя повторяя как мантру: «Он знает, что делает, он знает… Ну, в крайнем случае занесет во времена Семибоярщины, до эпохи динозавров у меня сил не хватит, а это уже хорошо…»
— Приступы боли, я так понимаю, у тебя из-за Ника? — для проформы уточнил дракон после того, как закончил свою напольную живопись.
— Да.
— Что же, тогда становись в центр, — приказал дракон, для верности тыча пальцем в свои художества.
Как только я заняла указанное место, он тут же оказался рядом. А потом резко притянул меня к себе и… укусил в шею. Боль, оттого, что она была резкой, неожиданной, всплеском прошла по всему телу.
— Всегда мечтал попробовать девственницу, — протянул Аарон и языком, который вновь стал раздвоенным, начал слизывать выступившую кровь.
В этом его жесте было что-то дикое, животное, находящееся за гранью рационального, контролируемого страха. Я хотела закричать, но вместо этого почувствовала, как вокруг нас вновь закручивается жгучая спиральная воронка.
ГЛАВА 5,
В КОТОРОЙ МУЖСКАЯ ЛОГИКА СРАЖАЕТ НАПОВАЛ ЖЕНСКУЮ ПСИХИКУ
Август 2017, Санкт-Петербург
Вас когда-нибудь вминало в стену обжигающим ураганом? Нет? Значит, вы многое в этой жизни потеряли. Не скажу, что хорошее, но многое — это точно. Увы, я бы согласилась не иметь в своей биографии данного опыта, но судьба не миловала. Нас с Аароном прокатило по асфальту. Благо, я очутилась сверху (никогда так не радовалась тому, что, выражаясь языком крановщиков, я оказалась «вира», а дракон «майна», даже тогда, когда сидела на плечах у заразы Андрея, слушая рок-концерт любимых «Тараканов»).
Мы проехали по улице и затормозили лишь о кирпичную кладку типовой хрущевки.
Дракон ошалело помотал головой, которая свела тесное знакомство с творением строителей эпохи шестидесятых. Я же чувствовала себя по-дурацки: как ребенок, скатившийся на санках летом с заасфальтированной горки.
