Дарья Снежная - Агентство «ТЧК». Война с астралом
— Василий Иванович, мы к вам прибыли по поручению Вячеслава Станиславовича Волконского, председателя комитета по управлению независимыми агентствами. Вы знаете, что сейчас происходит в столице?
— Если ты о вселенском бардаке, который устроило Братство, — то наслышан, наслышан. И как с ним связаны мы?
— А слышали ли вы о том, что из-за разрывов в Астрале обычные люди стали обретать всевозможные потусторонние способности? И одновременно с этим кто-то (мы подозреваем, что в этом замешана все та же группировка бывших братьев) стал этих людей похищать. Мы, в свою очередь, пытаемся их выявить и защитить, но для поиска и охраны катастрофически не хватает ресурсов. И комитет подумал, что, возможно, община могла бы оказать помощь в этом деле, ведь оно касается не каких-то междусобойных дел, а благополучия как изнанки, так и обычного мира.
Чар умничка, складно вещает. А главное — ни слова про Братство, упоминание которого для оборотней, что девушка в мини-юбке — для сидящих на лавочке старушек. И правильно, меньше знаешь — крепче спишь.
Но Василь Иваныч оказался далеким от гуманизма товарищем и ответил, почти не раздумывая:
— Прости, Паша, но своя рубашка ближе к телу. Ты сам видишь — у нас сейчас собственных забот хватает, нам некогда заниматься еще и столичными.
— Это не столичные заботы! — возмутился Чар. — Это глобальный катаклизм, который, того гляди, и до вас докатится.
— Вот как докатится, тогда и будем думать, что с ним делать. Проблемы надо решать по мере их поступления, я предпочитаю придерживаться этого принципа.
Мордашка у коллеги сделалась на редкость разочарованная, такая, будто только что сияющий идеал на его глазах вытащил батарейки из нимба, стащил крылья на резиночках, завалился на диван и захрапел. Если бы такая мордашка была состроена в мой адрес, я бы, наверное, купилась и в лепешку бы разбилась, чтобы восстановить утраченное доверие. А вожак и глазом не моргнул. Видимо, строящие печальные щенячьи глазки двухметровые лбы были ему не в новинку.
— Ничем не можем помочь. — Василь Иваныч пожал плечами.
— А если мы можем? — нашелся Чар. — Отстроить пол-общины… Это какие же деньги нужны! Мы помощь не за просто так просим! Уверен, что, обсудив детально условия с Вячеславом Станиславовичем, вы наверняка придете с устраивающему всех соглашению. Комитету есть что предложить — деньги, услуги…
Оборотень едва заметно напрягся, а я с трудом поборола в себе желание вытянуться в настороженную собачью стойку. Тьфу ты, с кем поведешься!..
— Уверен, вам нужна помощь! — не сдавался коллега.
Вожак замялся. Даже несуккубу было бы ясно, что внутри его идет ожесточенная борьба между противоречивыми желаниями. Однако длилась она недолго и закончилась полной и безоговорочной победой гордости над желанием спасти свою шкуру чужими руками.
— Извини, Паш. Нам нужны только сильные рабочие руки. А чужаков мы здесь, сам знаешь, не любим. Особенно если они будут хозяйничать на нашей территории, пока все самые сильные члены стаи будут в городе.
— Василий Иванович!..
— Разговор окончен. Меня ждут дела. — Вожак поднялся. — Я провожу вас до машины.
Да уж, более тонко сообщить: «Вы мне надоели, убирайтесь подобру-поздорову», — было бы сложно.
— Вы как-то странно молчаливы для суккуба, — с внезапным подозрением обратился ко мне Василь Иваныч на полпути. — Даже не попытались меня убедить вашими хвалеными методами.
Я с достоинством проигнорировала как пляшущую на его губах ухмылку, так и возмущенный взгляд Чара, сообразившего, что я и впрямь не оказала ему всяческой поддержки и не произвела убойный суккубий артиллерийский залп. Нет, дорогой друг, моего калибра для этого типа недостаточно. Ну… по крайней мере, в пару выстрелов его точно не уронишь к моим прекрасным ногам.
— Я просто рационально оцениваю баррикады противника, — улыбнулась я обоим. — Однако вы позволите нам навестить вас еще разок, если вдруг у нас появятся новые аргументы в обсуждении этого вопроса?
— Павлу мы всегда рады, — не стал отпираться оборотень, решив, что никто не запретит дуракам тратить кучу времени и бензина, чтобы мотаться туда-сюда.
— Вот и славненько. Вот и чудненько, — пробормотала я себе под нос.
Покинули Волковку мы под стук топоров и молотков, громыхание «жигуленка» и недовольное сопение и пыхтение Чара, обиженного на Василь Иваныча, меня и весь белый свет, который почему-то не внял его нечеловеческому, в прямом смысле, обаянию. У меня же была тема для обсуждения, и достаточно животрепещущая, но я решила дождаться, пока оборотень отпыхтится. А заодно — выезда на ровную дорогу. Еще не хватало, повествуя, прикусить язык.
— Саби, с каких пор ты так легко сдаешься?! — Коллега не выдержал первым, стоило колесам машины коснуться дорогого сердцу любого горожанина асфальта. Ах вот почему он сопел! Тоже язык прикусить боялся. — Я своими глазами видел, как ты налогового инспектора из Братства уболтала, а у тех вообще нет ни души, ни сердца, ни чувства прекрасного.
— Ты же сам запретил мне идти на крайние меры. — Я невинно хлопнула ресницами. — Можем, конечно, вернуться, но тогда с Крисом ты будешь объясняться сам. И вообще, вместо того, чтобы кидаться в меня беспочвенными обвинениями, мог бы поинтересоваться, что поможет нам завоевать расположение твоего Василь Иваныча на раз-два-три.
— Он не мой, — проворчал оборотень, приосанившись. Чару очень нравилось считать себя «свободным волком», неподвластным законам стаи. — А ты, уплетая конфеты так, будто тебя не кормят, еще и умудрилась что-то выведать? Малая, я тобой горжусь.
Я уже давно стала специалистом по профилактическим подзатыльникам, но этот особенно удался. Чар, попытавшись уклониться, ткнулся носом в руль и огласил округу громким пароходным гудком.
— Ладно, хватит шутки шутить. — Коллега скорчил скорбную мину Князя, в очередной раз разочарованного нашими детскими выходками. — Выкладывай давай. Что за страшные секреты есть у Василь Иваныча?
— Значит, так. В черном-черном лесу стоит черная-черная избушка. В этой черной-черной избушке есть…
— Саби!!!
— Тьфу на тебя. Нам все равно до города еще пилить и пилить, нет бы дал поразвлекаться… Ладно. В общем, был момент, когда Василий Иванович очень хотел попросить нас об одной крайне деликатной услуге. И желание это было сильным, но, к сожалению, гордость взяла верх, и он его поборол.
— И что за услуга?
— Надо вытрясти «Волчий коготь» из Лешки Башмачника, — торжественно озвучила я.
— Чего-о-о? — озадаченно протянул оборотень.
