Ольга Романовская - Ледяное сердце
И кто же твоих родителей убил? Как я посмотрю, ты тоже полукровка, раз ушки остренькие — значит, папа эльфом был. Или дроу. Рандрины-то люди, у них таких ушей нет. И глаза у нее не Рандринов — хоть и большие, но зеленые. Зеленоглазая томная блондинка с хорьком…
— Слушай, Бланш, а ты с ней знакома?
У Зары вдруг родилась шальная мысль: с помощью Апполины попасть в дом отца. А что, неплохая идея, раз ее папочка не желает появляться в школе, исчезает из тех мест, где бывает она, придется ей самой нанести ему визит.
— Нет. Я к ней и подходить боюсь.
— Она, что, такая гордая, что с первокурсниками не общается?
— Что ты, она добрая, говорят, даже отстающим помогает, просто мне самой страшно. Кто я по сравнению с ней?
— Бланш, ты чего?! Ну, допустим, она герцогиня, но ведь ты графиня! Взяла бы и как-нибудь попросила родителей представить тебя ей.
— Она на приемы не ходит, она вообще нигде не бывает.
— А в школе? Чего проще — самой подойти и познакомиться.
Подруга промолчала. Видимо, фигура Апполины Рандрин внушала ей благоговейный страх; для нее она была чем-то вроде божества. А вот Зара твердо решила войти в круг этой печальной богини. Прямо сегодня.
Сегодня не получилось — блондинка исчезла раньше, чем девушка сумела к ней подойти. Но Зара не теряла надежды: раз они учатся в одной школе, рано или поздно их пути должны были пересечься.
Глава 8.
Зара поставила последнюю банку на полку, протерла стеклянную колбу и сверилась с оставленной патроном запиской. Вроде бы все. Скучно, конечно, ничего серьезного ей не поручают, вот только перетереть травы для простудного сбора доверили, зато она осталась в Айши и поступила под крыло хорошего грамотного мага. Его подыскали родители Бланш, разумеется, по просьбе дочери; сама юная графиня Одели ежедневно ходила в Дворец заседаний. Зара верила, что когда-нибудь и она сможет бывать под его сводами, а пока терпеливо исполняла мелкие поручения магистра Маргута.
Алаш Маргут считался одним из лучших специалистов волшебного ремесла, который снисходил до нужд обыкновенных людей. Он был одним из так называемых 'чистых магов', вроде сеньора Огюста из Терра, только намного более образованным. 'Чистые маги' не занимались политикой, хотя иногда консультировали властьимущих. Они посвящали жизнь самосовершенствованию в избранной профессии, обучению учеников и помощи людям в борьбе с различными напастями.
Изучив послужной список временного наставника, девушка пришла к выводу, что готова терпеть его мелкие придирки ради возможности затем брать дополнительные уроки у признанного мэтра. Думать об этом пока было рано, для начала нужно было начать изучать магию в школе, но почву необходимо прощупать теперь. Если она произведет на него благоприятное впечатление, то потом без труда сможет попросить о дополнительных занятиях. Ходили слухи, что именно он будет преподавать им основы 'черной магии' — так, только то, что не запрещено законом, так что магистр Маргут был для Зары вдвойне интересен. Вся эта 'белая магия' — это прекрасно, но, чтобы что-то значить в колдовском мире, нужно уметь и лечить, и творить, и защищаться, и нападать. Словом, ее интересовали все аспекты науки.
— Вроде бы, все, — Зара удовлетворенно оглядела место 'боевых действий' и, выгнав из комнаты не в меру любопытную кошку, повернула ключ в замке.
Четвертый день ее практики был окончен, оставалось еще три.
С разрешения наставника взяв из домашней библиотеки книгу с простейшими заклинаниями — она планировала с пользой провести долгое время летнего отдыха, девушка вышла на улицу.
Был пряный июньский вечер, наполненный запахом цветов, радугой красок расцвечивавших древний Айши. Зара медленно поднималась вверх по улице, скользя глазами по фасадам домов; в плетеной сумке через плечо покачивался в такт шагам одолженный у магистра Маргута фолиант. В своем легком голубом платье, в нарядной соломенной шляпке она будто плыла над мостовой, вбирая в синеву своих глаз лазурь неба.
Возвращаться в комнаты особняка Одели не хотелось: несмотря на то, что окна были открыты настежь, духота стала неизменной спутницей их быта, и Зара свернула в один из проулков, направляясь к украшенной вазонами с петуниями лестнице. Там, наверху, был разбит сад при Дворце заседаний; его многочисленные тенистые дорожки манили прохладой и затейливыми рисунками клумб.
Кто бы мог подумать, что всего через год этот огромный город станет для нее родным! Ну, не весь, а старая его часть, девушка почти никогда не бывала на другом берегу Шина.
Детская мечта сбылась, ее мир расширился далеко за пределы гостиницы матери.
Зара еще издали заметила эту прямую спину — так и есть, знакомая полуэльфийка!
Опустив голову, Апполина Рандрин медленно шла вдоль ограды, выгуливая своего хорька. Блестящий шустрый зверек быстро скользил между сочной травы, гонялся за бабочками и юркими пташками, не забывая черными глазками-бусинками следить за передвижениями хозяйки.
Вот с Апполиной кто-то поздоровался, и она вежливо склонила в ответ голову. Завязался разговор, во время которого Зара смогла приблизиться к ней.
Голос у племянницы С'Эте был мягкий, глубокий, напоминавший размеренный шепот деревьев в дубовой роще; опустив длинные ресницы, она говорила что-то о незнакомых девушке людях.
— Здравствуйте, сеньорита Рандрин, — набравшись храбрости, вмешалась в разговор Зара; на лице ее сияла приветливая улыбка.
Апполина обернулась, в недоумении скользнув глазами по лицу девушки.
— Я Вас знаю?
Хорек закружился вокруг хозяйки, сеньорита Рандрин наклонилась и взяла его на руки. Поглаживая коричневатый мех зверька, она погрузилась в состоянии полупрострации.
— Не думаю, но мы вместе учимся. Я видела Вас на выпуске последнего курса.
— Возможно. Как Вас зовут, и что Вы хотели?
Зара не знала, что ответить. Не скажешь же: я хочу, чтобы Вы провели меня в дом Рандрина, потому что он мой отец. И она ответила первое, что пришло в голову:
— Я бы очень хотела как-нибудь побывать во Дворце заседаний, но школьников туда не пускают…
— Боюсь, ничем Вам не смогу помочь, — зеленые глаза раскрылись, будто бабочка расправила крылья, явив миру свой яркий узор. — Мне очень жаль…
— Ничего страшного, — попятилась Зара; ей вдруг показалось, что эти глаза видят ее насквозь.
— Постойте, — нахмурилась Апполина, крепко прижав к себе хорька, — Вы ведь хотели что-то еще…
— Вы заняты, я не смею Вам мешать.
— Вы… Что-то знакомое… Хоть Вы и говорите, что мы не представлены друг другу, я должна знать Вас. Сейчас, одну минуту, я назову Ваше имя.
