Дем Михайлов - Темные времена
Не давая противнику оправиться, из бойниц показались арбалетчики и, дав прицельный залп, основательно проредили ряды атакующих у подножья стены. Тем временем подоспели чаны с кипятком, и бурлящая вода щедрым дождем пролилась на головы несчастных, заставив их взвыть от безумной боли и отступить.
Раздавшиеся за спиной вопли заставили меня резко обернуться. Представшее перед глазами зрелище заставило меня похолодеть. Ван Корлис оказался гораздо хитрее, чем я предполагал, — еще один отряд неожиданно атаковал крепость с третьей стороны, застав нас врасплох. Враг прорвался. Сразу нескольким лестницам удалось зацепиться за край стены. Первые враги уже были на стене и сейчас ожесточенно обороняли лестницы, не позволяя моим людям подойти ближе и давая подмоге шанс подняться.
Покинув наблюдательную башню, я со всех ног помчался туда, на ходу доставая меч из ножен. В свое время я потратил много усилий, чтобы научиться обнажать клинок за несколько ударов сердца. Ладонь привычно хлопнула по потертой рукояти двуручника, тело заученно наклонилось вперед и в сторону одновременно, со звонким щелчком ножны раскрываются, волнообразное лезвие летит вверх — и оружие уже у меня в руке. Само ощущение тяжести меча вселяло в меня чувство уверенности.
Верный Гримсхольд за долгие годы еще ни разу не подвел меня, десятки кровопролитных сражений не оставили на нем даже царапины.
Перехватив рукоять обеими руками, я исторг из себя яростный рык и, воздев меч, обрушил его на первые ряды вражеских солдат. Лезвие тускло блеснуло в лучах утреннего солнца и глубоко вошло в шею бородатого наемника, с легкостью прорубив кольчужный ворот. Резким поворотом меча я расширил рану и выдернул оружие. Почти отрубленная голова бессильно упала назад, за плечи, повиснув на оставшихся жилах. В воздух хлестнул фонтан крови, густо окропив рядом стоящих. Пересохшие рты людей исторгли крик — мои люди ликовали, а враг трепетал. Их поразила не смерть товарища, а мой меч, нанесший смертельную рану.
Следующий удар я направил вниз, и меч глубоко вошел в живот следующего врага, пробив кирасу. Зная, что меня надежно прикрывают с боков и тыла, на этот раз я не стал вытаскивать меч, а постарался протолкнуть его еще глубже, и лезвие двуручника на три ладони вышло из спины смертельно раненного и хрипящего человека.
— Гримсхольд!
— Святой Создатель, это Убийца Тариса!
— Пожиратель душ!
Именно этого я и добивался — вселить уверенность в своих людей и породить ужас в сердцах врагов.
Так и случилось — враг дрогнул и, несмотря на превосходящие силы, начал пятиться. Воодушевленные защитники усилили натиск и смели неприятеля со стены. Затем последовала очередь штурмовых лестниц с цепляющимися за них солдатами. Стены Твердыни вновь были нашими.
От лагеря неприятеля донесся протяжный звук рога. Сигнал к отступлению. Еще один штурм отбит, но я не сомневался, что Ван Корлис лишь даст своим солдатам перевести дух и вновь пошлет их в атаку.
Мрачно улыбнувшись, я бережно вытер лезвие и убрал его в ножны.
Гримсхольд…
Меня знали многие… О Гримсхольде знали все. Легенды о нем давно ходят по миру, все больше обрастая вымыслом. Мне это только на руку…
Я давно уже проснулся, но по-прежнему лежал в кровати, не открывая глаз и заново переживая сегодняшнее сновидение. Привидевшийся сон поразил меня до глубины души. Да и сон ли это был?
Разве могут грезы быть настолько реалистичными, чтобы передать запах бурлящей в котлах смолы, трупную вонь разлагающихся тел, запахи пота и страха, дикие крики сгорающих заживо людей… хруст ломающихся штурмовых лестниц…
Больше похоже на воспоминание из давно забытого прошлого. Вот только в своем прошлом я был не полководцем, защищающим Твердыню, а вечно пьяным барончиком, который покидал трактир лишь для того, чтобы облегчиться, и тут же нырял обратно.
Сон постепенно улетучивался из моей головы, как и положено любому приличному сновидению. Яркость событий понемногу меркла, мой нос больше не ощущал запаха гари и дыма. Обычный сон. Один из многих необъяснимых снов, что приходят ко мне в последнее время.
Но меч… увиденное во сне оружие прочно засело в моей памяти. Двуручный меч огромных размеров с тускло мерцающим лезвием из необычной на вид стали. Никаких украшений, за исключением единственного рисунка на широкой гарде — вертикально стоящий кузнечный молот с короткой рукояткой и примостившаяся на нем летучая мышь с распростертыми крыльями. Ножны меча мне увидеть не удалось — во сне оружие висело у меня за плечом. Зато я знал имя меча — Гримсхольд.
Откинув в сторону укрывающее меня одеяло и шкуры, я рывком поднялся с лежанки и схватился за тетрадку. Я не мог доверять своей ненадежной голове и сейчас торопился записать увиденное на бумагу. Так надежней.
* * *Не могу сказать, что Рикар удивился моему решению. Нет. Он был настолько поражен, что на несколько минут потерял дар речи и безмолвно раскрывал рот, словно выброшенная на берег рыба. Я терпеливо дожидался момента, когда здоровяк сможет извлечь из себя что-нибудь вразумительное, и вскоре дождался:
— Двуручник?! — возопил Рикар. — Господин, я не ослышался?! Вы хотите изучать мечный бой с двуручным оружием?
— Да, — коротко подтвердил я, с интересом глядя на перекошенное лицо Рикара.
— Но, господин! С щитом-то всяко надежней будет!
— Кто бы говорил, — намекающе ответил я, кивая на его здоровенный топор.
— Боевой топор — это совсем другое дело, — не сдался Рикар. — К тому же двуручное оружие не для вас, господин. Уж простите за прямоту.
— Это почему? — возмутился я.
— Не совладаете вы с двуручным мечом, господин. Такое оружие не для каждого — сила для него бычья нужна.
— Хочешь сказать, что я слабак?
— Нет-нет, господин, — спохватился здоровяк. — Вы у нас мужчина видный. За такого любая баронесса под венец пойдет.
— Рикар! — рявкнул я. — Хватит о женитьбе, давай о мечах!
— Слушаюсь, господин, — вздохнул здоровяк и предложил: — Так к чему слова тратить попусту? Двуручные мечи у нас есть — с того поселения притащили парочку. Один учебный бой проведем — и сами во всем убедитесь.
— Пошли, — бросил я и направился к задней части пещеры, где обустроил свое логово Тезка.
Рикар сокрушенно поплелся за мной, впрочем, не оставляя попыток образумить непослушного ребенка (то есть меня).
Войдя в наши закрома, я поприветствовал Тезку (вернее, его филейную часть, торчавшую из-под лавки) и прямиком пошагал к длинным столам, где хранился весь наш арсенал — принесенное с собой от границы и то, что нам удалось притащить на волокушах из уничтоженного поселения Ван Ферсис. Здоровяк безошибочно выбрал нужный стол и сорвал покрывавшую его холстину. Двуручные мечи я обнаружил сразу — они выделялись среди коротких мечей и палашей, как взрослый мужчина выделяется из толпы детворы. Подойдя к столу, я склонился над мечами и задумался.
