Орлова - Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт
Только я успела прикурить, как из райотдела вприпрыжку выскочил Плевалка, практически волоча за собой осоловевшего Хельги.
При виде меня тролль расплылся в улыбке и распахнул объятия.
Кажется, идея его подождать была не из лучших. Он же сейчас такое представление устроит, что все сбегутся!
Афишировать свою роль в его спасении я не собиралась, но поди объясни это восторженному юнцу!
Мудрый старый адвокат быстро сложил два и два и перехватил инициативу.
– Аннушка, девочка! – вскричал он, выскочив вперед. – Как поживает ваша непревзойденная бабушка?
От неожиданности я едва не подавилась сигаретой.
– Отлично, спасибо, – машинально ответила я, борясь с кашлем.
Хотя логично. Сделаем вид, что наша беседа никакого отношения к Хельги не имеет. Эдакая случайная встреча с давним знакомым.
– А матушка? Сестра? Они здоровы? – настойчиво продолжил Плевалка, как бы между делом спускаясь по ступенькам.
– Да, все в порядке, – я смиренно последовала за ним.
Хельги растерянно топал за нами. Он явно не понимал, что происходит, но сообразил промолчать.
Адвокат, продолжая нести какую-то чушь о том, как он соскучился по моей бабуле, прямиком направился к беседке, как громко назывались три лавочки под навесом. Стен у нее не было, зато незаметно подкрасться не получится.
Усадив Хельги (скамейка жалобно заскрипела), Плевалка сбросил маску друга семьи.
– Значит, это вы меня вызвали, – произнес он задумчиво, рассматривая меня во все глаза.
Свой невероятный голос он приглушил, и вместо грохота шторма в нем теперь слышался лишь рокот прибоя.
– С чего вы взяли? – я пожала плечами и затянулась.
Откровенничать не стоило. Конечно, сегодня адвокат меня здорово выручил, но все равно, не люблю я эту братию!
– Редко, знаете ли, о незаконных задержаниях сообщают анонимно, да еще и с полицейского номера, – адвокат заговорщицки улыбнулся и тоже сел, пристроив рядом верный портфель.
– Кхм, – глубокомысленно ответила я и выпустила клуб дыма.
Главное, чтобы он этими догадками не делился с кем попало. Остальное меня не волновало.
– Так почему вас так занимает судьба этого молодого человека? – продолжил адвокат, рассматривая меня безо всякого стеснения.
– Хельги живет на моей улице, – исчерпывающе объяснила я.
– А, вот оно что, – понимающе закивал Плевалка. – Похвально, очень похвально!
И, сняв очки, принялся протирать стекла бархатной тряпочкой.
Взгляд у него оказался ожидаемо внимательным и умным. Вот только зрачки вертикальные.
– Это все, что вы хотели узнать? – сухо спросила я, затушив сигарету.
– Почти, – неожиданно покладисто согласился он и водрузил очки обратно на нос. – И вот что имейте в виду. По-моему, та девица не сама придумала эту версию. Ей кто-то подсказал.
– Интересно, – признала я. – А кто именно, вы не в курсе?
– Понятия не имею, – обезоруживающе признал адвокат. – Кто-то, кому она полностью доверяет. А насчет дела Хельги, – он покровительственно похлопал клиента по локтю, – не беспокойтесь. Рассыплется, как карточный домик. Об этом я позабочусь.
– Спасибо, – искренне сказала я. – Хельги ведь даже не на подписку отпустили, так?
– Именно, – улыбнулся Плевалка. – Она не собиралась его отпускать. Думала, расколет, а потом судья ей задержание подмахнет. Стэллу-то я нейтрализовал, а вот с советчиком ее сами разбирайтесь, госпожа Стравински!
– Кстати, – спохватилась я. – Как вы узнали, кто я?
– Я читаю газеты, – он встал и взял портфель. – А ваше фото недавно мелькало в статье о Кукольнике.
– Понятно, – кивнула я. Как говорится, ларчик просто открывался. – Что ж, приятно было познакомиться.
– Взаимно, – покивал он и попросил внезапно: – И передавайте привет вашей бабушке. Потрясающая женщина! Хоть мы и не виделись лет тридцать. Ах, как же хороша она была когда-то…
Он подмигнул мне и направился прочь, размахивая портфелем и напевая: «Сердце красавицы склонно к измене…»
* * *По дороге домой Хельги честно рассказал все, что знал. Толку от этого оказалось немного: буквально через час после моего визита к их дому подъехал «воронок», и бедного тролля выволокли под белы рученьки.
– Ты хоть никого не ударил? – встревожилась я.
Вон какие кулачищи! А телесные повреждения полицейским при исполнении – это вам не Стэллочкины измышления.
– Не-а, – помотал головой Хельги и добавил укоризненно: – Что я, совсем дурак?
– Нет, – серьезно согласилась я. – Ты очень умный тролль.
Он важно кивнул, и мы свернули на знакомую улицу.
Я поежилась. Небо подозрительно потемнело, поднялся ветер. Похоже, дневная жара была преддверием дождя.
Люблю грозу в начале мая… если не оставила дома зонтик!
Мы успели подойти к дому, когда на землю упали первые капли.
– Папа! Мама! Я вернулся! – гаркнул Хельги.
В доме что-то упало, стукнула дверь…
Сцена воссоединения семьи удалась на славу. Мама обнимала Хельги, лопоча что-то невразумительно ласковое, папа хлопал его по плечу и называл молодцом.
И я могла поклясться, что заметила бабку Марью, высунувшую из-за забора любопытный нос.
Я смахнула украдкой капли дождя с волос. Троллям-то все нипочем, у них дубленая шкура, а мне как бы простуду не схлопотать.
– Мне пора, – сказала я, прикидывая, успею ли добежать до своего кабинета, прежде чем ливанет.
Словно в насмешку пророкотал гром.
– Куда? – рявкнул Грендель. – Гроза! Надо укрыться!
И, не слушая возражений, семейство троллей буквально внесло меня в дом…
«Каждая женщина мечтает, чтобы ее таскали на руках, – подумала я с иронией, прихлебывая ароматный чай, сдобренный хорошей дозой „коньяка“. – Но не так же! Все у меня не как у нормальных людей».
Сидеть в берлоге под шум дождя и пить упоительно горячий чай оказалось неожиданно приятно.
К тому же я только сейчас вспомнила, что с самого утра у меня в желудке побывала только порция оладий, да и ту поделили на двоих.
Хотя, пожалуй, оно того стоило…
Я протянула руку и взяла чуть зачерствевшую, зато явно домашнюю булку.
– Варенье, – мама-тролль гостеприимно пододвинула ко мне плошку с янтарно поблескивающими дольками абрикоса в сладком сиропе. – Вкусно.
– Дождь почти все, – доложил Хельги, выглянув на улицу.
– Спасибо за угощение, – произнесла я, борясь с желанием облизать пальцы. – Очень вкусно!
Мама-тролль зарделась, теребя передник, а Грендель сказал серьезно:
– Вам спасибо!
Я только улыбнулась и встала из-за стола.
