Маргарита Блинова - Ррр! Или смешно пытаться выдать ведьму замуж!
— Кто на этот раз? — интересуюсь, пытаясь опознать уводимого по спине.
— Художник!
— Филя? — удивляюсь. — Ему-то я зачем понадобилась?
— Говорит, принцесса перевернула его мир! Пришел благодарить!
— Нашел время! — возмутилась я.
— И не говори! — поддержал меня парень, который видимо, надеялся на легкое дежурство. — Ладно, спокойной ночи! Точнее ее остатков.
— Искренне на это рассчитываю…
И только я вернула свое тело в мягкие объятья теплой постели, как меня самым наглым образом из нее выдернули. Ну, если это опять принцесса Мари решила устроить ночные переговоры, то кое-кого сегодня точно придушат! Ух, как же я зла!!!
Открываю глаза, сажусь и с недоумением оглядываю небольшую комнатку с четырьмя каменными высокими колоннами по краям. В самом центре стоит каменный и дико холодный постамент в виде алтаря. Собственно на нем я и очутилась.
— Здравствуй, Мари!
Прямо передо мной из ниоткуда появляется женщина в легком зеленом платье. Причем сначала прямо в воздухе возникло лишь легкое очертание ее силуэта, а уже через мгновение неясный близ приобрел ясность и четкость.
Черные волнистые волосы женщины, красивым каскадом спадали вниз, подчеркивая невероятный светящийся цвет кожи. Но больше всего завораживали большие темно-синие мерцающие глаза.
— И тебе не хворать! — с интересом разглядывая идеальные формы и в прямом смысле этого слова совершенные черты лица незнакомки.
— Ты в РоккАбаде!
Оглядываю еще раз небольшую комнатку. В углах пыль, мебель старая и местами обшарпанная. Не легендарный город, а нищая комнатушка. Разочарованно поворачиваюсь к женщине:
— Ммм… и что дальше?
— Я богиня этой планеты — Терра, — дохнула на меня высокомерием женщина.
— Да хоть Санта! — поворачиваюсь на бочок и закрываю глазки. Проходит минута, потом другая и как по закону подлости, в тот момент, когда я почти провалилась в сладкие объятья Морфея, но тут в богине местного разлива проснулось любопытство:
— Ты что делаешь?
— Сплю! — зло переворачиваюсь на другой бок, мечтая о подушке и одеяле. — Вернее пытаюсь!
— Но я ведь специально позвала тебя, — ошарашенный голос богини, раздражал еще больше, чем лившееся до этого высокомерие. — Чтобы рассказать, о миссии…
— Неа… — протестующее машу руками. — Я тебе не герой в какой-то глупой компьютерной игре! Мне манна, прокачка и прочая фигня не нужна…
— Но в тебе нуждается мир! — еще больше растерялась богиня.
— А я нуждаюсь в отдыхе!
После чего мне удалось найти идеальную позу и уснуть прямо холодном алтаре…
Спала я всего пару мгновений, а потом он снова запел!
Как и в прошлую ночь, сначала пришло только ощущение, что они близко, отчего по телу прошли мурашки и на ладонях выступил липкий пот. Потом внутри что-то оборвалось.
А потом волк запел. Мгновение и его поддержала остальная стая и вот уже в едином порыве, они продолжили рассказывать недослушанную мной историю.
Вот только в это утро они пели не о свободе, а об одиночестве. О том, которое всепоглощающе, о том которое капля за каплей выпивает радость и оставляет пустоту.
И так же как вчера, я вновь ощутила себя в этой стае. Стоя на сильный лапах, я пела вместе ними эту предрассветную песню и собратья меня поддерживали.
Завершилось все, как и прежде.
Вожак вывел последнюю ноту и все замерли, а потом в полном молчании отправились на охоту. Песни песнями, а завтрак еще найти нужно.
Полежав еще немного, я решительно сдернула с себя одеяло и встала. Раз уж поспать никто мне не даст, то проведу это время с пользой.
Глава 4. Муж, берегись! Я — иду!
— Прошу прощение, принцесса Мари, — подошел к столу мужчина в зелено-черной военной форме заставы, — вам не нравится еда? Может приготовить что-то особенное для вас?
Я растерянно посмотрела в свою пустую тарелку и промолчала. Еда мне нравилась, а вот завтрак, вернее компания, в которой этот завтрак проходил, нет.
Утром, стоило мне умыться, как в дверь постучали. На пороге стоял Марк и не один. Рядом с ним боязливо прижимались друг к другу две девочки.
— Принцесса Мари, Вас ожидают к завтраку, — с печалью во взгляде доложил парень и подпихнул вперед оцепеневших малышек. — Это дочери старосты Вьющего, городка неподалеку. Они помогут Вам подготовиться.
И не дав мне вставить и слова, парень, напоследок окинув нас мрачным взглядом, быстро покинул комнату, оставляя меня наедине с двумя детьми и кучей вопросов.
— А ты плавда плинцесса? — картаво поинтересовалось беловолосое чудо с прозрачно голубыми глазами, отпуская руку сестры и бесстрашно подходя ко мне ближе.
Киваю и слышу недоверчивое:
— Что-то не очень похожа… — это вторая сестра, темно-русая сосредоточенная девчонка чуть старше с упрямо сжатыми губами и скрещенными на груди руками. С сестрой общего у них были только глаза…
— А мы вам платье плинесли! — радостно сообщила младшая. И девочки синхронно сорвавшись с места, выбежали в коридор, чтобы уже через пару секунд принести в комнату платье.
— Плавда класивое?
На кровати передо мной расстелили какой-то ярко алый ужас! Хотела бы я посмотреть в глаза тем модельерам, которые это придумали. А сколько «приятных» слов в их адрес накопилось за недолгое пребывание в этом мире…
Ну и как я смогу обмануть ребенка, если все мои эмоции уже на лице бегущей строкой прошли? Тем более двух?
— Мамулик с длугими полт… полт…
— Портнихами…
— Ага! С ними самыми, — кивнула девочка светловолосой головкой, — шили его всю ночь!
Еще раз смотрю на платье, прислушиваюсь к ощущениям ноющего тела. Потом перевожу взгляд на чистые светлые глаза детей. Участь платья была решена в тот же миг:
— Ну, тогда чего стоим? — решительно говорю, стараясь не слышать мученический стон, издаваемый боками, натертыми косточками от корсета. — Одеваемся!
Полчаса веселой возни с девочками и у зеркала в одной из гостевых комнат заставы «На Грани» действительно встала самая настоящая принцесса.
Не смотря на все мои пристрастия в одежде, сейчас я смело могла сказать — платье было великолепно! Длинное и далеко не такое пышной, как мне казалось вначале, оно струилось вниз легко и не создавало дискомфорта при движении. Такое ощущение, что девчоночьи руки нарядили меня в не платье, а в невесомое алое облако.
Сверху, как и положено, шнуровался корсет, но сестры сочувственно послушав мои ахи и вздохи, решили сжалиться и не слишком затягивать пыточное сооружение.
