Тысяча лет в долг - Клугер Даниэль Мусеевич

Лилит тотчас послушно приняла прежний облик. Князь Гееномский повернулся к Семену:

— А тебе следовало бы догадаться: Лилит похожа на каждую женщину. И в каждой женщине есть что-то от Лилит. Чего пугаться-то? Подумаешь!

Семен тряхнул головой, перевел дух.

— Ладно, — сказал он, стараясь больше не смотреть на тихо отошедшую в сторону Лилит. — Давай о деле. Как мы попадем в Страну Безмолвия?

— Удачное совпадение. — Сатан улыбнулся чуть иронично. — У Ашмодея родился сын. Завтра обрезание. Как я тебе уже говорил, наши жены — родные сестры. Так что на правах родственника я собираюсь его навестить и поздравить. А ты будешь в числе сопровождающих. И не забудь: люди в Стране Безмолвия говорить не могут.

2

ПИР У АШМОДЕЯ

Маленькая процессия приблизилась к самой границе между княжеством Гееном и Страной Безмолвия. Пока она продвигалась, Семен чуть отстраненно думал, сколь странно и даже смешно должен был казаться этот кортеж постороннему взгляду.

Впереди медленно и торжественно выступал здоровенный — метра два с половиной ростом — демон в вороненых доспехах. В лапах он нес шест, к которому прикреплен был штандарт Самаэля, князя Гееномского: черные крылья в размахе на багровом фоне и буквы «самех-мем», окруженные языками черного пламени. Величественная походка знаменосцу не давалась: когтистые птичьи лапы вместо ног мало подходили для церемониального марша. Отягощенный доспехами демон чуть переваливался с ноги на ногу, и оттого казалось, будто он размахивает багровым полотнищем, подавая знаки кому-то невидимому.

Шесть демонов поменьше, в рогатых закрытых шлемах с плюмажами цветов знамени, неуклюже тащили подобие громоздкого открытого паланкина, украшенного грубой резьбой. В паланкине восседали Сатан и Лилит, оба — в просторных темно-синих нарядах с золотой искрой. Вид княжеской четы был высокомерно-неприступным. Правда, Сатан время от времени бормотал сквозь зубы (возможно, специально для Семена, который не мог скрыть насмешливой улыбки при виде средства передвижения):

— Идиотская затея... Какой кретин придумал все эти церемонии?! Вполне могли бы просто полететь: пять секунд — и на месте... Так нет: тащись по этим колдобинам...

За носилками медленно маршировал отряд из десяти демонов-стражников. Каждый держал длинное копье с широким лезвием и круглый щит. На копьях развевались черно-багровые ленты. У первых двух, кроме того, за пояса были заткнуты короткие кривые трубы из позеленевшей меди. «Герольды», — подумал Семен. Сам он плелся справа от паланкина, каждым шагом вздымая тучи серой пыли, мелкой, словно пудра. Левая рука его держалась за подлокотник сиденья Сатана. Семен изображал личного раба князя. Порядком истрепавшееся одеяние, полученное им от Йоэля во время побега на Вольный остров, вполне соответствовало такому статусу. Единственным изменением в платье был красный веревочный пояс, повязанный по совету Сатана. Необходимость этого пояса князь Гееномский объяснял довольно туманно, Семен понял только, что младшая сестричка Лилит, Наама, почему-то боится именно красного цвета. Нож-меч Йоэля, по требованию все того же Сатана, пришлось оставить Далии. Правда, за пазухой была спрятана праща. За спиной новоявленного раба болталась пастушья сумка, правой рукой он опирался на тяжелый суковатый посох.

В двадцати метрах от туманной стены, разделявшей княжества, процессия остановилась.

— Не забудь, — вполголоса предупредил Сатан, — это Страна Безмолвия. Через несколько секунд ты лишишься дара речи...

Семен уже знал об этом, но все-таки после слов Самаэля ему стало не по себе. «Надо было потренироваться в азбуке для глухонемых... — чуть потерянно подумал он. — Э-э, да что теперь-то...» Он покрепче сжал посох, словно тот был единственной его опорой, и хмуро посмотрел на Сатана. Князь Гееномский, чуть приподнявшись, махнул рукой. Демоны-герольды гордо подняли свои трубы и издали громкий трубный звук. Трубили они несинхронно и неумело. От торжествующей какофонии у Семена, стоявшего сразу перед трубачами, едва не полопались барабанные перепонки.

После небольшой паузы из туманной глубины донесся столь же мелодичный, но чуть более глухой ответ.

— Вперед! — скомандовал Сатан, вновь откидываясь на спинку сиденья. Демон-знаменосец поднял свой шест повыше. Через мгновение его поглотил темно-серый клубящийся туман.

Прежде чем шагнуть туда же, Семен непроизвольно зажмурился и набрал полную грудь воздуха, словно собирался нырнуть.

— Мой привет и поздравления Хозяину Безмолвия, князю Ашмодею! — услышал он совсем рядом чей-то голос. Семен осторожно открыл глаза — сначала левый, потом правый. В первое мгновение ему показалось, что они перепутали направление: местность точь-в-точь походила на небольшую утоптанную площадку у входа во дворец Сатана. Будто в момент, когда Семен зажмурился, вся их компания развернулась на сто восемьдесят градусов и стремглав помчалась назад.

Оглянувшись, он лишь укрепился в невероятном предположении: туманная стена клубилась далеко позади — не в нескольких шагах, сделанных с закрытыми глазами.

Впрочем, нет. Подняв голову, Семен обнаружил первое серьезное отличие. От ворот Гееномского дворца туманная стена казалась выпуклой. Здесь же она выглядела вогнутой. Сейчас туман покрывал их гигантскою чашей.

Они остановились перед дворцом Ашмодея — точной копией Гееномского дворца, таким же невысоким глинобитным зданием со сторожевой башней и зубчатыми стенами. Ворота были распахнуты. Бросив взгляд влево, Семен обнаружил знакомую фигуру и едва удержался от смешка: уж очень нелепо выглядел свирепый Нахшиэль в роли старого цепного пса. А именно такую роль, судя по широкому медному ошейнику и массивной цепи, он теперь исполнял. Змееконь сидел понурив покрытую нелепым колпаком голову, время от времени широко разевая пасть, словно хотел зареветь, но не мог. С черного длинного языка, свешивавшегося между устрашающих длинных клыков, капала черная слюна.

Колпак скрывал рану, полученную драконом в недавнем поединке.

Учуяв гостей, Нахшиэль тяжело поднялся и неуверенно повернул голову в их сторону. Пасть его в очередной раз широко распахнулась — и вновь ни звука. Семен подумал, что, возможно, наказание для посрамленного чудовища включало не только понижение в должности от боевого коня до цепного пса, но и лишение способности издавать звуки. Он даже немного посочувствовал бедняге.

«Интересно, как у него с обонянием? — вдруг подумал Семен с легкой тревогой. — Не хватало еще, чтобы он меня узнал по запаху!»

Словно в ответ на эту мысль, Нахшиэль вдруг взвился на дыбы и забил передними лапами по воздуху. Семен шарахнулся в сторону, едва не сбив с ног ближайшего дружинника. Дракон мотал головой из стороны в сторону, то и дело подпрыгивая на месте, всем своим видом демонстрируя сильное возбуждение.

Из-за угла вынеслась небольшая стая собак-оборотней, уже знакомых Семену по Вольному острову. Гончие Паха подбежали к Нахшиэлю и расселись вокруг него, мордами к гееномскому кортежу. Их горящие красным огнем глаза быстро перебегали от одного пришельца к другому. «Сейчас начнется. — Семен спешно нащупал за пазухой пращу и оглянулся в поисках подходящего камня. — Жаль, Сатан не позволил Далии идти с нами. Ее стрелы были бы весьма кстати...»

Сатан предостерегающе взял его за плечо. Демоны-дружинники вышли вперед, выставив копья. Повинуясь жесту князя, трубачи протрубили еще раз. Звук труб претерпел существенные изменения, теперь он странным образом повысился, временами доходя до визга. Семен повернулся к князю Гееномскому как раз в тот момент, когда тот вторично выкрикнул свое приветствие Ашмодею.

При этом голос Самаэля тоже прозвучал столь странно, что Семен даже забыл на мгновение о четвероногих чудовищах с горящими глазами. Впечатление было, будто кто-то ускоренно запустил магнитофонную запись.

«Ну и ну, — ошарашенно подумал Семен. — Чем так говорить, так уж действительно — лучше помолчать...» Поразмышлять над причинами такого изменения звука — при том, что никаких изменений среды он не почувствовал, — Семен не успел. Ворота дворца распахнулись. На пороге появилось существо, первый же взгляд на которое вызывал непреодолимое отвращение.