Ангел Смерти (СИ) - Шевченко Юлия
– Кто, простите? – попытавшись скопировать глаза-плошки фамильяра, включила режим профессиональной дурочки.
– Вы, кажется, его Габриелем называет, – заметив моё предынфарктное состояние, гость наконец-то спохватился: – Простите, из-за этого чёртова дела совсем мозги отказываются нормально работать! Разрешите представиться, следователь городской прокуратуры Семён Петрович Роговицкий.
– Ну да, теперь всё сразу стало понятно… – с сарказмом протянула в ответ. – Так что такого экстраординарного произошло, если Смерть послал вас ко мне?
– Понимаешь, – не сильно смущаясь, следователь перешёл на фривольное «ты», – обычно он сам помогал распутывать такие дела, но сейчас...
Почувствовав, что мои глаза без каких-либо усилий становятся размерами с крышку от пятилитровой кастрюли, а челюсть, словно каретка у пишущей машинки, уехала в сторону, попыталась адекватно осмыслить услышанную информацию. Выходило, что вкось, что вширь – плохо. В голове никак не хотела укореняться одна простая и от этого не менее важная мысль: Габриель добровольно помогает кому-то. Нонсенс!
– Простите, что перебиваю, – наплевав на хорошее воспитание, вклинилась в плавный поток рассказа, – а вы с ним тоже сделку заключали? И на чём вас, если не секрет, подловили?
– Подловили? Сделку? – оппонент недоумённо нахмурился, явно не играя на публику. – Я сам захотел работать на него.
Вот это да, впервые вижу такого ду... Кхм, пардон, недальновидного человека! Отдать себя в личную кабалу Габриелю и радоваться этому. Вот же глупец!..
– И как же вы его повстречали? – поинтересовалась, из-за шока садясь мимо кресла.
– Как сказал сам Габриель, он просто почувствовал, что в нём нуждаются, и пришёл ко мне. – Помогая подняться и уже нормально сесть в кресло, дал исчерпывающие пояснения Роговицкий.
Если бы ко мне домой заявился печально известный Палач, игриво помахивающий косой, и предлагающий помощь, то первое, о чём бы я в тот момент подумала, так это о цистерне святой воды и смирительной рубашке, а не о захватывающем и плодотворном сотрудничестве с мужиком, объявившем себя Смертью.
– ...Их нашли мёртвым, но, по словам криминалистов, замки не были взломаны. Идеи есть? – пока я пыталась придать своему лицу более-менее осмысленное выражение, а не витать в облаках, Семён Петрович закончил посвящать в таинства приведшей его ко мне проблемы.
Признаваться в том, что почти весь рассказ пребывала мыслями где-то далеко, показалось постыдным, поэтому, сославшись на спиритический сеанс, консультацию у жреца вуду и инструктаж от непосредственного начальника, попросила оставить до завтрашнего дня скоросшиватель с отксерокопированными материалами таинственного дела. Клятвенно пообещав в одиннадцать ноль-ноль сидеть на жёстком стуле, стоящем рядом с кабинетом следователя, и просто таки фонтанировать идеями, в которых преступник будет расписан «от и до», а также предложить сто и один способ его быстрейшей поимки, искренне надеялась, что выгляжу сейчас как профессионал, а не как зелёная ведьма-недоучка.
– Паспорт не забудь, – уже обуваясь, мужчина протянул свою визитку. – Звони в любое время, если появятся вопросы или установишь личность убийцы. – Высказался и поспешно направился к открывшимся створкам лифта, словно спешил на пожар.
Бросив картонный прямоугольник в вазочку, стоящую на комоде, и давно ставшую пристанищем для визиток, ключей и железных монеток мизерного номинала, порысила на кухню, откуда тянуло свежесваренным кофе и пирожками с капустой. Ввалившись на пищеблок, увидела хвостатого демона, полностью поглощённого принесенными документами.
Подкравшись на цыпочках к тарелке с уже готовой сдобой, получила по рукам гибким хвостом с игривой белой кисточкой, и обиженно надулась.
– Тебе что, жалко, что ли?!
– Нет, просто потом ты не сможешь адекватно воспринимать фотографии, прикреплённые к твоему новому заданию, – «осчастливил» фамильяр и повернулся ко мне лицом. – Смотреть будешь?
– Не горю желанием, если честно, – искренне созналась, приземляясь на диванчик.
– В самой обычной школе номер 2137, – смилостивился надо мной хвостатик и ввёл в курс дела: – стали происходить загадочные убийства учеников выпускных классов. За прошедший месяц умерли пять человек: три парня и две девушки. Многовато получилось.
Сначала полиция списала всё на серийного убийцу, орудующего в общеобразовательном учреждении. Но, вот незадача, установить какую-либо связь, помимо обучения в одной и той же школе и, следовательно, взаимодействия с одними и теми же учителями, между убитыми так и не получилось. Никаких общих черт, например, цвет волос или форма носа, различный рост и вес, ни общих увлечений.
Естественно, проверили и родителей, но помимо километровых счетов в банках пап и мам убитых более ничего не связывало. Как оказалось, предки старшеклассников даже не были знакомы между собой.
– А что, с того момента, как я закончила школу, родительские собрания более не проводятся? – скрестив по-турецки ноги, упёрлась в колени локтями.
– Может, они были новенькими, вот старшее поколение и не успело познакомиться? – внёс идею на рассмотрение хвостатик. – Но это сейчас не самое важное! – Поймав мой заинтересованный взгляд, фамильяр понизил голос до заговорщического шепота: – Трупы ребят были найдены у себя дома. А самое странное, что окна и двери были закрыты изнутри не только на ключ, но и на цепочку, и отмычками никто не пользовался.
Просмотр камер видеонаблюдения показал, что к убитым никто не приходил, и это окончательно поставило следствие в тупик. Хотя само убийство учеников зафиксировано аппаратурой не было. По каким-то причинам техника прерывала запись на пятнадцать-двадцать минут, за которые всё самое интересное и случалось.
По словам родителей, учителей и друзей, умершие при странных обстоятельствах школьники были, что называется, торт в шоколаде: милые, приветливые, умные, весёлые, всегда помогали другим.
– Почему ты сделал акцент на словах «при странных обстоятельствах»? – почувствовав запах интриги, стала в охотничью стойку гончей.
– Если тебе мало того, что камеры отключались именно в момент смерти школьников, замкнутых изнутри квартир, то на, вот, – взяв какие-то листки, хвостатый демон протянул их мне, – ознакомься.
Бросив взгляд на предлагаемую документацию, почувствовала, как желудок совершил резкий скачёк к горлу, а сердце затопила безграничная благодарность, адресуемая жмоту-фамильяру. На цветных снимках были изображены погибшие ребята. Фотограф-криминалист подошёл со всей ответственностью к работе, поэтому я сейчас являлась «счастливой» обладательницей фотографий, сделанных с различных ракурсов.
Ощутив, как по спине табуном пробежались холодные мурашки, пересилила себя, и попыталась найти хоть какие-то идентичные элементы, по которым можно будет в дальнейшем установить класс или тип демона, убившего несчастных старшеклассников.
Почему я сразу же решила, что своевольничает прислужник Сатаны? Элементарно, Ватсон! Тела убитых явно передвигали. Ни один человек, решивший совершить самоубийство или подвергшейся нападению злоумышленника, не ляжет на собственной постели в позу покойника: руки, скрещенные на груди, щиколотки связаны тонкой верёвочкой. А красноречивее любых слов говорили о присутствии в их смертях сверхъестественных сил гримаса ужаса, выжженные глаза, кровавые «слёзы» на щеках и рот, перекошенный в немом крике.
– Асука, отпечатки преступника были найдены? – решив, что мне и без этого снятся кошмары, отложила в сторону ужасающие фотографии.
– Нет, – демон задумчиво почесал подбородок кисточкой проворного хвоста. – Ты тоже заметила, что тела лежат неестественно правильно?
– Да, сразу стало понятно, что их двигали. – Пересилив себя, всё же ещё раз критически осмотрела снимки. – Это какую же силу надо иметь, чтобы убить парня, весом под сто двадцать килограмм, явно профессионально занимающегося боксом?
– Обладая магией и не такое сделать можно, – казалось, что фамильяр сейчас скатится в жесточайшую депрессию. – Я тебе, хозяюшка, больше скажу: их трупы вообще из других комнат перетащили. Криминалисты в кои-то веки не схалтурили, и просветили ультрафиолетом все помещения в домах покойных. И выяснили, что парни и одна из девушек были убиты в ванной комнате, а вторую школьницу лишили жизни в прихожей... – и завял на полуслове, будто чего-то страшась.
