Алексей Фирсов - ДРАКОНЫ СЕВЕРА
— Даже то, как управлять воротами Исхода?
— Тебе и Сью это не по силам. Вот ваш сын и мой внук Кранхэрд сделает это с легкостью. Достаточно ему спуститься в подземелье и приблизиться к воротам Исхода, как знание придет к нему само. Он истинный дракон, извини, Грегори… Вы же наполовину люди…
— Ты ничего не говорил о том, что герцоги Лонгшира твои потомки!
— Разве только они! Мои потомки рассеяны по всей земле. За тысячи лет своего существования я прошел несколько стадий развития… Было время, когда я охотился за людьми и пожирал их с большой охотой, не разбирая — женщины, мужчины, дети… Все были моей добычей…
Потом люди перестали интересовать меня — слишком мелкая добыча, да и самочки драконов стали моим главным интересом…
Спустя пару сотен лет парение в воздухе, драки с прочими юнцами–драконами за добычу и самок утратили для меня интерес и я вернулся к людям, но уже не как охотник за добычей. Мой мозг развивался, и я желал новых ощущений и впечатлений. Я обернулся человеком и вошел в мир людей. Я обрел новые ощущения. Я обрел сонмы любовниц, а также тьмы врагов… Я путешествовал, сражался, любил человеческих женщин, основывал новые королевские династии… Две сотни лет я тешился этим. Но все в жизни может приесться и надоесть, Грегори… Я обнаружил для себя книги — мир чужих мыслей и эмоций, и это меня забавляло еще полсотни лет. Вот тогда, присытившись всем и вся, я нашел долину Холлилох в горах Севера и построил в ней замок. Местные племена боялись меня до дрожи, а их потомки до сих пор служат тебе, ощущая этот страх и почтение в своей крови… После этого случались у меня любовные истории с человеческими женщинами. Глупые и одновременно высокомерные самки драконов для меня уже не представляли интереса. Дальнейшая судьба человеческих женщин, что делили со мной постель, меня не интересовала. Рожая моих детей, они были обречены на смерть… Но что судьба мотылька для вечного дракона!
— Тогда ты выкрал нашу мать!
— Глупости, сын мой! Селина жила в своем дворце, словно с петлей на шее. Единственная наследница старого короля Конфландии, она была обречена. Боковая королевская ветвь никогда не смирилась бы с женщиной на троне. Ее отравили бы или зарезали непременно. Она бродила по парку дворца в одиночестве под присмотром слуг и охраны. Попытки убить ее повторялись каждую луну. Она сама сознавала, что обречена. Я прилетел в Конфландию и, обернувшись человеком, поступил в королевскую гвардию. Я быстро выслужился в сержанты, а когда предотвратил очередную попытку прервать жизнь принцессы, старый король дал мне офицерский чин и назначил начальником охраны принцессы Селины.
С моим многолетним опытом совращения вскружить голову девочке оказалось несложно. Ей не хватало тепла, дружеских чувств. У нее и подруг-то не было!
Я стал для нее и охранником, и подругой, и шутом, и учителем. Естественно, что и любовником в конце концов. Мы любили друг друга, и это был так внове для меня. Не жажда соития с юной девушкой в расцвете красоты, нет, меня влекло к ней ощущение родства душ — как говорят люди… С нею я ощущал полноту жизни, а без нее мир тускнел…
Очередную попытку убийства принцессы организовали блестяще, и она бы удалась будь я человеком. Я обернулся драконом и уничтожил убийц на глазах моей возлюбленной. Я считал, что она для меня потеряна, но нет! Селина полюбила, и ей было безразлично — руки или крылья у меня… Она не испугалась драгона — за чещуей и когтями она видела меня…
Мы улетели из Конфландии в Холлилох, и наш медовый месяц длился пять лет. Моя любимая настояла на рождении детей и не желала слушать моих уговоров. Она родила вас, и я лишился ее… Единственную мою любовь…
— Кто открыл или открыл ворота Исхода?
— Мой дед — Бранхэрд создал их.
— Бранхэрд мой прадед?!
— Да, старый, злобный Бранхэрд — мой дед и твой прадед. Он открыл заклинание перехода и создал ворота Исхода. Это ему казалось забавным, но сам уходить через эти врата он желания не имел…
— Как он умер?
— Старика убили люди герцога Эдмунда, будущего короля Гринландии, и разграбили его сокровищницу двести пятьдесят лет назад, почти через пятдесят лет после исхода драконов в иной мир.
— Он был магом и драконом — как смогли с ним справиться?
— Старик прожил почти два тысячелетия… Он устал от жизни…
— Ты не отомстил за него?
— Я убил Эдмунда своей рукой, но в облике человека, а его сын и наследник похоронил вместе с ним остатки сокровищ Банхэрда. Они тебе пригодились, как я вижу…
Отец повернулся от окна ко мне.
— Посмотри, я нашел этот момент в своих воспоминаниях!
Я выглянул в окно. От белой башни к донжону под дождем скакала грациозная как козочка юная Сью.
— Ты засиделся в библиотеке, а она бежит к тебе…
Я смотрел на любимую в далекое прошлое, и слезы навернулись на глаза. Она бежала ко мне, такому юному и грубоватому подростку, что был ее совершенно недостоин…
Сью скрылась в башне, и я повернулся к отцу.
— Ты плачешь?
— Мне не хватает ее, отец! Когда я начинаю думать о ней, то схожу с ума!
В каждой женщине я ищу ее черты… Она забрала половину моего сердца, как мне жить без нее?!
— Она вернется, Грегори, она вернется — ведь она жива и ты это чувствуешь…
Дархэрд обнял меня.
Тьма поглотила меня и окружила со всех сторон.
Я ослеп?
Ощутив под собой доски топчана, я успокоился. Свеча сгорела. Сколько же времени прошло? Голод и жажда немедленно начали терзать меня. Щетина на подбородке загустела. Я ощущал прилив сил. Не проспал ли я коронацию Клермона?
Глава 16
Церковь темна и пуста. Я выбрался из подземелья на исходе ночи. До рассвета уже близко. Небо в это время уже смутно сереет, но за витражами я не вижу ничего. Свечи догорают у алтаря, напротив статуи творца.
Я свободно выхожу на улицу. Двери открыты.
Да, рассвет близок! Быстрым шагом иду в сторону улицы Брони, затем по ней мимо сгоревшего дома Марии в том направлении, куда ушел конфландский маг, закончив свое огнеопасное дело.
Мне никто не встретился на улицах. В этот предрассветный час обычно самый крепкий сон.
Улочка выходила к городской стене, и правее шагах в пятидесяти чернеет квадрат башни. Наверху, ярусе на третьем или четвертом, светится желтым светом узкая бойница.
Внизу у башни светится багровыми углями прогоревший костер. Фигуры дремлющих солдат рядом. Я подхожу к ним легкой походкой беззаботного гуляки и спрашиваю негромко и доверительно:
