Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Вчера они со Сьюки так и заснули на лавке в ванной комнате, едва успев одеться. Заснул, вернее, Гарри – прямо посреди очередной слезной попытки Сью убедить его отказаться от боя с Вольдемортом. Не решившись разбудить его, девушка так и просидела рядом весь остаток ночи, точнее, утра, устроив голову юноши на своих коленях и робко поглаживая непослушные черные волосы. Так их и застал Рон. Из всех троих он выглядел наименее смущённым, поэтому милосердно отведя взгляд от пунцовых физиономий друга и Сью, сразу взял быка за рога:
- Гарри! Ты обязательно должен взять мой меч! Пойдем, съешь завтрак, и потренируешься. Сер Кедоген говорит, меч отличный, но баланс у него необычный – нужно привыкнуть.
И началось. Вокруг завертелся вихрь из людей и событий, на которые Гарри пытался как-то реагировать, но получалось плохо. Он отдал Снейпу три увядшие асфодели послушника из Монмута и рассказал, при каких обстоятельствах нашёл их. На реакцию профессора он почти не обратил внимания, а вот тот, разумеется, не спустил такое вопиющее равнодушие к собственной персоне и высказался – в том смысле, что «пренебрежение к советам старших и излишне активная во всех отношениях жизнь приводят к очень плачевным последствиям – моральному и физическому истощению, например» (завидовал, наверное, гад) и попотчевал его взбадривающей микстурой.
Потом за него взялись Ровена, Годрик и Кедоген. Пока Гарри, подгоняемый советами последнего, приноравливался к чудесному мечу Рона, неожиданно тяжёлому и действительно непривычно сидящему в руке, двое основателей выбирали ему обмундирование, до хрипоты споря о дамасском методе ковки стали и способах скрепления кольчужных колец, употребляя непонятные слова наподобие «хауберк» и «бармица». Насколько понял юноша, Годрик доказывал преимущества более лёгких, чем кольчуга, пластинчатых доспехов, связываемых ремешками, а саксонка Ровена, питая недоверие ко всему новомодному, убеждала, что не может быть ничего лучше доброй старой кольчуги, изобретенной кельтами ещё Мерлин знает сколько веков назад.
С мечом ему неожиданно помог Рон, улучивший минуту и шепнувший на ухо:
- Плюнь на всю эту чушь про баланс и центр тяжести. Просто расслабься и слушай его, Эскалибур сам подскажет тебе всё, что надо.
«Эскалибур? – удивился Гарри. - Ну да, так ведь звали меч Артура. Может, мне тоже надо сообщить мечу своё имя? Нам ведь обоим предстоит поединок…»
- О, достойный меч Эскалибур, я, рыцарь Гарри, рад оказанному доверию и почту за честь сражаться вместе с тобой! - почти неслышно прошептал Гарри и дело пошло на лад, рука и меч обрели необходимую гармонию, начали двигаться плавно и сильно, даже тяжесть металла перестала ощущаться. Вроде как ритуал представления их с Эскалибуром друг другу подействовал.
Скоро ему начали мешать взгляды собирающихся на заднем дворе зрителей. Дин Томас, сидевший на корточках с неизменным куском пергамента и углём, смущал его меньше всего. Зато, как скрип метала по стеклу, раздражали столпившиеся у стены однокурсники, пялившиеся на него и перешёптывавшиеся, (особенно старались Лаванда и Парватти, словно нарочно вырядившиеся в приметные светлые платья – тоже праздник нашли!). Слизеринцев было заметно меньше, Крэбб и Гойл вообще не показывались (неужели стыдно стало за дружка?). Годрик и Ровена продолжали базарить, перебирая груду наколенников, поножей и прочего железа. Раздосадованный обилием зрителей и начавший уставать Гарри решил, что пока не дошло до примерки (а до этого было, похоже, ещё очень далеко) знатоки шлемов, кольчуг и щитов могут обойтись и без него. Подойдя к Дину, он спросил:
- Опять наш бравый рыцарь? Или основатели?
Дин молча показал ему набросок – на рисунке был Гарри - только голова, зато в разных ракурсах. «Кошмар, - подумал Гарри, - ну и рожа… Неужели у меня такое отсутствующее лицо?»
- Не очень-то бравый вид, да? – спросил он вслух. Дин промолчал, что не обнадёживало. Если у него в самом деле такой … потусторонний вид, неудивительно, что у Сьюки все утро наворачивались слёзы от одного взгляда на него. Хорошо, что Гермиона её увела. Гарри долго бы не выдержал этого зрелища. Обидно, что сам он так и не смог успокоить свою девушку (в груди сладко дрогнуло от такой формулировки…), но Гермиона, несомненно, справится куда лучше… Стоп. Надо думать о поединке. Что же, Мерлин дери, всё-таки с ним творится? Почему окружающие люди за редким исключением вызывают у него только злость и досаду? Словно он, Гарри, сидит в какой-то стеклянной колбе, отрезанный от всего мира, а остальные находятся на другой стороне, и смотрят, и ждут, чем все закончится? Отчего так? Неужели он подспудно чувствует, что проиграет и банально завидует тем, кто останется жить?
Гарри стало стыдно своих мыслей. Кто, как не он, виноват в том, что Вольдеморт вообще оказался здесь, в прошлом? Наверное, в министерстве, предписывающем магам немедленно сдавать найденных джиннов, и карающем за ослушание Азкабаном, сидят неглупые люди. И Дамблдор предупреждал, как опасны любые изменения в истории… Так что – расхлебывать всю эту кашу должен именно тот остолоп, который её заварил. То есть, он, Гарри Поттер. Мальчик-который-выжил (тьфу! ненавистное прозвище!), на которого с самого рождения столько людей возлагали свои надежды. Должен же он хоть как-нибудь их оправдать? Хотя бы попытаться? Пусть это случится почти за 900 лет до его рождения, пусть в его времени никто не узнает об этом, но он попробует победить Тёмного Лорда! Вдруг от исхода поединка зависит и будущее – то будущее, которое так недавно было его настоящим, в котором остался его Хогвартс, и родители Рона и Гермионы; в котором Дамблдор борется сейчас с дементорами. Для него будущее – не пустой звук, не абстрактное понятие, а реальные хорошо знакомые люди и их судьбы. Во имя этого будущего он должен сделать всё возможное. Гарри стиснул в кулаке украшенную мелкими рубинами рукоять меча. Но почему же периодически на него нападает это странное равнодушие, и все звуки доносятся, как через толстый слой ваты?
А может, это и есть боевой транс, о котором вещал Кедоген? Нет, в боевом трансе в голову не лезут абсолютно посторонние мысли, как например, вопрос, о чём сейчас беседуют стоящие у стены Валери и Снейп. На их лицах читались противоречивые чувства – некая неуверенность в синих глазах мисс Эвергрин и «я спокоен, мне всё равно» на каменной физиономии зельевара. Гарри устало опустил меч и направился к беседующей парочке. Надо же хоть парой слов перекинуться с мисс Эвергрин. Он был уверен, что и она хочет поговорить с ним перед… слово «смертью» внутренний цензор аккуратно заменил на «битвой».
