Андрэ Нортон - Гаран вечный
— Кого вы ищете, люди божьей службы? — спросил Мерлин.
Жрец, державший крест, на языке римлян произносил заклинание против сил Тьмы. Он запнулся, но с яростью продолжил свое пение. Его спутник не поднял меч. Хотя у него были глаза фанатика, он все же, видимо, не был готов напасть на безоружного.
— Демонское отродье! — воскликнул он, заглушив звуки молитвы.
Мерлин покачал головой.
— Вы стоите на месте, которое знало многих богов, — спокойно сказал он. — Большинство из них давно забыто, потому что исчезли те, кто взывал к ним в минуту опасности. Пока люди осознают, что в них есть гораздо большие Силы, способные привести их к лучшей жизни и миру, будут существовать боги. И неважно, как человек называет эту Силу: Митри, Христос или Лаг. Сила остается той же самой. Только смертные различаются, а Сила была, есть и будет неизменной и переживет даже землю, на которой мы стоим.
— Богохульник! — послышался крик жреца. — Слуга зла…
Мерлин пожал плечами.
— Ты берешь на себя мою роль, жрец. Барду подобает играть словами, и он делает это с большей легкостью и искусством, он может открыто устыдить короля при его дворе. Я не спорю с тобой. То, что я слышал о вашем Христе, убеждает, что он действительно один из обладающих истинной Силой. Но он не единственный. У каждого племени в свое время появляется собственный бог. Я приветствую вашего Христа как одного из видевших Великий Свет. Но разве Христос учил вас преследовать человека, не идущего с ним по дороге? Я думаю, нет, иначе он не принадлежал бы к Великим, для которых ясны и открыты все пути.
Молитва второго жреца затихла. Со странным выражением на старческом лице смотрел он на Мерлина.
— Ты говоришь необычные вещи, сын мой, — сказал он.
— Если ты слышал обо мне, жрец, то знаешь, что я вообще необычный человек. Если хочешь сразиться силами, то знай: это детская игра, а ребенок не сознает, чем играет. Смотри!
Он быстро провел перед собой пальцем. На вершинах камней вспыхнули огоньки.
Старший жрец смотрел на них спокойно. Его товарищ возбужденно крикнул:
— Работа дьявола!
— Если это так, то уничтожь ее, жрец! Добро должно победить зло, — сказал Мерлин, и огни снова зажглись.
Жрец заговорил по-латыни. Но огни продолжали гореть. Наконец Мерлин щелкнул пальцами, огни исчезли. Лицо жреца побагровело от гнева.
— Природа зла не вне человека, а в нем, — медленно произнес Мерлин. — В себе он создает возможность для ненависти, страх перед тем, что таится в темноте. Если же он не создает такой возможности, то и не порождает демонов. Я не использую силу для вреда и никогда не использовал. Да и не собираюсь. Ибо, если я обращу на это свои способности, они погибнут. Какого бога я призываю, используя его Силу, это мое дело. Я не заставляю других верить в него. Достаточно, что я знаю о существовании Силы, которая была, есть и будет!
Старший жрец некоторое время смотрел на него, потом сказал:
— Незнакомец, у нас с тобой разные дороги. Но с этого момента я не верю, что ты помощник злой силы. Ты печально заблуждаешься, и я буду молиться о тебе, чтобы ты отвернулся от ложного пути и свернул на истинный.
Мерлин склонил голову.
— Жрец, все молитвы, произнесенные с добрыми намерениями, замечаются Силой. И неважно, в чье имя они произнесены. Я не желаю тебе зла, не желай и ты мне его…
— Нет! — Это крикнул младший жрец, горящий гневом, а может, и испытывающий страх. — Это демонское отродье угрожает всем верующим. Он умрет!
Он сделал неожиданный выпад мечом, не неуклюже, а искусно. Мерлин решил, что, прежде чем надеть рясу жреца, он был воином. Но Мерлин был наготове: он видел выражение глаз противника. Рука Мерлина взметнулась. Меч, как притянутый сильным магнитом, отлетел в сторону и ударился о ближайший камень. Лезвие раскололось.
— Иди с миром, — сказал Мерлин жрецу, который, не веря своим глазам, смотрел на осколки оружия. — Я не хочу никому зла. Но тебе лучше уехать отсюда. Тут живет древнее заклятие, ни один человек не смеет обнажать меч в священном круге. Установившие этот закон давно мертвы, но сила их молитв живет. Иди и радуйся, что камни не восстали на тебя.
— Брат Гилдас, — негромко сказал старший жрец, — во имя твоего повиновения господу, уходи. Этот человек идет своей дорогой, и не нам его допрашивать.
Он поймал узду лошади младшего жреца и повернул, ведя за собой вторую лошадь, а всадник сидел на ней молча, будто лишившись дара речи. Когда они подъехали к ожидавшим воинам, старший жрец отдал приказ. Воины отпустили лошадь Мерлина. И поехали с торопливой готовностью, которая свидетельствовала, что если жрецы не верили в силу древних священных молитв, то воины верили.
Мерлин смотрел им вслед. Снова на него обрушилась свинцовая усталость. Он должен уснуть. Но разумно ли задерживаться здесь?
Он решил, что можно доверять старшему жрецу. В споре сил он, Мерлин, оказался сильнее. К тому же ясно, что воины не захотят возвращаться к Месту Солнца. Мерлин прошел к Королевскому камню. Солнце пригревало; у него есть плащ. Ветер стих. Мерлин сгреб сухую траву и устроил себе постель.
Проснулся он к вечеру. Его разбудило ржание лошади. Животное паслось меж камней и теперь ждало поблизости. Мерлин позавидовал лошади: он проголодался. Накануне вечером он съел последние продукты, а сейчас не то время года, когда можно утолить голод ягодами или орехами. Придется вспомнить детство и испытать удачу с пращой и камнем. Может, удастся добыть кролика.
Выбрав несколько подходящих булыжников, Мерлин начал охоту и обнаружил, что старые умения не забылись. Но он не покидал круга камней. Здесь он развел костер, добыв огонь от ударов ножа о камень. Здесь, у Королевского камня, он поджарил кролика и съел до последнего кусочка.
Несмотря на сгущающиеся тени, Мерлин снова лег на постель из сухой травы и спокойно уснул. Он чувствовал, что, выполнив задачу жизни, обрел свободу: в этом круге ничто не может угрожать ему. И спал он без сновидений.
Его разбудило солнце. Задерживаться было незачем. Мерлину казалось, что пройдет немало времени, прежде чем придет ответ на зов маяка. Но перед отъездом он снова положил руку на камень, чтобы ощутить уверенное мощное биение.
Он двинулся в Камелот. Присылка Модредом жрецов была открытым объявлением войны, и Мерлин не мог этого спустить. Юноша не должен думать, что хоть в чем-то одержал победу, что заставил Мерлина бежать. Теперь Мерлин свободен и все силы использует на то, чтобы заставить Артура выслушать его. Он установил маяк, и теперь дальнейшее от него не зависит.
В дороге он услышал новость о победе короля над саксами. Он с самого начала считал, что это всего лишь незначительная стычка, но даже такая небольшая победа возвысит Модреда во мнении воинов.
