Кэтрин Куртц - Хроники Дерини
— Но что… что вы им дали? И что будет с вами? — с тревогой спросил Келсон.
— Это зелье очень похоже на мерашу. Оно также лишает свою жертву возможности использовать магические силы. Но в отличие от мераши его нельзя распознать по вкусу, и кроме того, это медленно действующая отрава. И я знал это, когда пил ее. Знал цену, которую я должен заплатить, чтобы избавиться от этого человека.
Он указал на Венцита, который, тяжело дыша, лежал теперь на земле и смотрел на них с нескрываемой ненавистью. Лионель и Брэн уже не двигались и только смотрели на происходящее глазами, полными страха.
— Моя смерть будет быстрой и безболезненной, хотя она и неотвратима, — продолжал лже-Ридон, — а они, поскольку не приняли противоядия, будут умирать медленно и мучительно, по крайней мере в течение дня, если только вы не вмешаетесь. Вы не можете их исцелить, Келсон, но в ваших силах ускорить их конец. Только четверо могут выйти живыми из этого круга, и я сделал все, чтобы этими четырьмя были вы и ваши спутники.
— Но это же нечестно, — пробормотал Келсон, все еще не вполне веря в происходящее, — я не хотел такой победы.
— Поверьте мне, они заслужили подобный конец. Их вина не вызывает сомнений, хотя они и не были осуждены. Я знаю, что… — Он замолчал, как будто превозмогая приступ боли, и продолжил: — Прошу прощения, зелье уже дает о себе знать. У меня немного времени. Так вы принимаете ту победу, что я принес вам, Келсон? Займете ли вы ваше место законного короля-Де-рини, вернете ли вы по праву нам принадлежащее, чтобы мы с честью и на равных участвовали в жизни одиннадцати королевств?
Тут Келсон впервые обернулся к своим спутникам. Дункан, как и Морган, был бледен и молчал, в то время как Арилан смотрел на «Ридона» так, как будто перед ним был призрак. Когда Келсон посмотрел на него, он вздрогнул и приблизился к молодому королю, бросив осторожный взгляд на лже-Ридона.
— Кажется, я вас узнал, — неуверенно начал он. — О, не по внешности и не по голосу. Вы прекрасно сумели изменить их. Но то, что вы сказали… Может бьггь, вы откроетесь? Какая вам теперь разница?
Лже- Ридон улыбнулся и, слегка покачнувшись, развел руки, чтобы устоять на ногах. Черты его внезапно начали расплываться, вокруг головы возникло сияние, и в следующее мгновение все четверо увидели лицо Стефана Корама.
— Здравствуйте, Денис, — прошептал он, встречая изумленный взгляд епископа, — только не упрекайте меня за мой поступок. Все равно уже поздно, и к тому же я вовсе не думаю, что поступил так уж глупо. Мне только жаль, что я никогда больше не увижу никого из вас. Поверьте, у меня не было другого выхода.
— Стефан! — воскликнул Арилан, с отчаянием качая головой.
Корам улыбнулся и опять пошатнулся.
— Да. А вам, Морган и Дункан, я являлся, друзья мои, в другом, более знакомом обличье, — Тут черты его снова затуманились, и перед ними предстал седовласый человек в серой сутане с капюшоном,
— Так это вы были святым Камбером? — изумился Морган.
— Нет, я же вам говорил, что нет. — Корам слегка покачал головой, возвращаясь в свой истинный облик. — Я только являлся вам несколько раз: на коронации Келсона как представитель совета; вам, Дункан, на пути в Корот; в обители Святого Неота… — Болезненная гримаса исказила его лицо, он закрыл глаза, и Арилан бросился, чтобы поддержать его.
— Стефан?
Корам с сожалением покачал головой.
— Вы не можете помочь мне выжить, друг мой, разве только умереть. — Он с трудом проглотил слюну и тяжело оперся на руку Арилана. На его лице появился страх, — Да поможет мне Бог, Денис. Яд действует. Это случилось немного быстрее, чем я думал.
Когда он повис на руках у Арилана, епископ уложил его на землю, а Морган и Дункан подошли ближе. Келсон стоял за спиной у Арилана, удивленно наблюдая за происходящим, но не приближаясь. Он понимал, что сейчас ничем не может помочь. Келсон едва слышал о Стефане Кораме, а эти трое, что склонились над умирающим, были, так или иначе, связаны с ним, причем Морган и Дункан — каким-то весьма странным образом. Он смотрел, как Морган сворачивает свой плащ и кладет его Кора-му под голову. Тот на мгновение приоткрыл глаза, почувствовав прикосновение Моргана, и снова обратился к Арилану.
— Я понимаю, что совершил грех, сам себя лишив жизни, — пробормотал он, глядя Арилану в глаза. — Но у меня не было выбора, Денис. Как вы думаете, Бог простит меня?
Он перевел взгляд на крест, висящий на груди у Арилана. Епископ склонил голову и чуть заметно кивнул.
— Думаю, Он должен понять вас, друг мой. Вы всегда были таким… таким… — От волнения он закашлялся и, проглотив слезы, спросил: — Стефан, вам… очень больно?
Корам покачал головой.
— Не очень. Только время от времени. Скоро все кончится. Меня… видят остальные? Я имею в виду членов совета.
Арилан посмотрел на полусферу и кивнул.
— Да, но круг искажает картину. Вы хотите им что-то сказать?
— Нет. — Корам покачал головой. — Просто передайте им мои слова… Это касается выбора моего преемника в совете, Денис. Несмотря на то что мы часто спорили с вами, сталкиваясь в Кругу Избранных, я всегда ценил вашу дружбу и вашу смелость и хотел бы, чтобы вторым сопредседателем стали вы. Обещайте же, что донесете до них мое пожелание, когда будете рассказывать о моей смерти.
Глаза его закрылись, дышал он с трудом. Морган взволнованно посмотрел на Арилана.
— Неужели ничего нельзя сделать? Может быть, мы с Дунканом попробуем его исцелить?
Арилан устало покачал головой.
— Я знаю, какое противоядие он принял. Ни один Дерини не справится с этим. Яд уже оказал свое смертоносное действие, раз он чувствует боль. Он пытается скрыть это, но конец близок.
Морган снова посмотрел на Корама и покачал головой, не-вольно подвинувшись ближе к Дункану. Корам снова приоткрыл глаза, но было ясно, что он ничего не видит.
— Денис, — прошептал он. — Мне сейчас было странное видение. Лицо мужчины, светловолосого мужчины в капюшоне… Я думаю, это был К-Кам… О господи, Денис, помогите!
Его тело сотрясалось от судорог, он схватил руку Арилана и крепко стиснул ее обеими руками. Арилан положил другую руку ему на лоб, стараясь облегчить его мучения, и Корам на мгновение затих. Когда он снова открыл глаза, лицо его было спокойно и величественно.
— Ваш крест, Денис… Дайте мне его, — пробормотал Высший Дерини.
Арилан снял распятие и вложил крест в руку друга. Корам несколько секунд разглядывал его, тяжело дыша, потом быстро коснулся креста губами.
— In manuus tuas, Domini… — прошептал он. Его глаза закрылись, руки безжизненно упали.
