Геннадий Ищенко - Выброшенный в другой мир (СИ)
— Наш король еще слишком молод! — возразил Морн. — Постепенно он набирается опыта.
— Опыт важен, — согласился Сергей. — К вашему сведению, я старше короля всего на год. Конечно, в четырнадцать лет можно наделать много глупостей, но он их и в шестнадцать продолжает делать, причем понимая, что поступает неверно. Что уж там является причиной, я не знаю. Или чрезмерное самолюбие и спесь, или зависть к другим, или еще что. Если бы не герцог Лантар, мне страшно подумать, сколько бы он всего наворотил!
— И такое говорите вы — человек, обязанный ему всем!
— Это еще большой вопрос, кто кому больше обязан, я ему или он мне. Он сделал меня герцогом, находясь в безвыходном положении, и отправил отвоевывать герцогство у Мартина всего с тремя людьми. Вот вы бы согласились принять провинцию на таких условиях? И учтите, что уже тогда в союзниках у Мартина был король Сотхема! Правда, он мне обещал полк. Этот полк добирался до Ордага больше трех декад, а потом еще столько же его командир отказывался подчиняться моим приказам. И так во всем! Я оказал королю кучу услуг, а он отвечает мне стойкой неприязнью!
— Вы, как и я, клялись ему в верности! — мрачно сказал Морн.
— А я пока своих клятв не нарушил, — возразил Сергей, — и не нарушу, если король будет действовать на благо королевства. Сколько у него осталось сил?
— В столице остались два полка кавалерии и королевская гвардия, но гвардейцев всего сотня.
— Немного, — сказал Сергей. — Как вы думаете, что сделает король, учитывая, что Марди после вашего бегства кинется завоевывать столицу?
— Не знаю, — ответил генерал. — В столице огромное предместье и очень длинная, невысокая стена. Без огромного войска ее не защитить.
— Эх, генерал! — с досадой сказал Сергей. — Ну зачем защищать город, не приспособленный для защиты?
— А как бы действовали вы? — с любопытством спросил Морн.
— Сколько сил осталось у Марди? Наверное, тысяч пять–шесть, вряд ли больше. Наверняка это не все, что у него есть, но он не станет ждать, пока подойдут остальные. На месте короля я бы срочно обратился за помощью к дворянам провинции. Никто из них не заинтересован в победе Марди, и всех солдат королю никто не отдал. В городах живет много людей, служивших в армии, наконец, есть наемники. По деревням можно набрать крестьян, которые прекрасно управляются с луком, а в столице собрать ополчение. И нужно не защищать ее на стенах, через которые переберется кошка, а выдвигаться навстречу Марди и перекрыть ему дорогу. На крепких позициях такая армия вполне остановила бы потрепанные вами войска герцога, а то и нанесла бы ему поражение. Я уверен, что ничего этого король делать не будет. Ну ладно, не дал бог таланта или ума, но совесть и понятие долга у него должны быть? Или нет?
— Что вы имеете в виду, герцог? — спросил Севорж.
— То, что любой король, имеющий эти качества и два полка солдат, пришел бы на помощь тем, кто в трудное для королевства время борется с врагом. И необязательно мне, тем более что я ему чем‑то не по душе. Пусть поможет Ингару или Бенитару. Им сейчас придется туго. Если он это сделает, я от своих клятв не отступлюсь.
— А если нет? — сказал Морн.
— А если он заберет мать, казну и свою гвардию и удалится из столицы в какое‑нибудь безопасное место, чтобы там отсидеться, мне такой король ни к чему. И законное основание для прекращения клятвы у меня будет. Клятва ведь была взаимная. Я защищаю его, а он — меня. Это если отбросить всю словесную шелуху. Я не прав?
— Правы, милорд, — ответил Морн. — Надеюсь, что король сделает правильный выбор.
— Я тоже на это надеюсь! — сказал Сергей. — После войны расстановка сил в королевстве изменится. Уже нет герцогов Парнада, а их провинция будет поделена между мной и Рошти. Скоро освободится и провинция Марди. А пока мы здесь воюем, Мехал может уничтожить кого‑нибудь еще. Все, закончили разговоры: они начали сближение!
— Что‑то они идут уж слишком беспечно! — нахмурился Морн.
— А кого им опасаться? — усмехнулся Севорж. — Траншеи со стрелками от них не видны, только ряды укреплений. И расположены они на расстоянии, недоступном для обстрела со стен. Им видна только наша пехота, прячущаяся за кольями. Пожалуй, год назад в такой же ситуации я тоже скомандовал бы атаку. Разбросать укрепления, посечь пехоту, а потом, пользуясь подавляющим перевесом в силах, блокировать город. Изготовить штурмовые лестницы — вопрос времени.
— Ваша пехота может понести потери, — заметил Морн. — У них тоже есть арбалеты. Вы ведь хотите подпустить сотхемцев к самим укреплениям?
— У большинства пехотинцев неплохие доспехи, и у многих есть щиты, — сказал Севорж. — Войны без потерь не бывает, да и не собираемся мы так подставляться, начнем раньше.
В лагере противника прогудела труба, и солдаты с шага перешли на бег.
— Сигнал! — отдал команду Сергей.
Один из вестовых опрометью бросился за башню, где стояли сигнальщики.
— Теперь смотрите, генерал! — сказал Сергей. — Вряд ли вы такое когда‑нибудь видели. В траншее полторы тысячи лучников и пятьсот арбалетчиков. А стрелы и болты для них мы сами делали полгода, да еще покупали везде, где только могли. Недостатка в них у стрелков не будет.
Совсем рядом заревела труба и все прятавшиеся до того бойцы поднялись в полный рост и обрушили на подбежавших почти вплотную к кольям сотхемцам ливень стрел и болтов.
— Я уже один раз видел подобное! — крикнул Сергей Морну. — Но привыкнуть невозможно. Смотрите, они все еще пытаются взять укрепления!
Сотни тел завалили подходы к кольям, поэтому атакующие шли по ним, причем многие пытались использовать павших товарищей в качестве щита. Но дистанция стрельбы была слишком мала, поэтому такое помогало мало.
— Они покрепче воинов Мартина! — крикнул Ланс. — Те бы уже давно отступили.
— Нам же лучше! — ответил Сергей. — Уйдут, и придется их бить на неподготовленных позициях и самим нести потери! Смотрите, что они делают!
В двух местах сотхемцам удалось завалить телами павших укрепления и перебраться на другую сторону. Стоявшие до того без дела пехотинцы Сергея побросали щиты и подхватили лежавшие на земле дротики. Один бросок, второй, третий… Третий бросок был уже лишним. Никого живого вблизи укреплений не было, а остатки нападавших изо всех сил улепетывали прочь от города.
— Я человек мягкий, — сказал Морн Сергею, — но будь я на месте Мехала, я бы собственноручно убил командующего этой армией за бездарно проигранное сражение. Ведь сразу же было видно, что это не бой, а бойня! Надо было, как только началось избиение, трубить отход. Сколько они потеряли людей, половину?
