Ули Драфтер - Преумножающий дары
Мое присутствие для него, видимо, уже было достаточным стимулом, потому, мне остается только усилить эффект физическим касанием. Мне приходится приложить усилия истинного тела, чтобы сделать прикосновение к его плоти ощутимыми.
Он вздрагивает, сдавленно рыча сквозь сжатые зубы, но не сопротивляется, наоборот с явной осторожностью отвечает лаской к моей оболочке. Почти спущенные с одного плеча куртка и рубаха обнажили грудь. Жесткая ладонь бережно, касаются ее.
Я кладу ладонь на его плечо, заставляя опуститься. Он встает на одно колено и его израненное в ожогах лицо становится на одном уровне с моим. Открыв матрицу ороса, намечаю путь к нужному смещению. Я приникаю к его губам, передавая стимул удовольствия. Когда пик его показателя приближается, он сильно напрягается, словно каменея, острый металлический протез вжимается мне в спину, а ладонь сжимает обе груди, едва не разрывая плоть оболочки. Орос вздрагивает, замирая на пике, почти кричит, не отрывая своих губ от моих. Я и сам от понимания, что добился необходимого ощущаю слабый разряд экстаза, горячей волной проходящий по телу. Затем, когда его дрожь ослабевает, я отстраняюсь, не удерживаемый больше.
С некоторым удивлением понимаю, что мое тело освобождено от одежды, потому, поспешно приведя свое облачение в порядок, проверяю целостность изолятора на утечку. На мне не осталось следов активации функции, поскольку взаимодействие было поверхностным, а орос же отмечен только минимальным не различимым вмешательством в матрице. Потом я понимаю, в чем слабое место изолятора.
— Пока это все, Фагир, но, когда будет устроен клапан, можно будет позволить и больше, — я оборачиваюсь к нему, заставая так и стоящим на коленях, — поднимись, чего ты ждешь?
Он с удивлением поднимает на меня глаза.
— Я поступил недостойно перед Миштар, я не достоин жить…
— Достоин вполне, — понимая, куда ведет его размышление прерываю, — я доволен твоей работой и хочу чтобы ты продолжил ее и улучшил. Я дам тебе разрешение обучиться у эфелинов и гро работе с энергией. Через десять циклов изолятор должен быть завершен, — говорю ему, направляясь к выходу.
В дальнейшем, я собирался обустроить еще не один такой.
Для несения своей основной функции у меня не должно было быть помех. И я сам должен создать условия, чтобы избавиться от тех, что возникают с второстепенными.
Часть 24. Хороший ученик
Спустя пять циклов Фагир вернулся, тут же приступив к работе. Я не вмешивался и не контролировал выполнение собственного заказа, поскольку был занят возросшим темпом обучения. Я был увлечен. И это увлечение приводило нарастающую нестабильность к критическому показателю. Потому, я был крайне рад узнать, что работа над изолятором завершена.
Спускаясь в подземелья, нахожу Фагира в самом изоляторе. Место действительно преобразилось, это я отмечаю с явным восхищением. В одной части стены выбито отверстие, пропускающее внутрь поток воды. В полу устроен небольшой резервуар, вода в котором собирается, затем, частично вытекая в отверстие где-то на глубине. Вход теперь не одинарный. Двери две, одна за другой. Клапан, простой, не энергетический. Вероятно, подсказка гро. Но вода…
— Ты проделал большую работу, — Фагир стоит спиной ко мне, наблюдая стекающий источник. Он вздрагивает, когда я заговариваю с ним, — расскажи, чего тебе удалось добиться.
— Прекрасная Миштар, — оборачивается он ко мне, тогда я вижу, что в его внешности что-то изменилось — с лица исчезли ожоги и раны, прозрачные элементы защитных приспособлений стали чище, обновлены, — работы здесь на самом деле совсем не много, лишь дополнительные элементы. Источник же просто изменил свое русло, перенесен в этот зал из межстенного желоба, — отвечает он в поклоне.
— Вижу, визит к мастерам эфелинов и гро не прошли даром, — подхожу ближе, — расскажите о своих нововведениях.
— Как пожелаете — он протягивает руку-протез, указывая на рукотворный водопад я же замечаю новые элементы в механической руке ороса, — вода является заслонкой, поток энергии сквозь нее проходит, но не вбирает почти ничего из этого пространства. Зато подпитывает, — он смотрит на меня, я киваю ему, прося продолжать, — это техника гро и мастера эфелина Виилеса.
— Только одного мастера?
— Госпожа Миштар, простите, но мастера эфелинов отказались делиться знаниями. Откликнулся лишь один. Зато мастера-гро охотно поделились умениями. Двойные двери и проточный резервуар — их методика.
Сказанное им меня не радует.
— Прискорбно слышать это. Чем же они объяснили свой отказ?
— Не гневайтесь, — склоняется он, — мне было отказано по причине сохранить чистоту испытаний. Этим они обозначили важность вашей работы здесь.
Не могу сказать, что меня начинает переполнять радость и гордость от этих слов. Скорее раздражение, а потом понимание глупости и высокомерности отказавших в помощи.
— Забавно, — говорю, обходя резервуар и тем самым становясь напротив ороса, — Скажите, Фагир, а вы довели до их сведения кто вас послал?
— Это первое, что я сообщил им, — говорит он.
Я смеюсь.
— Благодарю вас, Фагир, — говорю это, скидывая верх облачения, — ваша работа будет оценена по-достоинству.
Снимаю остатки одежды, опускаясь в резервуар, ступая по его дну, подхожу туда, где стоит орос.
— Прошу вас присоединиться и испытать прочность вашего творения, — проявляю свою сому сквозь оболочку, выходя на берег перед ним, — вы заслужили это право. А те, кто не услышали моей просьбы, сами проявили себя глупцами.
Я беру обе руки столь близкой мне по сути своей энергоформы, притягиваю к себе. Металл одной и грубая плоть другой руки смыкаются на моей спине. Я же сам готовлю его тело к соединению. После этого, Фагир сам перехватывает меня, так же охваченного иллюзорным огнем проявленной сомы, приподнимает и опускает прорезая мою плоть. На мгновение сознание меркнет от боли, но потом, энергетическая составляющая реагирует давно забытым ощущение легкости и тепла. Оболочка повреждается от несвойственных ей воздействий, но матрица моей сомы получает долгожданный сдвиг к состоянию экстаза.
Орос, держащий меня, сам не ожидает такого, замирает, глядя на меня. Я же в знак одобрения, кладу ладонь на его плечо, пуская импульс для усиления удовольствия. Этого становится достаточно, поскольку меня снова приподнимают, насаживая на инструмент контакта, разрывая и раня изнутри.
Боль, разрушение оболочки — все это воспринимается мной как напоминание контакта с Патроном. Но теперь оно приносит не только мучение, а забвение. На волне оглушения от сильных и множественных ранений, когда тело ороса прорывается а мое, я чувствую все возрастающую горячую волну. Она бьется о берега чувствительности оболочки и, наконец, на достаточной амплитуде, переливается через них, захватывает чувства сомы, топит последние отголоски боли. Орос уже без страха, поддаваясь своему инстинкту, крепко перехватывает слабое тело, врезаясь в него, разрывая собой. Подобно моему хозяину, орос на последних этапах делает особенно сильные движения, наконец, разрывая меня от самого входа в мое тело до середины живота. Я сразу запускаю восстановительные процессы, самостоятельно, Мне приходится оттолкнуть от себя Фагира, чтобы не забрать случайно его реликт. На столько сильным оказывается процесс распределения.
