Генрих Мамоев - Сет из Хада
— Думать? — Она удивленно посмотрела на Сета, — И что я могу здесь придумать? Все что знала, я уже рассказала и вам, и адвокату, и судейским, которые даже не стали меня слушать.
— Вы говорили им об Эсте?
— Магистр Абигор пытался доказать связь между моим делом и смертью Эсты, но…
— Да, судейская система иногда дает сбой…, - осторожно начал Сет.
— Сбой?! — Выражение лица демоницы мгновенно изменилось, — Вы считаете, это был просто сбой?!
— А вы?
— Я считаю, что здесь самый обыкновенный сговор между судейскими и герцогом Агваресом, которому почему захотелось свалить на меня вину за смерть своего слуги.
— Вы знаете, как это называется по-другому?
— Заговор!
— Хуже, — ответил Сет, — коррупция. Кстати, ваш адвокат уже подал апелляцию?
— Я не знаю, — растерянно ответила Гибеллина, — но, боюсь, ему сейчас не до меня.
— Почему? — Сет был удивлен, и не скрывал этого.
— Он и дело вел так, словно ему хотелось побыстрее избавиться от меня. А вчера вообще пришел на заседание к самому концу, когда уже зачитывали приговор.
— То есть, его не было весь процесс, и он ничего не сделал, чтобы защитить вас? — Хмуро уточнил Сет.
— Да. Видимо, у него есть более важные дела, — с плохо скрытой обидой сказала Гибеллина.
Сет подумал, что Абигора не было, потому что он был в консульстве Светлых, где получил сигилу. Но это вряд ли могло служить ему оправданием — сигила сигилой, но свои обязанности адвоката он должен был выполнить прежде, чем решать личные вопросы. А тем более в ночь вынесения приговора.
— И вас никто не защищал?
— Нет, — тихо ответила демоница.
Открывшаяся дверь прервала их беседу, и в кабинет бодро вошел седой как лунь Влазас. Взглянув на сидящую в кресле Гибеллину, он повернулся к Сету.
— Граф Раум, извольте объяснить, что здесь происходит?!
Сету не понравился тон дальнего родственника, но он сдержался и, вместо ответа, протянул ему гербовую бумагу с подписью премьер-министра. Быстро пробежав по ней глазами, Влазас вернул бумагу Сету, и уже более спокойным тоном произнес:
— Чего вы хотите?
— Я забираю осужденную Гибеллину Баст, которая будет находиться под домашним арестом вплоть до заседания суда. Надеюсь, у вас нет возражений?
— Забираете?! — Влазас был растерян настолько, что даже не сумел скрыть этого.
— У вас есть возражения? — Чуть переиначил свой вопрос Сет, в упор глядя на пожилого родственника.
— Возражения? — По его лицу было заметно, что в голове помощника начальника тюрьмы идет лихорадочная работа мысли, — Но в вашей бумаге ни слова не сказано о том, что вы можете вот так запросто забрать из тюрьмы особо опасную грешницу!
— Хотите перечитать? — Холодно спросил Сет, — Или желаете лично от премьер-министра услышать о моих полномочиях?
Влазас тряхнул седой головой.
— Нет, — Сет видел, что он готов сдаться, — но вы понимаете, что без необходимого в таких случаях документа, я не имею права отпускать ни ее, ни кого-либо вообще?!
— Понимаю, — так же холодно и спокойно ответил Сет, — и мне нужны только бумага и перо.
Влазас думал не дольше одной секунды, после чего быстро прошел к своему столу и, вынув из ящика письменные принадлежности, указал на них Сету, и проговорил:
— Окажите услугу.
Подойдя к столу, Сет обмакнул в чернильницу большое перо черного цвета, и написал несколько слов. Поставив свою подпись, он протянул бумагу Влазасу. Тот внимательно прочитал написанное на плотной бумаге, и сказал:
— Можете забирать осужденную.
Кивнув головой, Сет посмотрел на встающую с кресла Гибеллину и, обращаясь к своему дальнему родственнику, спокойно произнес:
— Спасибо, Влазас. Вы поступили благоразумно.
Влазас ничего не ответил, лишь кивнул седой головой. Разговор был окончен. Гибеллина и Сет вышли из кабинета, где их дожидались маленький и большой демоны. Выглянувший из кабинета Влазас негромко произнес:
— Проводите графа Раума и осужденную до экипажа.
За весь путь до экипажа никто не проронил ни слова. Словно опасаясь, что ее снова упрячут в каменный мешок, Гибеллина старалась идти ближе к Сету, иногда задевая его плечом, отчего Сет каждый раз чувствовал, как по телу пробегает непонятная дрожь. К счастью, в коридоре было недостаточно светло, чтобы Гибеллина могла видеть его смущение.
Открыв входную дверь, маленький демон услужливо согнулся в поклоне, и произнес:
— Прошу вас.
Пропустив перед собой Гибеллину, Сет вышел на улицу, и свежий воздух показался ему если не целительным то, в любом случае, намного чище, чем затхлая атмосфера городской тюрьмы. Даже давившая на него все это время тюремная аура отступила, признавая свое окончательное поражение. Увидев Сета и его спутницу, Посмертный ловко открыл дверцу экипажа, не проронив при этом ни матерного, ни какого-либо другого слова.
— Прошу, — вежливо произнес Сет, предлагая руку, опершись о которую, Гибеллина легко поднялась по ступенькам экипажа.
Повернувшись к Посмертному, Сет тихо назвал адрес дома на окраине города — это был конспиративный особняк, в котором иногда проживали свидетели по громким делам. Удивленно взглянув на шефа, но верный своему обещанию молчать, Посмертный запрыгнул на козлы и, дождавшись щелчка защелкнувшегося замка двери экипажа, лихо присвистнул на застоявшихся на холоде вороных. Ритмично постукивая колесами, экипаж быстро покатился по неровной мостовой — прочь от тюрьмы, прочь от тоски…
Сет развернул сверток и, протянув Гибеллине куртку, сказал:
— Оденьтесь. Путь неблизкий, а так будет теплее.
Гибеллину взглянула на куртку, потом на Сета.
— Спасибо, граф.
— Обойдемся без титулов, — ответил Сет, старательно глядя в боковое окошко экипажа, — можно просто Сет.
— Сет, — словно пробуя на вкус, произнесла Гибеллина, — а меня вы можете звать просто Лина.
Сет посмотрел на нее, и сказал:
— Мне нравится и ваше полное имя.
— Оно слишком официозно, — ответила Гибеллина, укутываясь в мягкую и теплую куртку, — лучше Лина.
— Как вам будет угодно…, Лина, — вежливо сказал Сет.
Погладив мягкую кожу, Гибеллина дотронулась до руки Сета. С трудом удержавшись от вздрагивания, Сет посмотрел на нее.
— Я хотела сказать вам спасибо, — негромко произнесла демоница.
— Пока не стоит, — Сет старался не выдать охватившего его волнения, — нужно еще доказать, что вы невиновны.
— Я уверена, что у вас получится, — Гибеллина не убирала своей ладони с его руки, — я знаю это.
