Александр Клыгин - Сент-Джордж
Таким образом, стараниями Голливуда и стоящих за ним сил вышло так, что президент Штатов, избранный в Миллениум, при любом раскладе должен был бы стать защитником света. Вот только так получилось, что «защитник света» George Bush оказался комическим персонажем. Я так полагаю, на это у вседержителя Голливуда тоже были свои причины, и мне они даже слегка понятны, но кажется, с Бушем они все-таки слегка лоханулись. Ну, и поскольку Джордж Буш – штука смешная… вот и валяются на тротуарах пачки сигарет «Saint George».
Так и хотел на этом закончить, да в самый последний момент вспомнил, что осталась еще надежда. Ведь есть еще Грузия (Georgia), страна Гора. И носить это ГОРдое имя Грузия имеет по праву, ибо грузины есть прямые потомки древних египтян – отряда, посланного Рамзесом II на черноморское побережье. Если вы мне не верите – это легко проверить, факт научно почти что доказанный J. А вот какое отношение к Гору и Грузии имеет американский штат Джорджия, не знаю – сам я в Джорджии не бывал, да и у Джона Дебри спрашивать бесполезно (он тупой, хоть и просветлился).
Короче, дорогие друзья, вся надежда на нашу родную Грузию! Конечно, там сейчас творится черт-те что… Но ведь где еще должна происходить битва Гора с Сетом, как ни в стране Гора? Логично, на мой взгляд.
И если мифы не врут, Гор победит. Когда это случится и как победа Гора проявится во внешнем мире? Могу предложить простой способ узнать это. Когда сигареты «Saint George» станут дороже, чем «Camel», «Marlboro» и «Parliament», – это и ознаменует окончательную победу Гора над Сетом. А пока…
Не пора ли провести маркетинговые исследования по ближайшим сигаретным ларькам? Так, в каком из этих ларьков сидит Вавилон Татарский? А, он «Сэйнт Джорджем» не торгует. Значит, пойдем дальше. Я всегда там, где меня не ждут.
Эль-Абдурахман, 26 сентября 2007.
Мастер смерти и его предел
(Grateful dead mix)
Вторая медитация лежащего Эль-Абдурахмана, записанная в грязном блокноте с опалёнными краями на языке индейцев навахо. Его рассуждения по-прежнему не связаны ни с чьей точкой зрения.
Не знаю, зачем я это пишу. И не знаю, как я это напишу – предполагаю, что так себе. Однако каждый раз, начиная очередную безумную заметку, я получал на выходе гениальную мысль. Не знаю, как и почему это происходит.
Итак, что я пишу? Часто в своих записях мне хочется ухватить какое-то состояние и передать его, но это плохо получается – я всегда увлекаюсь изложением фактов. Да, я не поэт. Я всего лишь создатель хроник. А могло бы получиться что-то вроде: «Солнце играет золотом на голубом, смешиваясь с блеском бриллиантов, чернотой асфальта и жизненной силой красного кирпича»… Но в этой строчке не заложено почти никакой информации. И, тем не менее, иногда лишенные информации стихи способны сказать куда больше, чем четкие и ясные прозаические конструкции. Ладно, попробуем иначе:
Сижу на лавочке автобусной остановки и понимаю, что достиг своего предела. Сейчас я не могу идти дальше – у меня больше нет сил. И чтобы сделать следующий Шаг, мне нужно стать другим человеком, мне нужно стать новой личностью, превзойти себя, прыгнуть выше головы, выпрыгнуть из собственной шкуры…
Как же это возможно? – спросишь ты, собиратель старых блокнотов, читающий эти строки сбрендившего творца. Не знаю, как именно это происходит. Знаю лишь то, что я уже много раз становился кем-то новым – я был дюжиной личностей, я был слишком и не слишком известен под дюжиной имен. И сейчас я пришел к очередному моменту самоисчерпания. «Лучший способ избавиться от внутреннего диалога – это исчерпать его» – так сказал один из кастанедовских магов. Нет, я пока не исчерпал внутренний диалог. Все еще продолжаю болтать с самим собой, хотя это самое «Я» очень изворотливое – исчерпав одну личность, «Я» становится кем-то другим, и все начинается сначала.
А сейчас… не понимаю, что происходит сейчас. Правда, я пришел именно туда, куда стремился все эти годы, только вот дальше не могу пройти ни шагу. Я помню, как впервые захотел оказаться здесь – шесть с лишним лет назад я сидел летней ночью на лоджии и смотрел на звезды. Тогда в моей душе появилось желание – и ради этого желания стоило жить, и я жил ради него. А теперь…
Теперь я здесь. И что? Да, я хотел не совсем этого. Я хотел оказаться там, куда можно попасть, сделав еще один шаг – но передо мной высокая ограда с надежной охраной. И неважно, существует эта ограда на самом деле или это просто очередной галлюциногенный барьер, воздвигнутый моим сознанием? Так трудно сделать последний шаг. «Так трудно иногда пройти три метра» – это слова я где-то слышал давным-давно, и они запали мне в душу, и я уже тогда понял, что могу пройти тысячи миль, преодолеть чертову дюжину испытаний, но рухнуть на последних трех метрах. Потому что уже нет сил порадоваться, что я зашел так далеко. Потому что уже нет сил преодолеть эту охраняемую ограду, хотя, помнится, я проходил и через более страшные препятствия. Просто… от меня уже ничего не осталось – всего лишь черный призрак, легкая тень в глубине будки, обозначающей остановку автобуса.
Да, почему до сих пор нет автобуса? Я уже так давно здесь сижу – и ни одного автобуса, ни в одну сторону. Там, слева, шоссе, на нем оживленное движение, а здесь… ну, изредка проедет машина. Какой-то прохожий даже спросил у меня время. Вот проехал грузовик, разрисованный рекламой чипсов. Я уже два дня не ел, но не чувствую голода. Мне просто не хочется есть – если бы я сейчас попробовал проглотить хотя бы кусочек – не смог бы.
Итак, я пришел к финалу. Недостижимость вечности, застывшей в двух шагах от меня. Слово «вечность» можно заменить на любое другое: «счастье», «награда», «мой приз», «золотая удача».
Я тяжело вздыхаю. Кажется, я догадываюсь, что сейчас произойдет. Эге. Я забыл упомянуть об одном достаточно важном условии – в своих бесконечных скитаниях я однажды умудрился стать мастером смерти. Даю справку: как я понял, в разных магических линиях и на разных языках эта должность называется по-разному, но суть сводится к тому, что мастер смерти – это маг (колдун, волшебник), в совершенстве умеющий обращаться с силой смерти. От него буквально отскакивают вражеские клинки и пули, даже если он просто стоит, ничего не делая. А иногда пуля может и пронзить тело мастера смерти. А потом он спокойно пойдет допивать вечерний чай.
Итак, я стал мастером смерти. Юный маг-ученик, читающий эти строки, наверняка спросил бы: «Как же это произошло?» И если бы я был магом-учителем, я бы стал долго объяснять, рисуя всякие схемы. Но я не учитель. Я проверял это на практике – и совершенно точно знаю, что не способен научить никого. Ничему. Вообще. У меня не получается доносить свои знания и умения до других людей. Я сам склонен объяснять это не только своим педагогическим провалом, но и тем, что есть во Вселенной такие вещи, что этому нельзя научить, но можно научиться. Надеюсь, вы поймете, что я имею в виду. А юному магу-ученику я отвечу: вот так живешь себе, живешь, а потом однажды просыпаешься и понимаешь, что ты – мастер смерти. Или нет, это я с мастером Дзэн путаю. А мастером смерти я стал, когда заблудился в горах и по ошибке свернул не туда. Вот и все, что могу сказать по этому поводу. А сейчас я еще хотел бы сказать…
