Токацин - Холодный огонь
— Ирралин ничего-о не полу-учит, что-об ему-у высо-охну-уть со-о всеми отро-одьями! — сказал он, когда дар речи к нему вернулся. — Никто-о из Уртала-ара не по-ойдёт воевать за Некрома-антов! Ту-ут у-уже опа-асно, Сирилин, тебе пора-а наверх. Я гово-орил с Нецисом Дини-Рейксом, он бу-удет тебя жда-ать там, в Долине. Он спра-авится, если напа-аду-ут. Идём, я отпра-авлю тебя ту-уда. Кесса встряхнула помятую одежду, подобрала с кровати ножны с кинжалом и шагнула к Хелингесу. Одна вещь её смущала…
— Так Нецис Дини-Рейкс жив? Говорили, что он погиб…
— Видимо, ошиблись, — махнул хвостом Ненраани. — Я бы не по-оверил. Мо-ожет, его кто-то ранил… Он немно-ого странный сейчас, на мо-ой взгляд. Но ма-аги все стра-анные. Ты гото-ова?
— Конечно, я уже иду, — отозвалась Речница, в темноте нащупывая люк. — Хелингес, а ты говорил с Альриксом Те'валгестом? Хелингес резко обернулся и сердито булькнул, его шея снова раздулась.
— Без него-о обойдёмся, — пробурчал он и больше не сказал ничего. Снаружи, в туннелях Урталара, всё было по-прежнему. Ненраани шёл быстро, но в этот раз Кесса успевала за ним. По её ощущениям, они поднимались, пещера уходила куда-то вверх, а потом завершилась круглой дверью из двуцветных живых корней. За шевелящейся преградой была небольшая пещерка с гладкими стенами, а над ней — тёмный колодец, из которого свисала на длинных канатах, сплетённых из корней, очень большая корзина или люлька.
— Бу-удешь наверху-у — сто-олкни подъёмник вниз, он сам опу-устится, — сказал Хелингес, расплетая косу из корней и привязывая свободные побеги к петлям на корзине. — Мно-ого там не говори, по-ока не ока-ажетесь в замке. У Нециса надёжный за-амок…
Садись и по-однимайся. Речница тронула его мокрую лапу. Ненраани вздрогнул и настороженно скосил глаз. Что-то тревожило его, и Кесса не знала, как его утешить.
— Ничего, Хелингес. Ирралин никому не успеет навредить, и скоро он перестанет отбирать у вас корни и сородичей! — сказала она, забираясь в корзину. — Он задумал очень плохое дело, но ничего у него не получится. Только не отпускай никого на войну! Вас заставят воевать с Великой Рекой…
— Ду-ураков нет, — сердито ответил Ненраани. — Все оста-анутся до-ома, мы о-отро-оду не во-оевали. Если бу-удет ну-ужно, мы тебя сно-ова спрячем. По-олноводных тебе рек!
— И вас пусть не коснётся засуха, — кивнула Речница и уцепилась за бортик качающейся корзины. Корни, быстро сокращаясь и цепляясь друг за друга, поволокли её в колодец, Ненраани превратился в сгусток призрачного света на дне провала, а потом и вовсе исчез. Сверху повеяло теплом, запахами нагретой земли и свежей травы…
Глава 08. Под ненадёжной крышей
Колодец поглотил корзину и медленно затянулся землёй, исчез, будто его и не было. Чёрная жирная почва без единой травинки расстилалась со всех сторон, Кесса отошла от бывшего провала на пару шагов — и не нашла, где он остался. Двери Урталара, похоже, закрывались очень надёжно… В Нэйне была ночь, но после подземной тьмы она казалась светлой.
Кесса видела на севере стену чёрных гор и цепочку огоньков на их вершинах, многочисленные огни у подножия — по-видимому, город или большую деревню, неясные зеленоватые вспышки на западе и три огромных валуна шагах в десяти к востоку. На тёмных камнях сплетались светящиеся линии — магический узор. Кесса неуверенно протянула к нему руку.
— Тиалла ат-тал! — голос Речницы был еле слышен. Ладонь обожгло холодом, на пальцах вспыхнули зелёные огоньки. Волшебные камни щедро делились силой, даже с таким неопытным Некромантом. Речница слабо улыбнулась и покосилась на небо — там в единственном прорыве в низко нависших тучах полыхала багровая звезда. Ургул, едва различимый с берегов Реки, здесь казался огромным, больше, чем любая из семи лун… Крылатая тень на миг закрыла красный огонёк, мелькнула над колдовскими валунами, сделала круг над головой Речницы, окинула её холодным взглядом — и застыла в воздухе шагах в пяти от Кессы, быстро меняя облик. Через пару мгновений там уже стоял человек — высокий, худой, в лёгкой броне из чёрной кожи, со странными наплечниками в виде черепов… или это были настоящие черепа? В волосах было очень много седины, а лицо белизной соперничало с мрамором. Кесса встретилась взглядом с незнакомым магом — и вздрогнула. В слегка светящихся зеленоватых глазах обитало что-то очень холодное, жестокое и неживое…
— Тьмою провальной умножится мощь! — Кесса быстро вспомнила условную фразу. На Реке этот день считали тёмно-синим, здесь же, в Нэйне, ему приписывали чёрный цвет, и Речница иногда путалась — но не в этот раз.
— Сирилин? — неуверенно сказал маг, пронизывая Речницу очень странным и очень неприятным взглядом. Потом шагнул навстречу. Кесса услышала тихое сопение — он быстро втягивал воздух, как будто принюхивался. Речницу обдало резким запахом листьев мерфины, но даже мерфина не могла забить трупную вонь.
— Нецис, что ты вынюхиваешь? — с кривой усмешкой спросила Кесса, по привычке сжимая в кулаке шнурок от Зеркала. Маг остановился и протянул ей руку.
— Тебе надо… спрятаться, — сказал он, тщательно подбирая слова.
— Иди сюда. Чем дальше, тем меньше это существо нравилось Кессе, и всё-таки она сделала маленький шажок в его сторону. Зеркало на груди сверкнуло белым огнём, и Речница поневоле уставилась на него. Там быстро таяла муть, в бешеном вихре мелькали силуэты зданий или гор, какие-то огни, тени людей… И все они исчезли, сменившись отражением полуистлевшего мертвеца в обрывках чёрной одежды. Он поднял руку, усаженную костяными серпами вместо пальцев… Увернуться Кесса успела. Неживая тварь тихо зашипела и снова метнулась к Речнице. Та отскочила за колдовские валуны, судорожно вспоминая хоть одно заклинание. Морок развеялся, то, что пыталось теперь поймать Речницу, уже невозможно было принять за человека. Оно давно умерло и почти сгнило, чёрные лохмотья еле держались на костях и остатках плоти, пустые глазницы наполнил зелёный огонь. Нежить вскинула когтистую руку, серпы, пролетев мимо цели, заскрежетали по камням.
— Саркон! — выкрикнул мертвяк, дёрнувшись всем телом. Кесса, едва поднявшая голову над валуном, снова нырнула за камень, что-то ледяное промчалось над ней, и голова Речницы загудела, а макушка вспыхнула болью. Кесса протянула дрожащую руку к нежити и крикнула, краем глаза уловив, как костяные серпы взметнулись в воздух:
— Ни-шэу! Оглушительный взрыв отшвырнул её за камни и протащил по земле и осколкам костей, расцарапавшим в кровь плечи. Нежить завыла.
Пошатываясь, Кесса поднялась — и увидела за валунами немёртвую тварь, объятую невидимым пламенем. Огня не было, но кости чернели и распадались на части, и мертвяк кричал так, будто горел заживо.
