Елена Подзорова - Дорогами чужих Жизней
Визг нарастал постепенно, по мере обнаружения бедствия. Я успела выпутаться и со всех ног кинулась обратно к корчме. За мной неслись взбешенные фурии, выпачканные в муке, в домашних лаптях и с зажатыми в руках ложками, ножами и скалками. Не каждый здоровый мужик выдержал бы такого натиска, что уж говорить обо мне. Зато пес радовался не на шутку. Он прыгал впереди меня, периодически спотыкаясь о ленты и по инерции катясь вперед. Затем вскакивал на лапы и мчался дальше. У корчмы нас уже встречали. Мужики разинули рты, прижимая к груди драгоценные кружки. Я понимала, что пропала, оказавшись зажатой меж двух огней. Но тут произошло невиданное. Мужская часть населения с воем кинулась обратно в помещение, утянув меня за собой, и захлопнула дверь перед разгоряченными женами. Они не успевали тормозить и с грохотом обрушивались на дом. Я добежала почти до конца комнаты и прислонилась спиной к стене, шумно переводя дыхание. Мужики, так до конца ничего и не понявшие, с ужасом взирали на меня от противоположной стены. Дом продолжал сотрясаться, но уже от целенаправленных ударов. От воплей закладывало уши.
- И почему я не удивлен? - Я подскочила, когда над моим ухом раздался знакомый голос.
- Дар, я тут не при чем, честное слово! Всего лишь хотела пирожком угоститься...
Ведьмак оглядел нашу поникшую компанию и непредусмотрительно выглянул в окно. В комнате резко потемнело, от хлынувших на движение женщин. Дарен испуганно вздрогнул, и отпрянул. Непринужденным движением руки он сотворил "светляков" и отправил их под потолок, украдкой смахивая со лба выступивший пот.
- Ладно, отойдите-ка. Сейчас я все улажу.
Мужики прыснули в сторону, расчистив дорогу храбрецу. Ведьмак одернул рубашку, пригладил волосы и распахнул дверь.
- Уважае...
Бамц. Дарен захлопнул дверь и повернулся ко мне. Выражение лица не предвещало ничего хорошего. На лбу остался красный след от ложки, а на щеке белела мука.
- Лучше бы там была толпа нежити. А с ними сами разбирайтесь, - быстро сдался ведьмак.
Вот так все и закончилось, не успев начаться. Я хохотала до боли в животе. Когда меня скрутило пополам, я присела на пол и решила поумерить веселье. Пес, успевший прошмыгнуть в корчму, кинулся целоваться. Я все еще посмеивалась, пытаясь отогнать любвеобильного бобика, дергая за веревочки. За окном притихли. Теперь они шушукались, но нам были слышны обрывки фраз.
- Да я своего так приложу...
- ...и дома можно, а я из-за нее все пироги испортила.
- ...отдадут девку и дальше пьянствуют!
Я поймала на себе недобрые взгляды и начала защищаться:
- Не верьте! В такой ситуации не обойтись малой кровью!
- А мы им еще и псину отдадим, - нашелся лысый мужик.
- Ее - пожалуйста, а я здесь не при чем!
Пес обиженно зазвенел колокольчиками и улегся в ноги, тем самым выразив свой отказ сдаваться в одиночку. В дверь постучали. Все присутствующие вздрогнули и уставились на дверь.
- Я больше не пойду! - сразу же обозначил Дар.
Мужики приуныли. Никому не хотелось ввязываться в ругань с бабами. И тут очень кстати из комнаты вышел Вольвгант. Все взгляды обратились к новоприбывшему. Дверь сотряслась от новой порции ударов.
- Чего уставились? - опешил волколак.
- Понимаешь, тут такое дело, - начала я, подхватив еще не до конца проснувшегося Вольва под локоть, - в котором необходима твердая мужская рука. А ты прекрасно умеешь обращаться с женщинами, так что на тебя вся надежда.
Я намеренно делала паузы и растягивала слова, чтобы успеть дойти до двери. Сделав вдох, громыхнула засовом и вытолкнула ничего не понимающего мужчину за дверь. Я успела заметить, как его сцапали ловкие пальцы и затянули в толпу, не дав сбежать.
Дело сделано. Теперь оставалось ждать. Я бегом кинулась к окну, заняв самую выгодную наблюдательную позицию. А посмотреть было на что.
Женщины не признали в волколаке своих мужей и поначалу растерялись. Вольвгант удивленно крутил головой, явно не понимая, откуда разом взялось столько представительниц прекрасного пола. Через минуту толпа пришла в движение. Одна половина отряхивала передники, вторая поправляла прически. На их жертве была выгодно расстегнута рубашка, открывая взглядам могучий торс. Дамы затрепетали ресницами, кинувшись наперебой что-то объяснять, тыча в дом пальцами. Когда словесный поток иссяк, многие стали расходиться. Все-таки, на улице было холодно, а дома ждало хозяйство. Когда осталось три самых стойких женщины, Вольв вырвался из цепких рук и, поговорив с ними несколько минут, окончательно расчистил территорию. Победа была за нами.
Волколака впустили, усадили за стол и тут же угостили пивом. Я шмыгнула за Дареновскую спину, справедливо опасаясь гнева.
- Что же ты им сказал?! - с придыханием задал волнующий всех вопросы, проснувшийся по такому случаю гном.
- Ничего особенного. Просто разрешил принести эту идиотку в жертву Ворону.
Я не понимала, о чем он говорил, но слово "жертва" была мне явно не по душе. Я вцепилась в Дареновскую руку и зашептала ему на ухо:
- Что еще за ворон?
- Сегодня праздник - Ворони?ще. Люди готовят угощения и выставляют их около домов, чтобы задобрить Ворона. Те, к кому он явится, откроются тайны жизни, но если кто-то попытается его поймать или, еще хуже, убить - сам умрет в страшных муках в ближайшем году. Да и вообще вороны - символ мудрости и долголетия.
- Правда что ли? Странно, я всегда думала, что они символ мертвечины, гибели и разрушений. Но твое толкование мне нравится больше. А жертва тут при чем?
- Он шутит, Лана.
- Шучу, - громко согласился волколак, невесть как услышав разговор. - Но украшать всю деревню придется тебе. Иначе они вернутся и разнесут корчму.
Хозяин побелел, зная нрав сельских жен, забирающих своих мужей из-под столов, и боясь их пуще Ворона, начал умолять исполнить поручение. Дарен отодвинулся в сторону, давая мужикам подхватить меня под руки и бесцеремонно выставить на улицу. Я оскорбленно грохнула ногой по двери. Та приоткрылась, и я получила в напарники неутомимого пса. На последующие угрозы никто не отзывался. Чтобы окончательно не замерзнуть и не умереть со скуки, я поплелась в сторону заборов, дожидающихся моего художественного таланта. Правда, все кто видел его проявления, сочувственно хлопали меня по плечу.
Первым делом я размотала пса. Тот вильнул косматым хвостом и восторженно высунул язык.
- Ты должен хозяйство сторожить, а не представления устраивать! - отчитывала я рыжую морду, исследуя просторы для моей необъятной фантазии. - А мне пора заканчивать разговаривать с собаками...
