Алёна Реброва - Тайны наследников Северного Графства
— Есть шестиструнные лютни, для особо ленивых, которым по двенадцати пальцами скакать лень. А что?
— Приобрести бы мне тоже, — мечтательно вздыхаю, откидываясь назад, опершись руками о землю.
— А ты что… играть умеешь? — заинтересованно спросил сказочник.
— Ага, — киваю. — Я б вам Высоцкого спела… Хотя, тут, наверное, не оценят.
— Кого-кого?
— Ну… бард такой был, старый. Из моих краев.
— А, такого я точно не слышал. Глухое это место, твои Великие равнины.
— Не то слово, какое глухое, — улыбаюсь, наблюдая за дымом от костра, стремящимся вверх, сквозь деревья к небу. Вдохнув полной грудью свежий лесной воздух и дым, наслаждаюсь неповторимым ароматом… Вдохнув еще раз, я поняла, что аромат до боли знакомый… а после третьего раза стало ясно, что у меня или галлюцинации, или же…
— Трубка! — округляю глаза, посмотрев на Арланда, который, опершись спиной о ближайшее дерево, спокойно покуривал резную трубку из белой кости.
— Да, — умиротворенно улыбнулся инквизитор. — Правда красивая? — повертел это произведение искусства в руках.
— Не то слово, — киваю, не в силах отвести взгляд от трубки. — А что, табак тоже есть?
— Нет, черт возьми, я тут хвою закуриваю! — развел руками в стороны. — Есть, конечно.
— Арланд, дай покурить?
— Курящая женщины? — поморщился инквизитор. — Это даже звучит мерзко.
— Арланд, лучше дай! — засмеялся Али. — Иначе, чую, будешь как я, менять свои представления о прекрасном поле через объяснения этой ведьмы!
— Нет, у меня самого табака мало, — злорадно усмехнулся инквизитор, помахав трубкой в воздухе, чтобы ко мне пошел запах горящих листьев табака.
— Садист, — вздыхаю, принюхиваясь. — Я уже три месяца трубки в рот не брала, представляешь, что это такое!?
— Нет, не представляю, — улыбнулся Арланд, довольно прикусывая мундштук, затем пуская кольца дыма.
— Сволочь, — решаю. — И нет тебе другого названия отныне!
— Я не «сволочь», кем бы она не была, я инквизитор. Точнее, многообещающий ученик.
Поправившись, Арланд вновь вдохнул и пустил в воздух кольцо дыма, долетевшее до меня. Понаблюдав за моим лицом, инквизитор довольно рассмеялся.
— Кажется, я нашел новый способ пытки, — заметил он сказочнику.
— Как бы я не нашла новый способ поджигания людей в зачарованных одеждах, — ворчу. — Не знаю, как вы, а я спать хочу. До завтра.
— Радужных кошмаров, — пожелал мне Али.
— Спи спокойно, — зловеще улыбнулся Арланд.
Встав с насиженного места, я пошла к своему плащу, постеленному неподалеку от костра. Быстро и относительно незаметно устанавливаю слабенькую магическую систему безопасности на всякий случай, только потом ложусь.
Удивительно, но закрыв глаза, я тут же почувствовала, что действительно сильно устала. Под рокочущие голоса разговорившихся Али и Арланда, я быстро уснула, даже не заметив этого.
* * *Одиноко. Пусто. Холодно.
Бесконечно или временно, всецело или частично — уже давно не имеет значения. Бесконечно одиноко, всецело пусто, временно холодно… застывают хрупким льдом остатки моего последнего сокровища — моей памяти. Внутри или снаружи все исчезает — не понять. Но происходит что-то и ничего, долго и быстро, ощутимо и незаметно. Давно. Или недавно. Не понять.
Помню момент. Только один. Ни больше, ни меньше. Беспокоюсь. Почему? Не знаю.
Помню мгновение жара, обжигающего и удушливого… убивающего. А потом паралич, вспышка и крик… Пронзительный, полный отчаяния крик ребенка. Кажется, нежные связки должны были бы лопнуть от этого вопля, но нет, кричат еще долго.
Надрывно, знакомо…
«Я иду к тебе, сынок!» — говорит память, и я иду.
Иду сквозь такой пустой, несуществующий мир. Набор смутных красок, цветов, воспоминаний, и не больше. Тянет, утягивает, хочется дойти… Куда? Зачем? Не знаю, память молчит.
Одиноко. Пусто. Холодно. И ничего больше. Ничего вокруг нет, мир изменился, стал иллюзией, а я, как птица в сетке, запуталась в обманках и не могу выбраться. Брожу по жутким лабиринтам без цели, куда память ведет. Редко натыкаюсь на невидимые преграды.
Часто я вижу привидений.
Они проходят совсем рядышком и не видят меня. Они живут своей, отдельной жизнью. Их существование так суетливо, так знакомо… так далеко и необычно для меня. Я наблюдаю за ними, но не могу ничего понять. Ни кто они, ни откуда они взялись, ни что они делают, ни зачем… Их много, десятки или сотни, они почти каждый раз разные… или я их не запоминаю.
Так странно.
Я часто вижу одно место. Не помню, где оно, не помню, зачем оно.
Коридор. Недолгий, маленький коридор. С одной стороны стена из камня, с другой большие, высокие окна с красивыми рамами.
За окном всегда гроза, всегда дождь, всегда ночь.
Я вижу паутину, вижу пыль… Хочу убрать, стереть, потрогать… Не могу, не получается. Все это иллюзия, обманка. Как и весь мир. Но это место — лучшая иллюзия. Все как настоящее… настоящее, о котором я почему-то знаю.
Иногда в том месте я вижу приведение. Оно мне нравится, это мое любимое приведение.
Оно меняется, каждый год оно выглядит иначе. Оно двигается плавно и грациозно. Красиво. Люблю наблюдать за тем, как привидение танцует.
Оно предлагает мне станцевать с ним. Я соглашаюсь, мы танцуем вместе.
Сначала привидение меня боялось. Оно приходило на место украдкой, тихонько, как мышонок… что такое мышонок? Не помню. Но мышонок трусливый, маленький, слабый. Мышонок робкий, но ловкий и любопытный.
Мой Мышонок.
Сначала совсем небольшой, едва доставал мне до пояса, он пришел на то место и долго смотрел в окно, сидя на холодной каменном подоконнике.
Я сказала ему, чтобы не сидел на холодном, а не то подхватит какую-нибудь болезнь и маги-лекарю будут тыкать в него иголками. Привидение очень испугалось, а потом заплакало. Так горько, так жалобно. Оно долго плакало, а я стояла и смотрела, не знала, что должна сделать. После этого Мышонок, как я назвала приведение, стал часто приходить на то место. Поначалу он всегда горько плакала, упав на пол, а потом начал говорить, рассказывать мне что-то, называя меня «мамой».
Кто такая мама? Не помню. Наверное, Мышонок любит ее.
Как-то раз Мышонок пришел с другим привидением. Наверное, он хотел нас познакомить.
Мышонок, увидев меня, тогда заплакал и стал что-то рассказывать.
Вдруг я поняла, о чем он спрашивает и ответила ему.
Он спросил: «Ты скучаешь по мне? Ты видишь меня?». А я ему ответила, что скучаю, потому что он мое любимое привидение, и что вижу его.
