Н Джеймисин - Сто тысяч Королевств
Бабушка, помню, сказывала и иную сказку. Когда всех демонёнков выследили охотники, Ньяхдох снова явился к матери, выносившей его ребёнка, и попросил прощения за утворённое. Во искуплении вины он воздвиг ей другую башню и одарил богатством, дабы она могла жить, ничем не заботясь, до конца дней своих. И навещал её вновь и вновь, радея о ней. Но прощения так и не вымолил. В конечном счёте она просто покончила с собой, увяв от горя.
Урок первый, проповедуемый священством. Остерегайтесь Владыки Ночи. Ему в удовольствие — гибель смертных.
Урок второй, заповеданный бабушкой. Остерегайся любви. Особенно с кем не попадя.
8. Кузен
Следующей утро началось со служанки, явившейся ко мне дабы помочь одеться и почистить пёрышки. Смех сквозь слёзы. Впрочем, разве не в моих интересах хотя бы попытаться вести себя… соответствующе. Под стать Арамери. Так что я спешно прикусила язык, покуда та возилась со мной. Девица скрупулёзно колдовала над пуговками и застежками, подгоняя одежду под меня (или меня под одежду — будто бы, случись чудо, и я обернусь изысканной леди). Потом причесала коротко стриженые пряди волос и помогла наложить макияж. В действительности, я нуждалась разве что в последнем: женщины народа Дарре не пользуются косметикой. Я даже слегка оцепенела от неожиданности, когда служанка развернула зеркало, показав моё лицо под слоем краски. Не то чтобы вышло плохо… Скорее… странно. Необычно.
Должно быть, я слишком долго хмурила брови — на лице девушки отразилась тревога, и она начала торопливо рыться в большой сумке, принесённой с собой.
— У меня есть ещё одна вещь, — пояснила, вынимая какой-то предмет. Поначалу я приняла его за карнавальную маску. Уж больно угадывалось сходство — проволочный каркас, крепящийся к обёрнутому атласом стержню. Но у этой "полумаски" была особенность: казалось, она состоит из одного ярко-голубого оперения, — по форме напоминающего пару "глаз" на павлиньем хвсоте.
А потом "глаза", моргнув, закрылись. Вздрогув, я пригляделась получше: никакие это были не перья.
— Все дамы чистой крови пользуются ими, — охотно пояснила служанка. — Они сейчас в моде. Очи.
Она поднесла рамку к лицу, так чтобы "голубые глаза" наложились на её собственные, серые и довольно миленькие. Прищурилась, мигнув, и опустила маску — на меня смотрели ярко-голубые, обрамлённые длинными, необычайно густыми чёрными ресницами, глаза. Отшатнувшись, я заметила, что глаза внутри "очей" сменили цвет, бессмысленно глядя на меня серыми зрачками, окаймлёнными уже обычными ресницами (точь-в-точь как у самой служанки минутой назад). Пока я, удивлённая, молчала, тем же жестом девушка снова навела на себя маску, вернув прежний облик.
— Видите? — Она протянула жезл мне. По всей его длине (теперь я отчётливо видела это) шла цепочка едва заметных, крошечных чёрных сигилов, словно втравленных в дерево. — Голубые будут чудно смотреться с вашим новым платьем.
Я резко отпрянула, мне понадобилось ещё несколько секунд, чтобы перебороть отвращение и заговорить.
— Ч-чьи глаза это были?
Последовало удивлённое:
— А?
— Эти ваши очи. Гляделки, бельма. Глаза. Откуда они взялись?
Служанка смотрела на меня так, будто я только что спросила: а откуда, деточка, луна на небе?
— Не знаю, миледи, — сказала, после долгой паузы, взволнованным голосом. — Но я могу узнать, если вы того желаете.
— Нет, не надо, — прошептала я очень тихо. — Спасибо, в том нет необходимости.
Оставалось поблагодарить её за помощь, похвалить за мастерство — и дать знать, помягче, что в услугах камеристки я боле не нуждаюсь. С сего дня и до тех пор, пока не уберусь из Небес.
***
Вскоре после того прибыл другой слуга — передать вести от Т'иврела: как и ожидалось, Релад отвёл просьбу о встрече. Поскольку день был выходной, совещаний Консорциума не предвиделось, я заказала себе завтрак и копию последних финансовых сводок насчёт стран, полагающихся мне по протекторату.
Покуда я изучала документы — в компании сырой рыбы и варёных фруктов (терпеть не могу амнийскую кухню: кажется, они до сих пор никак не сообразят, что годится в готовку, а что лучше не трогать) — заявился Вирейн. Как выразился, поглядеть, чем это тут я занимаюсь (но из памяти пока что не выветрилось прежнее чувство относительно его истинных намерений). Я ощущала это как никогда сильно, пока скриптор взад-вперёд слонялся по комнате.
— Любопытно видеть подобное рвение и деловой подход, — заметил он вскользь, в то время как я перекладывала бумаги. — Большинство Арамери не знакомы даже с элементарными основами экономики.
— Я правлю — правила — довольно бедной страной, — отрезала, прикрывая тканью остатки недоеденного завтрака. — Мне не позволительна подобная роскошь.
— Ах, да. Но вы ведь собираетесь вытащить её из нищеты, не так ли? Я слышал сегодня утром, как о том высказывался Декарта. Первым же указом вы повелели порученным вам королевствам возобновить торговлю с Дарром.
Я застыла, не допив чай.
— Он наблюдает за мной?
— Он следит за всеми своими наследниками, леди Йин. Что ему ещё остаётся в последние дни, кроме подобных маленьких развлечений?
Я подумала о подаренном мне магическом шаре, посредством которого вчера и связывалась с протекторатами. Должно быть, это и в самом деле трудно — создать шар, не оповещающий хозяина о ведущейся за тем слежке.
— А у вас уже объявились секреты, надобные скрывать? — приподнял в удивлении брови Вирейн, заметив моё ошеломлённое молчание. — И какие же? Ночные посетители? Тайные свидания? Потаённые сговоры?
К сожалению (глубокому), врождённый талант лгать без зазрения в лицо обошёл меня стороной. По счастью, матушка, распознав это, обучила меня иным… тактикам. Уловкам, иначе говоря.
— А мне казалось, здесь подобное в порядке вещей, — сказала уклончиво. — Разве что я не пыталась пока никого убить. Я не могу променять будущее своего народа на какие-то глупые забавы.
— Если вас тревожат такие мелочи, леди, долго вы здесь не продержитесь, — заметил Вирейн. Он тем временем присел в кресло напротив и сложил пальцы домиком. — Хотите бесплатный совет? От того, кто уже испытал предстоящее вам на собственной шкуре?
— Радушно приму любой ваш совет, скриптор Вирейн.
— Не связывайтесь с Энэфадех.
Я взвесила варианты: ответить пристальным взглядом или симулировать невежество и переспросить, что он имел в виду? Победила дерзость, то бишь взгляд.
