Кирилл Пестряков - Эадор. Кровь Властелина
Вскоре дружина вышла на небольшую, изрядно поросшую травой тропинку, она указала нам верное направление к замку. Через полчаса впереди показались высокие верхушки деревьев. Тропинка уверенно заворачивала к ним, прочерчивая путь через небольшую полосу соснового леса. Эдакие островки деревьев, выросшие в океане травы, периодически попадались в Вороновье и служили для жителей княжества источником строительного материала. Оторвавшись от созерцания природы, я посмотрел сначала на Романха, а потом на князя. Время близилось к полудню, и пора было сделать привал. Мало того, что мой желудок уже начинал мурлыкать, требуя пищи, так ещё раны князя во время стоянки осмотреть было отнюдь не лишним. Особого беспокойства за господина Герхарда я не испытывал, но всё же длительный переход мог сказаться на сломанной руке лорда.
К несчастью для дружины, ни князь, ни ветеран не собирались останавливаться. Видимо, оба торопились добраться до замка как можно быстрее. Несмотря на ярое желание заморить червячка, меня это вполне устраивало, каждый взгляд на принцессу Люцию наполнял мою душу счастьем и неописуемым восторгом, но прислуживать капризному созданию в пути, выслушивая жалобы на варварский быт, мне вовсе не хотелось. Видимо, Романх и господин Герхард были здесь со мной солидарны. Без остановок дружина направилась дальше.
По счастью, сосновый бор представлял собой одно лишь название, деревья росли редко, и расстояние между ними давало карете достаточно простора, чтобы свободно проехать. Солдаты, держась тропы, покорно следовали за князем.
— Эй! Что это там впереди? — воскликнул Романх.
Я пригляделся. На горизонте вдруг показалась большая сельская телега, развернутая поперек дороги. Вокруг, в тени окрестных деревьев, начинали просматриваться десятки силуэтов. Снова незваные гости! Непохоже, будто они куда-то торопились. Просто стояли и ждали. Завидев их, князь остановился.
— Кто это? — удивился он, — может, Бриссен и Черный Лебедь?
Романх замотал головой.
— Не может быть, Ваше Превосходительство, — сказал он, — они отправились в путь без обоза! Разве что они встретили купца по дороге.
Князь кивнул.
— Отлично! — произнес лорд, — самое время нам с ними свидеться.
Князь смело зашагал вперед по тропе. Романх же был не столь радушен.
— Это могут быть и разбойники, Ваше Превосходительство, — предположил ветеран, — думаю, нам лучше подготовиться.
Князь даже не замедлил шага.
— Прекрасно, — сказал он, — тогда расправимся с ещё одними злодеями.
Романх поспешно ускорил шаг, устремившись за князем.
— Ваше превосходительство, — сказал он, — нам стоит приготовить дружину и не торопиться, тут может быть засада!
Князь только отмахнулся.
— К чему гадать? — удивился господин Герхард, — через пару минут всё станет ясно, если что, мы легко передавим весь этот сброд.
Деррик согласно кивнул и передал лорду меч. Романх в раздражении закатил глаза, но князь только ускорил шаг, уводя за собой дружину. Времени строить планы у нас не оставалось. Я испуганно огляделся по сторонам, рассматривая верхушки деревьев. По слухам, разбойники любили прятать в листве своих стрелков. К счастью, в хвое жиденьких сосен никого не было видно. Неожиданно мое внимание привлекла карета, уголком глаза я уловил легкое движение. Повернув голову, я заметил, что занавески на окнах экипажа зашевелились, и на миг моему взору предстало хорошенькое личико Люции. В первый раз принцесса заинтересовалась происходящим на дороге. "К чему бы это?!" — удивился я. Увы, играть в гадалки времени не было.
Посмотрев вперед, я, наконец, смог рассмотреть незваных гостей Вороновья. Их оказалось больше, чем я подумал вначале. Справа от телеги я заметил с пяток массивных детин. Все были, как на подбор: высокие, широкомордые, лысые или очень коротко подстриженные, с взорами без малейшего проблеска умственной нагрузки. Облачены они были в разномастные доспехи, преимущественно из плотной кожи. Ни один, насколько я мог рассмотреть, не носил полный набор. У первого отсутствовали наплечники, у второго нагрудник не был укреплен стальным пластинами, третий где-то оставил свои наколенники и щеголял в данный момент голыми, волосатыми, как у обезьяны, ногами. Каждый, однако, не забыл прихватить по массивному двуручному молоту или огромной шипастой дубине. Настоящие громилы!
Слева от телеги, опираясь на длинные посохи, непринужденно стояли ещё три человека. При одном взгляде на них мне стало не по себе. Их лица практически полностью закрывали черные, обшитые по бокам красной лентой, капюшоны. Тела закрывали подобного же цвета мантии. Мешковатые одеяния полностью уберегали их тела от постороннего взгляда, и рассмотреть можно было только бледную высохшую кожу на кистях их рук и пальцах, болезненно сжимающих длинные посохи. Чисто инстинктивно я почувствовал отторжение. Эти люди содержали в себе зло. По идее, моя чувствительность к потусторонним вещам заканчивалась на конце ладоней, но в этих троих я не мог ошибиться. Казалось, они были сродни тому страшному черно-желтым знаком.
Увы, это были далеко не все, чуть позади детин и "черных капюшонов" слонялись с две дюжины оборванцев. Вооружены они были, как придется. Одни носили проржавевшие от времени кольчуги и держали в руках длинные односторонней заточки мечи, скорее похожее на сабли, другие закрывались изодранными черными плащами и были одеты в простую городскую одежду, видимого глазу оружия при них не было, но меня не покидало ощущение, что за своими спинами они хранили острые кинжалы.
Собравшаяся около телеги братия не могла иметь ничего общего с регулярными войсками Великого Королевства, и казалось сомнительным, что они являлись охраной какого-либо купца. Посреди это сброда выделялась только одна фигура. Перед телегой, посреди тропы, в непринужденной позе стоял высокий, массивный воин. Он был почти на голову выше своих громил, да и одет намного лучше. По манере держаться и стальному взгляду воина сразу становилась понятно, что именно он являлся вожаком стаи. Мужчина был облачен в длинную, доходящую ему почти до колен, кольчугу, усиленную на груди многочисленными стальными пластинами. На плечах вожака висел новомодный рыцарский плащ, но никаких значков или заколок с родовым гербом нигде не было видно. Плащ был небрежно пристегнут к массивным стальным наплечниками, украшенным острыми изящными шипами. Без сомнения, подобный доспех мог быть изготовлен только для рыцаря, но этот воин им определенно не являлся. В его широкой массивной фигуре не читалось ничего благородного. Черты лица его не могли считаться безобразными, но они были настолько резкими и грубыми, что казалось, будто голову незнакомца кто-то вытесал топором из камня. Под густыми черными бровями мужчины сверкали решительные злобные глаза, говорившие об уме и чувстве превосходства. Шлема воин не носил, вместо него на голове красовался широкий (наверное, с три больших пальца шириной) серебряный обруч. Вместо поножей воин надел плотные кожаные штаны, украшенные вычурными заклепками. Вместе с наплечниками всё это смотрелось нелепо, но я, черти меня раздери, был бы последним, кто рискнул сообщить об этом незнакомцу. Встретиться с его топором, небрежно висящим у правого бока, мне вовсе не улыбалось.
