Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром
Увидев, что их дела плохи, разбойники потеряли весь свой задор и обратились в бегство. А Аскер, больше не обращая на них внимания, подъехал к их жертве. Эсфрин лежал под деревом без сознания, и кровь сочилась из многочисленных порезов на руках и раны на лбу. Его честное и открытое лицо было искажено страданием, но ни звука не было слышно из его уст.
«Уж не умер ли он?» — с тревогой подумал Аскер. Но беглый осмотр тела дал утешительные результаты: сердце билось ровно, хотя и учащенно. Торс был защищен кольчугой, и жизненно важные органы были невредимы; причиной обморока скорее всего была рана на голове.
При осмотре Аскер обнаружил за спиной у эсфрина кожаную сумку, набитую деньгами, и опять поступил вразрез с общепринятыми нормами. Другой бы на его месте взял сумку и скрылся восвояси, но Аскер, как мы знаем, считал деньги не главной ценностью в жизни, а потому отвязал сумку, положил раненого на спину и занялся его лечением. Первым делом он обмыл раны водой из своей фляги, затем порыскал по окрестностям в поисках нужных трав, усилием воли развел огонь (трута и огнива у него не было) и сварил отвар, которым надо было промывать раны.
Стемнело. У раненого началась лихорадка, и Аскер развел два больших костра, положив его посредине. Раны горели, и раненый метался в холодном поту, призывая на помощь богов. Сознание к нему не возвращалось.
Аскер рассердился сам на себя.
«Что бы подумал обо мне мой учитель, — подумал он, — если бы увидел, что я не могу залечить обычную рану: это ведь даже не болезнь, а простой порез, пусть он даже и пришелся на голову».
Аскер не делал скидки на то, что лоб был рассечен до самой кости, и «простой порез» тянулся через весь лоб от правого уха до левого виска.
Раненый затих. Лихорадка его отпускала, жар спал, и больной эсфрин заснул, едва дыша во сне. Аскер всполошился.
«Сейчас он умрет, и я никогда себе этого не прощу! — подумал он. — Выходит, даром учил меня учитель полтора года, я только жалкий трюкач, способный подавлять самую слабую волю и зажигать огоньки!»
Раненый лежал неподвижно, и Аскер решил применить последнее средство, которое предназначалось для самых безнадежных больных. Положив руки на виски раненого, Аскер сосредоточился и проник в его сознание, а оттуда — и во все тело. Защитные силы организма спали, и он пробудил их, заставил бороться с болезнью и победить смерть. Всю силу, какая только в нем была, Аскер перелил в тело больного, приказав этому телу исцелиться.
И случилось чудо. Последним усилием воли перекачав остатки силы в чужое тело и уже теряя сознание, Аскер успел заметить, как прямо на глазах зарастают раны и появляется свежая шерсть, ничем не отличимая от прежней. За каких-нибудь пять минут от страшного зияющего разреза на лбу не осталось и следа, и на руках теперь нельзя было найти и маленькой царапинки. Сиа, оказавшись в чужом теле, развернулась во всю свою ширь, восстановила его и исчезла так же быстро, улетучившись из тела точно так, как и была ввергнута в него. А раненый в это время мирно спал, не почувствовав и сотой доли тех сил, что бушевали в нем.
Аскеру было не до наблюдений. Отдав все свои силы больному, он повалился рядом на траву и лежал так — в состоянии, более всего напоминавшем состояние трупа. Кровь едва ползла по жилам, и сердце билось тихо-тихо, словно боясь, что его кто-нибудь услышит. В первые минуты сознание еще боролось, пытаясь понять, что происходит, но потом и оно затихло.
Глава 5
Солнце разбудило Аскера. Оно раздвинуло ветви и полоснуло по глазам, разодрав веки и влившись потоками света в опустевший мозг, прокатилось по всем извилинам, расправило их и заставило работать.
Аскер схватился за голову. В голове шумело, ломило виски, кругом плавал какой-то белесоватый туман. Аскер протер глаза и оглянулся.
Несомненно, он был жив. Кругом был лес, он лежал на траве посреди поляны между двух тлеющих костров. Рядом раздался радостный всхрап. Сельфэр? И точно, справа к нему тянулась черная атласная морда, а слева — еще одна, гнедая. Откуда здесь второй берке? Аскер попытался сесть, но силы ему изменили, и он снова повалился на траву. Шум в голове не давал сосредоточиться, несмотря на все его усилия вспомнить, что здесь вчера произошло.
— Боги милосердные! Он очнулся! — раздалось у него за спиной.
Над Аскером склонилось чье-то встревоженное лицо.
— Господин, как вы себя чувствуете?
— Спасибо, отвратительно… — пробормотал он, пытаясь вспомнить, где он видел этого аврина. — Кто вы?
— Эрлан Моори, эсфрин из Байора, — поспешил представиться тот. — Умоляю, объясните, что здесь вчера было? Я ехал через лес, и на меня напали разбойники. Их было чуть ли не с дюжину, и они едва не убили меня. Могу поклясться, что один из них рассек мне лоб, так что из-за крови, которая заливала мне глаза, я почти ничего не видел. Но сегодня, проснувшись, я не обнаружил раны на месте…
Теперь Аскер все вспомнил.
— Это вас так огорчает? — спросил он слабым голосом. — Дайте мне прийти в себя, и я вам ее верну. Честно говоря, я и подумать не мог, что она вам так дорога, иначе я бы не… Я об этом как-то не подумал… Некоторые гордятся рубцами, полученными в схватках… Но вы умирали, и у меня не было времени позаботиться о том, чтобы остался рубец…
Аскер устало прикрыл глаза, утомившись от такой длинной речи.
— Погодите, господин… господин… Не умирайте! — взмолился эсфрин. — О, боги всемогущие, он теряет сознание!
Губ Аскера коснулось горлышко фляги, и он почувствовал, что в его горло вливается какая-то горькая жидкость вроде той, что он пил в «Трех ларганах».
— Слава богам! — вздохнул с облегчением эсфрин. — Господин…
— Аскер… Лио Фархан Аскер.
— Господин Аскер, вы говорите невероятные вещи! Если я правильно вас понимаю, то вы исцелили меня — исцелили настолько хорошо, что я даже не понял, была ли рана на самом деле, или мне это просто пригрезилось! — рассмеялся эсфрин. — О, как я вам благодарен! Вы спасли мне жизнь! Но что с вами? Вы так бледны.
— Просто у меня шерсть белого цвета. Будьте так добры, господин Моори, помогите мне сесть… Благодарю вас. Мне уже лучше, просто я…
Аскер внимательно посмотрел на Моори. Открытое лицо эсфрина выражало неподдельное участие и желание помочь. У аврина с таким лицом просто не могло быть задних мыслей.
— …я немного перестарался со степенью воздействия и отдал все свои силы вам. Это пройдет.
— Господин Аскер, как я вам обязан! В наше время благородство не в почете, и встретить истинно благородного аврина — такая редкость! Позвольте мненазывать себя вашим другом — это будет такая честь для меня!
