Анатолий Бочаров - Рыцарь из рода драконов
- А иначе, - голос герцога сочился ядом, а глаза были холодны и пусты, как стекло, - а иначе вы возьмете на душу грех отцеубийства? Не смешите меня, умоляю, - голос Раймонда упал почти до шепота. - Я выбью у вас оружие из рук, не доставая своего, и потом вашим же клинком отхожу вас по заднице так, что вопли будут слышны за Полуденным морем. Лучше уж не позорьтесь... дитя. Нам с Орсоном нужно посетить его величество. Хотите - сопровождайте нас. Нет - проваливайте ко всем чертям, не могу сказать, что это будет большая потеря.
И, не говоря больше ни слова, Раймонд Айтверн отвернулся, подставляя мечу Артура спину, и, сопровождаемый капитаном Уиланом, направился вперед по улице. Артур немного поглядел на их удаляющиеся фигуры, чувствуя себя так глупо, как никогда в жизни. А потом спрятал оружие в ножны и пошел следом.
Глава четвертая
Его величество Брайан Ретвальд, милостью Господней король Иберленский, герцог Райгернский и граф Илендвальд, Восседающий на Серебряном Престоле, Хранитель Государства и Щит Отечества, сонно щурил глаза, прикрывая их узкой ладонью от яркого света зажженных в монаршей опочивальне светильников. Растолканый посреди ночи, король имел вид бледный и невыспавшийся, и поначалу слушал явившегося к нему герцога Айтверна рассеянно и вполуха. Брайан Ретвальд сидел посреди заваленной пуховыми подушками огромной кровати, натянув толстое одеяло до самого подбородка, и время от времени вяло кивал, покуда повелитель Запада рассказывал ему о событиях последних суток. Отец стоял в трех шагах от своего монарха, небрежно опираясь спиной о стену, и выглядел спокойным и уверенным в себе, настолько, что это вызывало раздражение. Он говорил о похищении собственной дочери и готовящемся герцогом Эрдером перевороте с небрежностью, которая больше полагается беседам о светских пустяках. Такой-то вельможа словил стрелу в плечо на охоте, такая-то дама изменила супругу с оруженосцем, такая-то девица нарвалась на разбойников... проклятье, некая девица и в самом деле на них нарвалась. Потому что ее глупому брату не сиделось в родных стенах.
Терзаемый мрачными мыслями, Артур уселся на табурете в углу необъятной королевской спальни, завернувшись в плащ. Он чувствовал себя одиноким и потерянным, не приносящим никому здесь ровным счетом ни малейшей пользы. Отчаяние смешалось с до конца еще не остывшей злостью, а поверх всего этого плыла неимоверная усталость. Юношу постоянно клонило в сон, пару раз он начинал дремать, но всякий раз просыпался, стоило Гарту Терхолу, командиру столичного гарнизона, задать отцу какой-нибудь уточняющий вопрос. Генерал Терхол, вырванный прямиком из собственной опочивальни, стоял ровно, по стойке смирно, был одет в роскошный малиновый камзол и выглядел браво, как на смотре - хоть сейчас парадный портрет с него пиши. Если офицер и был удивлен известием, что один из наимогущественнейших лордов королевства готов поднять восстание, то и виду не подал. Здесь все знают, что делать, как делать, когда делать... и только один лишь глупый щенок путается под ногами. Путается и временами потявкивает всякий вздор, а его в ответ пинают сапогом.
- Уже неделю в город малыми группами прибывают странные люди, - доложил Терхол, обращаясь к королю, - под видом купцов, крестьян, путешественников... Мы с лордом Айтверном заподозрили неладное и все последние дни пытались докопаться до сути дела... но суть дела предпочла первой докопаться до нас.
- Вам бы стать историографом, Гарт, - меланхолично заметил отец, любуясь своим перстнем, - эдакие обороты милейшим образом украсят любую хронику. Повествованию о великих делах и великих подвигах никогда не помешает некоторая живость слога, так что когда будете совсем старым, помяните мои слова и беритесь за мемуары. Я и сам с удовольствием почитаю, если доживу. Ваше величество, - продолжил лорд Раймонд, переводя взгляд на монарха, казавшегося совсем маленьким и незначительным посреди напыщенного роскошества своих покоев, - генерал прав, мы действительно заподозрили неладное - еще четвертого дня. Обычно в это время года в Тимлейн прибывает чуть меньше людей... ненамного, но меньше. Собственно, нас насторожила одна маленькая деталь, проскользнувшая в описях приезжих - среди новоприбывших преобладали сильные мужчины в расцвете сил, и куда меньше в сравнении с ними было женщин и стариков. Мало ли что бывает, конечно, но мы встревожились, хотя и допускали, что наши страхи могут не иметь никакого основания. Увы, основание нашлось... Эрдер тщательно все спланировал - его люди приезжали в столицу с разных сторон, по всем дорогам, и имели толково заготовленные легенды, на случай распросов. Я приказал ужесточить досмотр - без особых успехов, впрочем. Люди Терхола тщательно проверяли приезжих на предмет оружия, но при них не было ничего, помимо дозволенного - ни тайно, ни явно. Полагаю, оружие ввозилось в город задолго до этого, небольшими партиями, может, еще с осени... и размещалось на принадлежащих Эрдеру складах. Мы хотели добиться у магистрата разрешения провести досмотр и потом уже идти к вам... но события нас опередили. Об остальном я вам уже рассказал.
Раймонд Айтверн замолчал. Вытащил из обшитого рыжим лисьим мехом рукава камзола белый кружевной платок, с вышитой на нем алой ниткой головой дракона, вытер абсолютно сухой лоб. Бросил платок под ноги, прямо на меховой ковер.
Будь Артур не так захвачен обуявшим его чувством вины, он заметил бы, что лорд Раймонд ни единым словом не обмолвился о странном посыльном, по непонятной причине смеющем приказывать самому герцогу Эрдеру. Но Артур в ту минуту весь был во власти злости и презрения к самому себе, и даже не подумал об этом.
- Я благодарю вас за доклад, мой добрый маршал... хотя вести недобрые, - голос у короля был высокий и тонкий, сильно смахивающий на женский. В нем отчетливо проступала неуверенность. - И соболезную участи вашей очаровательной дочери. Всегда примечал юную Айну. Я надеялся, что через год она станет хорошей невестой моему сыну. Я сожалею о вашей утрате.
У герцога дернулся кадык.
- Предательства всегда приходят нежданно, и оттого ранят в самое сердце, - задумчиво продолжил король Брайан, теребя пальцами край одеяла. - Друзья оказываются врагами, свои - чужими, те, кто приносил клятву -клятвопреступниками. Смутные дни настали, милорды, ох и смутные...
Да он же просто не знает, что сказать - сообразил Артур. Потрясен новостями, понятия не имеет, какой приказ отдать, вот и топчет в ступе учтивые слова. Кровь господня! Этот, с позволения сказать, монарх, еще бы молиться начал, Вскормившей Деве и всем святым заступникам! Государь должен повелевать своими подданными, а не пытаться их утешить.
