Ч. Цыбиков - Хроники Земли Простой (специально обработанные для жителей Земли)
Легенда гласит, что великое изобретение было сделано хулиганящими подростками, накачавшими через соломинку горючим воздухом жабу в короне. Жаба, естественно, полетела. Это дело увидел знаменитый мастер Жагг Микер, и сей случай натолкнул его на мысль о том, что неплохо было бы изобрести отраву от жаб в коронах, которые в те времена просто одолели жителей Дерижабу. Этому делу Жагг посвятил остаток своей жизни, и лишь сто лет спустя, прочитав об этом случае в мемуарах Микера, другой великий мастер Пис Тон задумался о том, почему жаба полетела, и изобрел дирижабль. Вообще с жабами дела в окрестностях Дерижабу дела обстояли неблагополучно. Каждую весну на единственном уцелевшем с незапамятных времен болоте, не считая тьмы обычных, находили пять-шесть жаб в коронах. Кое-кто уверял, что это заколдованные старые девы, прискакавшие в Дерижабу в надежде на поцелуй принца крови, который превратит их в прекрасных девиц, но большинство было убеждено в том, что это просто жабы в коронах и обращалось с ними соответственно.
Вот таким был этот странный и удивительный город, в котором в самом ближайшем будущем предстояло оказаться нашим героям. Было раннее промозглое утро, когда наши герои, кляня судьбу, форель, Аманду, гномов, рослых бородатых мужчин и многое другое, пешком двинулись в Дерижабу.
На этом мы заканчиваем главу — на том простом основании, что она и так какая-то длинная.
Глава 5,
Был почти полдень, когда путники, утомленные дорогой и не желавшей перевариваться форелью, заметили у дороги придорожный кабачок. Кабачок был украшен слегка выцветшей вывеской небесно-голубого цвета, гласившей: «У АРНОЛЬДА. Настоящая варварская кухня. Действует меченосский кредит!». На пороге их уже ждал, широко улыбаясь, низенький толстенький варвар в белом колпаке и с половником в пухленьких руках. Микки и девушки испустили при виде кабачка тяжелый вздох. Уже не один кабачок они пропустили, несмотря на желание подкрепиться, по причине банальной, как мир.
У них не было денег.
Однако на этот раз всё было по-другому. При виде вывески меченосец оживился, ринулся по направлению к кабачку, на бегу ловко вынул у юного с’Пелейна из ножен меч, подкинул его в воздух, поймал. Всё это он проделал, радостно жестикулируя и крича на полном ходу: «За мной, друзья! Меченосский кредит! Щас заморим червячка!», но тут случилось непредвиденное событие.
Впоследствии хозяин кабачка оправдывался тем, что ему, дескать, послышалось, что Эрвин кричит «Ура! Ура! Смерть трактирщикам! Щас замочим мироеда!» С одной стороны, это звучит довольно неправдоподобно, учитывая то, что каждый меченосец обладает отменной дикцией, за исключением разве что тех, кто отменной дикцией не обладает. С другой стороны, чем кроме страха можно объяснить ту сверхъестественную меткость, с которой трактирщик запустил половником точнёхонько в лоб Эрвину?
* * *Когда меченосец очнулся, он был зол. Его нисколько не смягчил тот факт, что очнулся он за накрытым столом, с лицом, погружённым в салат, в который его заботливо поместили Аманда и Белинда, здраво рассудившие, что когда Эрвин очнется, он захочет кушать. Увы, девушки не знали, что Куман не любил салат из свежих корешков варварского чеснока. Такое случается постоянно — то, что мы делаем из самых лучших побуждений, люди близкие нам совершенно не ценят, а напротив, выражают недовольство, паразиты такие.
Заметив, что Эрвин очнулся, к нему направился трактирщик.
— С вас десять уедов, господин меченосец, — вот фраза, с которой трактирщик обратился к меченосцу. Она произвела эффект разорвавшейся жабы, наполненной горючим воздухом через соломинку дерижабскими подростками, в непосредственной близости от огня.
— Сколько-сколько? — поинтересовался Эрвин и подчёркнуто неторопливо вытер лицо фартуком трактирщика. Трактирщик побледнел как смерть, но твердо ответил:
— Десять уедов!
— Три!
— А говорили, меченосцы не торгуются! — удивленно сказал трактирщик.
— Кто торгуется?! — взорвался Эрвин. — Я торгуюсь? Пять уедов и ни монетой больше!
Пока отважный наёмник не торгуется, мы имеем прекрасную возможность рассказать вам о том, что такое меченосский кредит. Дело в том, что Орден меченосцев очень богат. Каждый меченосец регулярно платил членские взносы с каждого контракта, и постепенно эти взносы образовали очень приличную сумму, которая, будучи очень удачно вложена магистрами Ордена в билгейтцкие банки, давала вполне достойный годовой доход. Рядовые же меченосцы частенько сидели без денег, ибо, согласно меченосской пословице «От контракта до контракта на камзол сажаем пятна»: после сделанной работы и уплаты членских взносов меченосцы пускались во все тяжкие, и поэтому часто сидели на мели. К счастью для них, активно работал профсоюз меченосцев, который защищал их права и добился введения так называемого меченосского кредита. Любой меченосец имел право в любом заведении, где действовал меченосский кредит, пить, кушать, пользоваться товарами и услугами на сумму не выше ста уедов. Впоследствии Орден щедро гасил задолженность перед заведением, меченосец как мог гасил кредит перед Орденом, и если меченосец злоупотреблял кредитом, Орден, так сказать, гасил меченосца.
— Семь с половиной уедов! И ни монетой больше! — проревел меченосец (проревел в смысле как тигр, к примеру, а не как младенец).
— Хорошо, — быстро согласился трактирщик, вытирая пот со лба.
Отметим, что в кабачке было довольно людно. Путники, крестьяне с окрестных деревень, два странствующих монаха из ордена Святого Ворда, так называемые вордисканцы, девицы, коих всегда прилично вокруг любого кабачка, работающего круглосуточно. В углу за столом сидели наши герои. Как и все остальные, они кушали.
Вдумчивый читатель уже, наверное, давно заметил, что за столом кого-то не хватает. В самом деле, за столом не хватало Бэйба, Бойба и Буйба. Не хватало их по двум причинам. Во-первых, они, отвлечённые чем-то, отстали по дороге, во-вторых, даже если бы они не отстали, за стол их всё равно не пустили бы.
В это время на грубо сколоченную сцену залезли музыканты и, усевшись поудобнее, начали настраивать инструменты. Оркестр состоял из четырех гитар: семиструнной ортасской, пятиструнной варварской, шестиструнной зануссийской и дерижабской акустической бас-гитары, кроме того, были бубен и пара варварских сопелок. Народ обрадованно засуетился, раздвигая столы. В центр комнаты вышел нарядно одетый в оранжевый кафтан и голубые панталоны местный франт и, хлопнув в ладоши, громко объявил: «Танцы, господа!». Со всех сторон народ ринулся на импровизированную танцплощадку. В тот же миг оркестр грянул знаменитую танцевальную балладу о Саабитском ухе. К счастью, история сохранила для нас текст этого гениального образца народного творчества, и мы можем привести его полностью.
