Константин Мзареулов - Козырной король
— Какой еще пароль, мать твою туда-сюда! — рявкнул Вервольф. — Передай своим командирам, что в Нибельхейм возвращаются законные владыки.
Как ни странно, бородатые коротышки сразу поняли, кто явился в их андерграунд. Испуг мгновенно сменился благоговением, гномы попадали на колени и принялись громко стучать лбами о каменное основание тоннеля, вознося хвалу и клятвы преданности царю Нирваны. Потом унтер-офицер подобострастно полюбопытствовал:
— Не угодно ли посланцам его величества взять штурмом княжеский дворец?
— Сразу начинать со штурма? — Во взгляде, который Вервольф бросил на брата, читалось сомнение. — Хотелось бы решить передачу власти мирным путем.
— Зря вы так, ваше благородие, — вздохнул разочарованный гном. — Если начать по-мирному, много крови прольется.
— Веди нас, а по дороге расскажешь, что тут делается, — приказал Фауст.
Не шибко грамотный фельдфебель Доррин историю знал слабо, поэтому смог описать лишь текущую ситуацию. По его словам, власть в подземном княжестве захватили малочисленные племена нахвас и ервас, издавна славившиеся наглостью, ленью, трусостью, тупостью и безграничным пристрастием к демагогии. Теперь выходцы из клана нахвасов-ервасов занимали все хлебные должности, а трудолюбивые племена ширвасов, гандасов, таласов и закатасов пахали на них с утра до вечера, но при этом жили впроголодь, проклиная бездарных правителей. Единственной отрадой угнетенных оставалась едва теплившаяся надежда на возвращение нирванской династии, но болтуны, мечтавшие об этом вслух, бесследно исчезали, обвиненные в измене.
— Разберемся, — пообещал Вервольф, машинально хватаясь за рукоять меча. — Нирвана вернулась, так что царская власть наведет порядок.
Гномы восторженно завыли совершенно варварскую песню. Доррин объяснил, что их рота состоит из ширвасов и гандасов, а ротмистр Тарин, их командир, принадлежит к древнему ханскому роду и люто ненавидит ервасскую сволочь.
Ротмистр оказался довольно приятным на вид парнем, насколько вообще может быть симпатичен гном. Отбив положенные поклоны, Тарин предложил связаться с другими надежными подразделениями и немедленно двигаться на штурм резиденции Верховного Нахваса. Иначе, сказал он, правящие кланы пригонят огромную толпу погромщиков, которая раздавит кого угодно
— Будет очень интересно посмотреть, как они станут нас давить, — захохотал Оборотень.
При этом у Вервольфа начали расти клыки. Побледнев и содрогаясь, Тарин взмолился:
— Ваши высочества, не нужно экспериментировать!
— Не учи нас, — повысил голос Фауст. — Ваши племена уже показали, на что пригодны. Вас впятеро больше числом, и вы могли бы победить на выборах
— Вот именно, — согласился с братом Оборотень. — Насколько я понял, в Нибельхейме сохранилась ублюдочная система так называемых всеобщих выборов.
— Лучше бы ее не было, — простонал окончательно деморализованный ротмистр. — Стоит кому-нибудь сказать полслова против нахвасов или ервасов, немедленно собирается орава этих подонков, которые начинают вопить, что такой-то гном — враг нации, предатель и намерен посягнуть на нашу великую завоеванную в битвах свободу. После этого они убивают смутьяна и сжигают его дом.
— Нормальная демократия, — равнодушно сказал Фауст. — Ну, как связаться с вашим князем?
— У нас теперь эмират, а не княжество, — буркнул Тарин.
Верховный Нахвас, он же эмир Нибельхейма, прислал гонца, передавшего нирванцам приглашение встретиться в Пещере Торжественных Церемоний. Ширвасы и закатасы немедленно принялись ныть, что правитель наверняка готовит ловушку, но Фауст отмахнулся. Братья не боялись провокаций, совсем наоборот. Любое недоброжелательное действие со стороны эмира развязало бы нирванцам руки, даря прекрасный повод применить силу в порядке самозащиты.
Несмотря на все свои опасения, сочувствующие Нирване гномы отправились вместе с братьями. По дороге к двум ротам подземных воинов присоединялись другие нибель-хеймцы. На сморщенных гномьих лицах были видны слезы — видать, аборигены здорово настрадались за эти годы, а потому вполне искренне радовались возвращению законной власти в лице двух царских сыновей.
Тарин организовал марш по всем правилам военного дела — вел процессию через кварталы, где обитали только дружественные племена. Впереди колонны крались разведчики, которые должны были предупредить о возможных засадах. Однако нынешние власти Нибельхейма словно не собирались препятствовать их продвижению
— Даже полицейских не видно, — мрачно прокомментировал Тарин. — Или разбежались от страха, или собрались вокруг Пещеры, чтобы ударить всеми силами.
— Не надо так нервничать, — посоветовал Вервольф. — Мы справимся с любой опасностью. Фауст добавил:
— Расскажи-ка подробнее, чем так уж плох режим Верховного Нахваса.
— Они грабят народ, душат налогами, вымогают взятки, — принялся перечислять ротмистр. — Заставляют нас вкалывать на рудниках и фермах, а сами держат в руках торговлю. Наши племена получают жалкие крохи и живут впроголодь. Только ервасы и нахвасы могут позволить себе нормальное питание, хорошую одежду, богатые дома. Если кто-нибудь из наших накопит немного денег, полиция немедленно обирает его до нитки.
— Понятно. — Фауст кивнул. — Ты не знаешь, нет ли у нахвасов связи с Хаосом?
— С кем? — не понял офицер.
— Неважно
В конце коридора выстроились вооруженные солдаты, и Тарин приказал готовиться к бою, но драться не пришлось — это были гоплиты-гандасы, которые пришли сюда, чтобы приветствовать нирванских герцогов. В пещеру они вошли солидной толпой: четыре пехотные роты и чуть ли не тысяча мирных гномов из кланов, сохранивших добрые чувства к прежнему отечеству.
Подземная полость, предназначенная для церемоний, была огромна. Внизу имелось нечто вроде круглой сцены или лобного места, где разместились нирванцы со спутниками. На высоте шести человеческих или десяти гномьих ростов стены пещеры опоясывал кольцевой балкон, на котором теснились гномы совершенно дикой наружности. Еще выше располагался украшенный резьбой и драгоценными камнями выступ с перилами — там стояли три дюжины перекормленных коротышек в усыпанных самоцветами и расшитых аляпистыми картинками пышных одеждах из золотой парчи.
— Похоже на обещанную ловушку, — заинтересованно прокомментировал Фауст. — Тарин, что попытаются сделать с нами — станут стрелять из арбалетов, закидают камнями?
— Судя по этим рожам, они будут швырять в нас дерьмом, — предположил Вервольф.
