Михаил Ежов - Под знаком небес
– На улице мороз, а вы вошли без плаща, – пояснила Россина.
– Мне не было холодно, – ответил посетитель, осматривая убранство комнаты. – Вижу, ваше заведение процветает, – заметил он, устремляя на нее светло-голубые глаза, к которым очень шел его жемчужного цвета кафтан, расшитый серебряной нитью.
– Да, мой дом – один из самых приличных в квартале, – ответила Россина с достоинством.
– В городе, – заявил молодой человек уверенно. – Не скромничайте, прошу вас. Мои друзья уверяли, что ваше заведение не сравнится ни с одним другим. А они знают в этом толк, поверьте.
Россина улыбнулась, показывая, что оценила шутку.
– Они рекомендовали мне ваш дом и, даже более того, одну девушку, – продолжал гость. – Говорят, она разборчива, но я надеюсь ей понравиться.
– Без сомнения, вы ее очаруете, господин. И, конечно, столь состоятельному вельможе, как вы, пять лун не покажутся высокой ценой.
– Называйте меня Эйгер-Шар. Я придерживаюсь того мнения, что хорошие вещи должны стоить дорого. Вот деньги, – посетитель вынул из-за пазухи кошель и отсчитал необходимую сумму.
– Вы из Ольтодуна? – спросила Россина, пряча монеты в складках платья.
– Почему вы так решили?
– Там очень распространены двойные имена.
– Вот как? Не знал. Но я не оттуда.
– Так о какой девушке идет речь? – напомнила Россина.
– Кажется, ее зовут Адая.
– О, у вас и ваших друзей прекрасный вкус, господин Эйгер. А могу я узнать их имена?
– Я поражен! – молодой человек отшатнулся, словно в испуге. – Мне казалось, о подобных вещах в приличных домах не спрашивают.
– Простите! – Россина смутилась. – Разумеется, вы правы. Я не имела в виду…
– Довольно, – посетитель остановил ее движением руки. – Я вас прощаю. – Он встал. – Итак, она сейчас свободна?
– Конечно, я немедленно провожу вас.
– Буду чрезвычайно признателен.
– Следуйте за мной, господин Эйгер.
Почти бесшумно ступая по коридору с подсвечником в руках, Россина думала о том, как приятно, что ее заведение посещают столь благовоспитанные люди, как этот иностранец или герцог Дьяк. Ничего удивительного, что они предпочитают Адаю – такая милая и славная девушка. Интересно, кто же мог порекомендовать ее этому очаровательному господину? Россина перебрала в уме несколько имен.
Жаль, что она спросила, от кого он узнал про Адаю, ему это не понравилось. Вдруг он больше не придет?
И все же странно, что ему совсем не холодно. Конечно, он мог приехать с севера, но едва ли там намного холоднее, чем в Малдонии. А что, если он просто не хотел признаваться, что воспользовался паланкином? Кто их знает, этих чужеземцев. Эта мысль удовлетворила Россину, и когда она отворяла дверь в комнату Адаи, то была почти спокойна.
– Милая, к тебе пришли, – сказала она негромко. – Прошу вас, господин.
– Эйгер, – напомнил молодой человек. – Я не стесняюсь своего имени.
Он вошел в маленькую, освещенную единственной масляной лампой комнату и плотно притворил за собой дверь. Девушка сидела на кровати, одетая в открытое розовое платье, и раскладывала на одеяле карты.
– Вижу, вы заняты? – сказал посетитель с улыбкой. – А мне сказали, что вы сможете меня принять.
– Ну что вы, господин, – смутившись, девушка сбросила карты на пол. – И называйте меня просто Адая. Говорить мне «вы» будет слишком много чести.
– Не стоило, – заметил Эйгер, показывая на карты. – Кто знает, может быть, там выходило что-нибудь интересное.
– Погадаю потом. Господин желает вина? – Девушка сняла с маленького столика газовую накидку, и на нем оказались две бутылки и сладости.
– Нет, я не люблю… этого, – отказался Эйгер, подходя и присаживаясь на край кровати. – Ты действительно очень красивая, – заметил он, окинув Адаю взглядом. – У меня есть для тебя подарок.
– Вот как? – девушка заинтересованно взглянула в устремленные на нее голубые глаза. Такие глубокие и… красивые.
– Смотри, – Эйгер сунул руку за пазуху и извлек оттуда что-то маленькое, сверкающее при свете лампы темно-желтым и зеленым.
– Ой, какая прелесть! – не удержалась девушка, увидев на его ладони фигурку жука размером не больше миндального ореха, но выполненную с чрезвычайным искусством: можно было разглядеть каждую прожилку на золотых щитках, прикрывающих крылья, тоненькие усики, членистые ножки, фасеточные глаза, которыми служили цельные изумруды.
– Это не все, – сказал Эйгер и прикоснулся кончиками пальцев к выпуклой спине насекомого.
Тотчас же драгоценность ожила и, перебирая ножками, шевеля длинными усами, поползла по его руке.
– Возьми его, не бойся, – предложил Эйгер, протягивая жука Адае.
Она послушно подставила ладонь, и насекомое переползло к ней.
– Это тебе, – сказал Эйгер, наблюдая за ней с тонкой улыбкой.
– Правда? – Адая взглянула на него с недоверием. – Но ведь это… должно быть, очень дорогой подарок?
– Чрезвычайно, – подтвердил Эйгер. – Но ты его стоишь. Не возражай, – он легко коснулся указательным пальцем ее губ, словно запечатывая их.
– Ой! – Адая вздрогнула и уронила жука на одеяло. Насекомое упало на спину и зажужжало, перебирая в воздухе лапками.
– Что случилось? – спросил Эйгер.
– Он меня укусил, – ответила девушка, рассматривая ладонь. – Даже кровь есть.
– Мне очень жаль, – сказал Эйгер.
Адая взглянула на него и попыталась улыбнуться, но перед глазами вдруг поплыл туман, в ушах застучало, а свет масляной лампы стал таким ярким…
– Что?.. – пролепетала она, теряя сознание.
Эйгер проследил за тем, как она мягко упала на подушки, затем поднялся, подошел к двери, прислушался и, убедившись, что за ней никого нет, вернулся к постели.
– Сюда, – приказал он, протягивая руку.
Уже успевший перевернуться жук поднял щитки, расправил крылья и с тихим жужжанием взлетел. Покружив пару секунд вокруг Эйгера, он опустился на рукав и пополз вверх, ловко цепляясь за складки невидимыми коготками.
Эйгер расстегнул кафтан и вынул из-за пояса тонкий стилет длиной около восьми дюймов.
– Пора тебе послужить нам, – сказал он, становясь на кровать коленями и переворачивая девушку на живот. – Надеюсь, в тебе достаточно крови, чтобы пережить это.
Аккуратно расстегнув платье, он провел рукой по обнаженной спине, нащупывая нужные жилы и мышцы.
– Думаю, здесь, – пробормотал он, приставляя лезвие стилета к белоснежной коже и делая уверенным движением глубокий надрез. – Тебе понравится эта девочка, – сказал он, взглянув на жука, подобно броши примостившегося на его плече.
Кровь полилась по спине, заливая платье и постель. Эйгер зажал рану и, аккуратно сняв насекомое двумя пальцами, положил его на разрез. Жук зашевелился, задвигал усами и, как только Эйгер убрал руку от раны и отпустил его, сунул голову в кровь, рванулся вперед, быстро исчезая в теле девушки.
