Ариса Вайа - Лепрозорий (СИ)
Зато он вдруг понял, что голос ему не приснился. Ведь вон он – тайник, и древний фолиант, как и было сказано.
- Хорошо, что дальше? Ранить руку кристаллом и дать ей открыть нужную страницу и исправить строки? Так, а потом, - пытался припомнить ворон дословно. – Передай тому, кто воспитал двух женщин. Кто-то из Магистров? Но они тысячи девочек воспитали, - Раун покачал головой и задвинул пустой ящик. – Та, что не знает боли – Люцифера. Другой такой нет. Ее воспитывал Мерур, но он мертв. Самсавеил не мог не знать. Или, раз того еще не похоронили – он не знает? Глупости.
Ворон встал и, заведя руку с книгой за спину, прикрыл ту крыльями.
- Та, что не знает боли, и та, что стремится к ней? К ней – это к боли? Или к ней – к той, что не знает боли? – непонимающе протянул Раун, борясь с желанием спуститься и переспросить. – Кто это? Стремится к боли… Надо в архивах посмотреть. А если – та, кто стремится к Люцифере? Таких половина в Имагинем Деи!
Недовольно пробурчав под нос, Раун принялся подниматься, заранее пытаясь идти так, чтобы ничем не выдать свою находку.
Он уже почти вышел в храм, как его осенило.
Все стремятся к Люцифере, но одна леди – сильнее всех других. Императрица. И их обоих объединяет только один человек в империи.
***
— Ты идешь или нет? — недовольно прокричала Люция и остановилась перед границей округов Быка и Змеи. Бледно-лиловые кристаллы, закопанные в землю так, чтобы возвышаться над травой от силы на метр, переливались в лучах полуденного солнца.
Ева бежала следом, на ходу разворачивая паутину. Отчего-то Люция была равнодушна к ее дару провидения. Не оспаривала способность Евы видеть будущее, но сама не хотела его знать. То ли боялась услышать о поражении, то ли не воспринимала всерьез, то ли была уверена в своих силах. Но хотя бы не запрещала. И Ева пыталась через будущее гарпии подсмотреть и свое – бросит ли она ее?
Но паутина не может лгать. Показав однажды, она в десятки раз усилит вероятность воплощения увиденного. И именно это пугало провидицу. Она увидела, что Люция бросит ее в птичьей клетке — над бездонным высохшим гейзером. Увидела, как в огромной пещере Люция, по колено в слизи, будет разбивать тяжелым мечом огромные яйца, метаться меж ними, бить и бить, топча скорлупу и неродившихся полузмей. Она верила, что Люция бросит ее там. Но сжала кулаки и начала заново — спираль за спиралью, ячейка за ячейкой, в надежде, что паутина покажет иное. Ей все равно хотелось счастливого конца. Ведь не просто так рыжая фурия поила ее, делилась дичью, несла ночью и оберегала от хищников. Все было не так уж плохо, как казалось. Послушание способно было покорить и задобрить сумасшедшую воительницу. Нет, Ева хотела остаться с ней!
— Стоять, таракань! — рявкнула фурия, ухватив Еву за шиворот. Кружевная тесемка горловины натянулась, впившись в шею, и паучонок застыла на одной ноге. Подняла глаза и охнула.
Если бы и впрямь шагнула — распорола бы ногу об острый край кристалла. Ева покачнулась, встала ровно и, когда Люция убрала руку, поднялась на цыпочки, чтобы получше рассмотреть мир с другой стороны. Там тоже был лес. Яркий, сочный. Янтарно-рыжие деревья покачивались над изумрудной водой, осыпались огнями листьев. Сырой воздух дышал в лицо запахом тины и тонким, едва уловимым — орхидей, точь в точь, как духи телицы Мерура.
До чего красиво.
Не успела Ева даже прочувствовать целый букет незнакомых запахов, как Люция подхватила ее под мышки и ловко поставила по ту сторону кристальной границы.
— Идем, только тихо, — шикнула фурия, перемахнув через бортик. Подтянула ремешки колчана повыше и бодрым шагом полезла в болото. Принялась осматриваться, выбирая наиболее надежную тропу.
Но Ева только сглотнула и пошевелила ножками, поправляя задники туфелек. Если вода Люции по колено, то Еве она замочит панталоны. Что ж, выбора все равно не было. И, набрав в легкие побольше воздуха для храбрости, паучонок ступила в мерзкую прохладную жижу изумрудно-зеленого цвета.
***
Огромные бело-бурые крылья гарпии висели на двери генерала, пряча под собой ту практически целиком. Раун тщательно подметал пол, собирая выпавшие перышки и осыпавшийся пух, когда по его столу постучали. Ворон обернулся, подняв в руках коробочку с перьями, и вопрошающе вскинул брови.
У стола стоял советник императрицы, Хоорс, и нервно поглядывал на секретаря.
- Да, господин советник, - обратился к нему Раун, приветственно, но сдержанно, распахнув крылья. – Генерал сейчас в отлете. Я могу вам помочь?
- У тебя в руках ведь перья Люциферы, да? – как бы невзначай бросил Хоорс, с любопытством оглядывая перебинтованную ладонь секретаря. – Они нужны мне.
Раун повел плечом и закрыл доверху полную коробочку.
- Извините, я не могу вам ее отдать, - с сожалением развел крыльями ворон. – Что я скажу генералу? Пожалуйста, дождитесь его возвращения, может, он позволит вам ее забрать.
И, стараясь не смотреть, как удивление сменяется презрением на лице советника, прошел к столу и закрыл коробку в ящик, провернул ключ и спрятал в карман.
- Что-то еще, господин советник? – как всегда преданно и располагающе глянул на гостя.
Хоорс мялся, поглядывая на висящие на двери крылья и незаметно для себя постукивая каблуком по полу. Наверное, думал, когда стоит прийти и ощипать крылышки Люциферы. Но потом вдруг нервное напряжение сменилось в нем на слабую догадку, и он повернулся к ворону.
- Лион ведь не знает, сколько перьев исчезло с крыльев гарпии. А мне нужно совсем немного. И зачем ему об этом знать? – ласково проговорил он, и Раун едва сдержал эмоции. Хоорс всегда елейничал так с дамами, но чтобы с ним?! Определенно, не стоило давать ему ни перышка!
- Прошу простить меня, но я несу ответственность головой за все доверенное мне генералом. Никак нельзя, поймите, - нарочито виновато проговорил ворон.
С одной стороны, это и впрямь было так. А с другой – на двери были всего лишь крылья, а в коробочке – жалкие перышки, которые он собирался просто выбросить в окно. И даже сделал бы это, не явись советник! Их можно было отдать совершенно безвозмездно, но то, как себя вел гость, сильно отталкивало. Эта чертова поза – он встал именно так, чтобы выгодно себя подать, что ветер из распахнутого окна трепал волосы; сложил крылья роскошным шлейфом и словно даже набрал в грудь больше воздуха, расправил плечи. Будь Раун девушкой, купился бы. Или нет - Алиса вот всегда брезгливо, совершенно не стесняясь, морщила нос при виде советника. В любом случае, сейчас это чересчур раздражало.
Вот только если не отдать перья, тот сам их возьмет, а так была возможность поторговаться.
